«Деньги пойдут на социальные программы»: глава Минфина Силуанов — о готовящихся налоговых изменениях

Россия ответит зеркально в случае конфискации Западом замороженных активов РФ или прибыли от них. Об этом заявил министр финансов Антон Силуанов в эксклюзивном интервью RT на полях Петербургского международного экономического форума. По его словам, своими действиями недружественные страны подрывают международное доверие к собственной политике. В этой связи всё больше государств начинают переходить на расчёты в национальных валютах и разрабатывать альтернативные платёжные системы. Также глава Минфина рассказал о перспективах развития российской экономики на ближайшие годы и готовящихся налоговых изменениях.

— Антон Германович, на Западе сейчас активно обсуждают возможность конфискации российских заблокированных активов или доходов от них. Что ждёт тех, кто примет такое решение?

— Их ждёт подрыв доверия к той политике, которую они проводят. В первую очередь речь идёт о тех основах финансовой политики, которые всегда проповедовались западными странами: это незыблемость, сохранность собственности и надёжность активов в долларах и евро. Вся эта их логика подрывается такими действиями.

То, что наши золотовалютные резервы, включая часть средств Фонда национального благосостояния, были заблокированы и сейчас их пытаются изъять — это незаконно и, по сути, является воровством. Однако у нас есть точно такая же возможность использовать активы западных стран, которые остались в России. Это и финансовые активы, и активы реального сектора. Поэтому ответ будет абсолютно адекватным.

Сейчас западные коллеги рассматривают вопрос об изъятии доходов от использования наших замороженных активов. У нас тоже есть доходы от использования тех западных активов, которые остались в РФ. Мы абсолютно адекватно ответим на их действия. Это будет зеркальный ответ. Во всяком случае, те доходы, которые есть от использования западных активов, пойдут на нужды страны.

— Уже довольно давно идут разговоры о создании единой валюты БРИКС. Насколько реальным вы считаете её появление, и когда этого стоит ожидать?

— Мы не ожидаем появления валюты БРИКС, а говорим о том, что нам необходимо наладить устойчивые расчёты вне санкционного поля. Сегодня мы всё больше переходим на расчёты в нацвалютах, и между странами БРИКС уже порядка 80% транзакций проводится подобным образом. Однако недружественные государства всё больше и больше пытаются оказывать санкционное давление на финансовые институты — не только на российские, но и на зарубежные, которые взаимодействуют с нашими банками, используют систему передачи финансовых сообщений.

Такая тенденция будет и дальше продолжаться, мы прекрасно это понимаем. Какой может быть ответ? Создание собственной независимой платёжной системы внутри стран БРИКС для обеспечения торговли и инвестиций, которые нам всем необходимы.

В текущем году мы предложили задействовать систему расчётов, основанную на современных цифровых технологиях. Наши нацбанки могут эмитировать специальные цифровые финансовые активы (ЦФА), обеспеченные своими нацвалютами, а некая платформа, которую мы предлагаем создать на базе Нового банка развития, могла бы осуществлять клиринговые расчёты между нашими странами с использованием ЦФА. Это лишит западные финансовые институты возможности вводить какие-либо ограничения. Также новая система даст нам возможность осуществлять расчёты без использования банков, СПФС и SWIFT.

Насколько это быстро можно сделать? Нужно согласие всех участников БРИКС. У многих стран объединения сегодня нет проблем с расчётами, поэтому нужно показать эффективность наших предложений по сравнению с действующим порядком. А эффективность — это быстрый, более дешёвый и современный способ расчётов, не зависимый от какого-либо влияния третьих стран.

— Если говорить о расчётах в нацвалютах, насколько нынешний курс рубля отражает потребности российской экономики?

— Курс у нас плавающий и зависит от состояния платёжного баланса, то есть от того, сколько валюты приходит в страну, сколько уходит. Соотношение курса рубля к другим валютам устанавливается именно таким образом. Поэтому сегодняшний курс — это отражение текущего состояния нашей внешней торговли и потоков капитала.

Исходя из этого, мы не прогнозируем каких-либо серьёзных изменений и волатильности курса. Наоборот, Министерство финансов, Центральный банк и правительство заинтересованы в том, чтобы курс нашей нацвалюты был стабильным, отвечал потребностям нашей экономики и участников внешнеэкономической деятельности.

— Правительство рассматривает возможность повышения налоговых ставок в стране. Какие изменения ожидают фискальную систему и куда планируется направить дополнительные поступления?

— Все наши новации в налоговой сфере подчинены одному главному принципу — справедливости. Мы понимаем её следующим образом: все те, кто имеют большие доходы, могут чуть побольше заплатить, а эти деньги пойдут на социальные программы и помощь тем людям, которые нуждаются в поддержке государства. В первую очередь это семьи с детьми.

Что касается бизнеса, то повышение налогов — прежде всего увеличение налога на прибыль и небольшие рентные изменения — связаны со следующим. В последнее время принималось очень много разовых точечных решений: налог на сверхприбыль, экспортные пошлины, дополнительные акцизы и так далее. Мы сейчас планируем сделать условия по ключевым базовым налогам стабильными на шесть лет и при этом отменить все те разовые решения, которые были приняты, гарантируя, что они не будут возвращены.

При этом деньги, которые мы получим от дополнительных налогов с бизнеса, пойдут в экономику — как раз на развитие предпринимательства, в новые сектора, которые нуждаются в помощи государства, и в которые бизнес без поддержки государства не хочет идти, хотя там можно заработать неплохие деньги. То есть, перераспределяя через бюджет полученные от бизнеса ресурсы, мы всё равно вернём их в экономику, и они пойдут на развитие наших секторов, в первую очередь высокотехнологичных. Именно такую задачу и поставил президент.

— Какие прогнозы у правительства по уровню инфляции и динамике ВВП на текущий год?

— Мы рассчитывали, что в этом году рост ВВП составит около 2,8%. Посмотрим. Начало года у нас неплохое: в I квартале экономика выросла на 5,4%. Так что, может быть, мы сможем превысить те уровни, которые были изначально заложены в экономических прогнозах.

Что касается инфляции, то здесь мы должны всегда работать вместе с Центробанком. У ЦБ цель по инфляции — 4%. Когда мы сможем его обеспечить? Думаю, что на это потребуется некоторое время. Глава регулятора Эльвира Набиуллина рассчитывает, что инфляция вернётся к таргету уже в следующем году.

Посмотрим, может быть, в конце 2025-го мы действительно сможем выйти на этот уровень. Дай бог. Мы все заинтересованы, чтобы инфляция была ниже и как можно быстрее опустилась до целевых значений.

— В контексте того, что происходит вокруг России, каковы стратегические экономические цели у страны? Как изменится структура российской экономики через десять лет?

— С одной стороны, мир сегодня полон турбулентности, с другой — против нас введены западные ограничения. Поэтому наша задача — обеспечить свой суверенитет по ключевым позициям. Это технологический и финансовый суверенитет. Для этого мы должны иметь самодостаточную финансовую систему, чтобы были ресурсы для развития экономики и не было высоких ставок и инфляции. При этом должен быть сбалансированный бюджет, который, с одной стороны, позволит обеспечить все социальные потребности, а с другой — даст источники для развития.

Выполнение поставленных задач поможет нам меньше зависеть от недружественных стран, а также перенастроить наше торговое взаимодействие с теми государствами, с которыми у нас сегодня сложились хорошие экономические и финансовые взаимоотношения. Также нам надо обеспечить свою независимость по критическим позициям, включая технологии и финансы. В этом направлении будем работать.

В целом мы видим, что два с лишним года ограничений дали результат не на минус, а на плюс. И уверен, что в нынешних условиях, когда у нас, может быть, нет возможности базироваться на импортных товарах, мы сами будем их производить. И как раз эти санкции, ограничения нас подстёгивают это делать. Самим производить. А это даёт экономический рост, новые рабочие места и, соответственно, более высокие заработные платы для людей. В конечном счёте это наша основная задача.

— Какими вы видите перспективы западной экономики?

— Западники стреляют себе в ногу, когда вводят санкции. И мы видим, что результат этих санкций никакой: наша экономика растёт, а западные страны, особенно Европа, стагнируют. Они, я так понимаю, готовы к этому, лишь бы каким-то образом навредить России. Ну, это их политика, пусть так и продолжают. Хотя это абсолютно неконструктивно.

Думаю, что люди поймут, и соответствующие выводы в конечном счёте будут сделаны в их политике. Однако это будет их решение. Нам же надо думать о себе и развивать собственную экономику, заботиться о здоровье своих финансов. Работать в условиях массы внешних ограничений непросто, но, тем не менее, нам это пока удаётся, и мы продолжим это делать.

Наша задача — обеспечить здоровый бюджет, чтобы была возможность сконцентрировать ресурсы на основных приоритетах, таких как поддержка нуждающихся людей. Эта политика и дальше будет проводиться в нашей стране.

— Есть ли ещё смысл держать деньги в долларах или всё же лучше хранить запасы в рублях?

— Вы знаете, всё-таки доллар — это сегодня мировая валюта, с этим не поспоришь. Поэтому я бы не стал говорить о том, что не надо держать в ней деньги. Людям, которые выезжают за рубеж, нужна какая-то денежная единица для расчётов. Нам же она важна ещё и для внешних операций, так как мы пока не перешли полностью на какие-то альтернативные единицы.

Утверждать, что доллар завтра не будет резервной валютой, нельзя. Так что каждый человек должен делать выбор сам, в зависимости от того, чем будет рассчитываться. Если он собирается ездить за границу, значит, ему нужна какая-то валюта, в том числе и доллар. Если человек живёт в России и покупает российское, нужен ли доллар — можно поспорить.