В этом году исполняется 140 лет «Самарской газете», первый номер которой увидел свет в 1884 году. Дореволюционное издание служило центром притяжения литераторов. Здесь кроме Максима Горького печатались еще десятки авторов, включая Владимира Короленко, Евгения Чирикова, Александру Толстую. Большая выставка об истории газеты открылась в Самарском литературно-мемориальном музее им. Горького. Его директор, доктор филологических наук, краевед Михаил Перепелкин рассказывает о том, как появилось и развивалось издание. — Александр Степанович Пругавин стоит несколько особняком от тех, про кого мы говорили до сих пор. Он не был сотрудником «Самарской газеты», не получал там жалованье, лишь иногда появлялся на ее страницах. Но он был человеком яркой биографии, и даже редкие его публикации служили украшением издания. Вместо учебы — революционная деятельность Имя его сегодня практически забыто. По объективным обстоятельствам он был арестован в 1920 году в Новосибирске и перевезен в Красноярск как редактор колчаковской армейской газеты. Александр Степанович Пругавин родился 11 июня 1850 года в Архангельске в семье инспектора народных училищ Архангельской губернии. Семья интеллигентная, в силу географического положения города в доме часто бывали политические ссыльные. После окончания гимназии Александр переехал в Москву и поступил в Петровскую земледельческую лесную академию. Закончить ее ему не удалось. Дело в том, что он занимался студенческой революционной деятельностью, возглавлял леворадикальный кружок. В 1869 году привлекался по процессу нечаевцев. За недостатком улик его освободили, следствие приостановили. Но это только начало — впереди другие дела и другие аресты. В 1871 году за распространение нелегальной литературы и принадлежность к тайному обществу Александра исключили из академии и выслали под надзор полиции. Потом будут другие ссылки, в том числе на родину. Во время одной из них он увидел жизнь поморских старообрядцев. Эта встреча во многом определила сферу его интересов на годы вперед. На этой почве наш герой сошелся со Львом Толстым. Ездил в Ясную Поляну. Посещал Льва Николаевича в Хамовниках, писал о нем. Жизнь старообрядцев Он начал изучать старообрядцев. Ходил в петербургские архивы, библиотеки. Стал одним из крупнейших специалистов по русскому расколу. Выезжал в экспедиции, публиковал очерки в газетах, журналах, отдельными изданиями. Наш герой пользовался определенным доверием у раскольников. Они ведь не всех к себе пускали. А он описывал их быт, воззрения, следовательно, был вхож к ним. Наряду с простонародными сектантами его интересовали религиозные терзания интеллигентов. В конце XIX — начале ХХ века происходил бум духовных исканий, потому что время неспокойное, трясло в историческом плане. На мой взгляд, примерно то же самое было и в 90-е годы ХХ века, когда невероятной популярностью пользовались экстрасенсы. На что опираться? Как жить? На рубеже веков среди интеллигенции широко распространились религиозные искания, секты. Евгений Чириков об этом писал в романе «Отчий дом». Из трех братьев один стал политиком, другой — кутилой, а третий — раскольником. Чириков подробно описал их бдения, поиски жены из народа и так далее. Александр Степанович занимался, в частности, сектой добролюбовцев. Кто это такие? В Санкт-Петербурге жил Александр Михайлович Добролюбов — поэт, аристократ, образованный человек, знал несколько языков. Написал книгу Natura Naturans. Natura Naturata. В ней он объявил, что вся литература гроша ломаного не стоит, и надо искать подлинное — бога в человеке. Книга наделала в столице невероятного шуму. Сам он стал появляться в петербургских салонах босиком, подпоясанный веревкой. Все решили, что человек сошел с ума. Александр Михайлович объявил о создании собственной религии и ушел в Самарскую губернию. В деревне нынешнего Кинельского района он жил, проповедовал, к нему стекались десятки, сотни людей. Потом следы его потерялись, он ушел куда-то в Ташкент. Это было мощное влияние, и Пругавин приехал в Самару изучать его. Переписка с Львом Толстым С конца 1880-х годов он начал регулярно выезжать в Поволжье для изучения жизни сектантов. В 1897 — 1898 годах приезжал в Ставрополь-на-Волге (ныне Тольятти). Работал там с известным в свое время доктором Моисеем Граном — вместе они активно спасали людей от бушевавшего тогда голода. В это время Александр Степанович писал Толстому: «Дорогой Лев Николаевич. Помогите. Люди погибают. У людей голод. У людей цинга». В марте 1899 года Толстой прислал Пругавину в Самару телеграмму: «Дорогой Александр Степанович. Письмо ваше напечатаю и посылаю на дело вашего кружка 3101 р. из находившихся в моем распоряжении пожертвований. Помогай Бог вам и вашим сотоварищам. Уважающий и любящий вас. Лев Толстой». У меня, кстати, есть задумка. К юбилею Льва Николаевича в 2028 году сделать в музее выставку «Они знали Льва Толстого». В Самаре набирается по крайней мере с десяток людей, которые ездили к нему, писали ему, встречались. В 1898 -1899 годах Пругавин жил в Самаре, служил в губернском земстве. Организовывал помощь голодающим, привлекал к этому делу Владимира Короленко, Антона Чехова, Льва Толстого и описывал происходящее в очерках «Цинга и ее жертвы». Помощь народу и стихотворение Огарева Я встретил около пяти его материалов в «Самарской газете». Он жил в нашем городе с 1898 по 1899 год, но публиковался не только в этот период, а также в 1903 и 1904 годах. Основные темы — борьба с голодом и раскол. В августе 1902 года в «Самарской газете» была опубликована большая статья «Культурные кружки из писем читателей». В ней Пругавин сообщал, что получил письма от кружка, созданного с целью раздавать бесплатно книги народу. Навел справки, выяснил, что в нем состоят семь-восемь человек, которые ежегодно готовы тратить на приобретение изданий четыре-пять тысяч рублей — колоссальные деньги по тем временам. Пругавина просили сообщить, куда отсылать книги, чтобы те не лежали мертвым грузом, а дошли до народа. Александр Степанович посмотрел список изданий, отметил, что тот составлен грамотной рукой. Наш герой сообщил, что ему и раньше приходили похожие послания. В частности, некая барышня писала, что у нее ежегодно остаются лишние деньги, которые она готова вкладывать в народное образование. Эти заметки для нас сегодня звучат как некая фантастика. Резюме Пругавин сделал следующее: почему здешние миллионеры не проявляют подобную инициативу? Работа должна носить системный характер. Еще одна его публикация начала 1900-х годов в «Самарской газете» (потом ее переопубликовывали, в частности, в нижегородском сборнике). Она много говорит об интересах Пругавина. Очерк называется «Песня о часовом и барине. Из записной книжки». Александр Степанович ехал по Саратовской губернии и вдруг услышал, что народ поет песню. Слова заинтересовали своей загадочностью — о тюрьме, о коридоре, о часовом, о барине. Он приказал извозчику остановиться. Подошел к девкам и парням, спросил. Все замолчали — боятся. Полиция напряженно относится к тому, что поет народ. Видимо, он что-то заплатил. Нашлись отважные и спели песню про тюрьму, которая начиналась словами: «Два часа, одна минута…» Практически городской романс, который появится почти через полвека. Какой вывод сделал Пругавин? Что песня это не народная, а занесена туда из интеллигенции. Почувствовал, что некоторые слова, которых исполнители не знали, они заменили своими. Его внимание к песне привлекло еще одно обстоятельство. Он работал в одной из старых библиотек в усадьбе Поволжья, где ему встретилась «Полярная звезда» Александра Герцена, в которой были напечатаны похожие строчки. Он стал разбираться и выяснил, что стихотворение «Арестант» принадлежит Николаю Огареву, который после ареста жил в Пензенской губернии. Видимо, там этот текст «попал в народ» и потом в соседних областях его тоже стали петь. Такая исследовательская заметка. В самарский период Пругавин писал книгу «Голодающее крестьянство. Очерки голодовки 1898-99 годов». Его текст касается деятельности известного самарского частного кружка, которому удалось собрать пожертвований на 70 тысяч рублей: «При помощи этих денег и работы многочисленных сотрудников ослабить результаты бедствия в Самарской губернии». Арест и финал Из Самары Пругавин опять отправился в Санкт-Петербург, ездил за границу, подвергался арестам. Как автор, интересовавшийся раскольниками и сектантами, написал книгу о Распутине. Не мог пройти мимо темы. Мне попалась информация (проверить я ее не смог), что в 1993 году в Самаре была переиздана книга Пругавина «Григорий Распутин и его поклонницы». В 1914 — 1917 годах Александр Степанович входил в масонскую ложу, выступал в поддержку Временного правительства. В 1918 году, спасаясь от голода, уехал из Петрограда в Уфу, где редактировал колчаковскую армейскую газету. За что в 1920-м был арестован в Новосибирске, переведен в Красноярск и умер в тюремной больнице от сыпного тифа. Почти на сто лет его имя было забыто. Первый очерк о нем появился в словаре «Русские писатели 1818 — 1917» в 2000-х годах. А человек был очень яркий. Одно то, что переписывался с Львом Толстым, о многом говорит. Это также создает честь и славу «Самарской газете». Даты 11 июня 1850 года Александр Пругавин родился в семье смотрителя народных училищ Архангельской губернии. 1869 год Пругавин поступил в московскую Петровскую земледельческую и лесную академию. Учебное заведение не окончил по причине участия в студенческих волнениях, привлекался по процессу нечаевцев. Получил запрет жить в столицах. апрель 1871 года Выслан под надзор полиции в Архангельскую губернию. До 1879 года Пругавин обязан был проживать в Архангельской и Воронежской губерниях. В Воронеже в 1872-м Пругавин организовал революционный кружок, где вел антиправительственную пропаганду. август 1902 года В «Самарской газете» опубликована большая статья Пругавина «Культурные кружки из писем читателей». В ней автор анализирует помощь народному образованию, говорит о том, что работа должна носить более системный характер. 1920 год Арестован в Новосибирске за то, что редактировал колчаковскую армейскую газету. Переведен в Красноярск, где умер в тюремной больнице от сыпного тифа. Все материалы рубрики «История Самарской газеты» можно почитать тут. Фотографии: исторические архивы, «Самарская газета»
