Композитор Максим Дунаевский: «Раньше были творцы, а на смену им пришли продюсеры — вот и вся история»

Композитор рассказывает «Культуре», повлияло ли на него творчество великого отца — Исаака Дунаевского, как проходит его собственный день и много ли в нем музыки, а также делится секретом — откуда к нему приходят мелодии.

— Вы президент национального фестиваля и премии «Музыкальное сердце театра». Какие главные события ожидают участников и зрителей в текущем году?

— В том-то и заключается интрига, что наперед ничего предугадать нельзя: кто из участников какие представит заявки, насколько высоким окажется качество спектаклей, каково будет мнение членов жюри, кто из соискателей будет номинирован, — это огромный трудоемкий процесс. Сейчас экспертная комиссия фестиваля только начала работу.

Можно лишь отметить, что музыкальный театр в нашей стране, безусловно, развивается. В одном только Санкт-Петербурге сейчас идет примерно 90 мюзиклов. Музыкальные театры появились в городах, где ранее об этом и слыхом не слыхивали. А это говорит о большой востребованности музыкального театра, что, конечно, лично меня не может не радовать.

— Над чем в данный момент трудитесь?

— Есть много больших проектов — в Москве, Санкт-Петербурге, Перми. Всех секретов раскрывать не буду, надеюсь лишь, что в ближайшее время они будут реализованы самым достойным образом.

Увы, далеко не все проекты удается воплотить в жизнь. Несколько лет назад я закончил работу, которая моему сочинительскому почерку несвойственна: вместе с замечательным поэтом и драматургом Вадимом Жуком написал оперу «Шинель» на сюжет одноименной повести Гоголя. Эту оперу в свое время поставил Театр современной пьесы, но результатом я остался не удовлетворен: из серьезной оперы они сделали странный полудраматический спектакль с песнями. Однако партитура лежит — видимо, ждет своего часа.

Хотя это произведение — скорее, исключение из правила, потому что львиная доля из написанного мной так или иначе исполняется, мне грех жаловаться.

— Вы сотрудничали с лучшими поэтами-песенниками: Леонидом Дербеневым, Юрием Энтиным, Робертом Рождественским, Юрием Ряшенцевым. А как бы вы оценили симбиоз композитора и поэта с позиций сегодняшнего дня?

— Песня перестала быть творчеством — вот что самое удручающее, на мой взгляд. Ею занимаются продюсеры, люди, ориентированные на получение прибыли. Им мало дела до того, какой будет песня, насколько долгая судьба ей уготовлена, будут ее петь или слушать люди некоторое время спустя — нет, все это персонажей, стоящих у руля современного музыкального производства, назовем его так, не беспокоит. Им важен сиюминутный заработок.

Композиторы и поэты — профессионалы — по сути, исчезли из творческого процесса. В СССР успех композиции во многом зависел от редакторов на радио и телевидении. А это были высокопрофессиональные люди, которые запускали понравившееся им произведение в эфир, — таким образом нашли свой путь к слушателю и многие мои песни. А сегодня я механизма доступа к широким массам просто себе не представляю. Нужно либо вложить много денег, либо написать такую откровенную шокирующую мерзость, чтобы мимо нее при всем желании невозможно было пройти.

Проблема музыкантов, подвизающихся на ниве шоу-бизнеса, по-моему, в том, что им недостает творческого разнообразия. Поэтому новые песни, в отличие от эпохи 1960–1980-х годов, не получаются яркими, мощными и запоминающимися. Раньше были творцы, а нынче им на смену пришли продюсеры — вот и вся история. Когда ситуация более-менее уравновесится, может быть, мы и получим вожделенный результат, но на данный момент картина вырисовывается весьма угрюмая.

— Будущий год знаменателен для семьи Дунаевских: вы отпразднуете 80-летний юбилей, страна будет отмечать 125-летие со дня рождения вашего отца, Исаака Осиповича Дунаевского. Повлиял ли отец на ваше становление как композитора?

— Несомненно, повлиял. Я ведь стараюсь проповедовать те же ценности: музыкальное полотно, в основе которого лежит красивая мелодия. Считаю, без нее хорошего произведения получиться не может. Хотя папа, к сожалению, не успел в полной мере поделиться своими творческими принципами — я тогда был еще слишком мал. Но музыка в доме звучала постоянно, самая разная: от классики до традиционного американского джаза. И я не мог ее не впитать...

Человеком отец был чрезвычайно энергичным, с бурным темпераментом. К тому же, наделенным необычайным чувством юмора. Папа всегда был окружен интересными яркими людьми, которые его очень любили. Не любить его, как говорят, было невозможно. Душа компании, заводила. Умел и работать до самопожертвования, и веселиться, что называется, на всю катушку.

Что же касается его творчества... Мне в равной степени нравятся и его балетная музыка, и оперетты, и произведения, сочиненные для фильмов «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Весна». С наследием отца постоянно соприкасаюсь: в частности, на основе музыки из тех же «Ребят» создал театральный мюзикл.

Относительно недавно в серии ЖЗЛ вышла книга про моего отца. Ее автор, Дмитрий Минченок, проделал, на мой взгляд, колоссальную работу. Мы с ним неоднократно беседовали, так что всем, кому небезразлично творчество Исаака Дунаевского, могу литературный труд под названием «Красный Моцарт» рекомендовать.

— В этом году отмечается 45 лет с момента премьеры телефильма «Д’Артаньян и три мушкетера», принесшего вам, как автору музыки, всесоюзную славу. Как вообще возникла идея сделать на основе приключенческого романа легковесное музыкальное кино?

— Мы изначально хотели сделать из любимой детской книги киномюзикл, но первопроходцами мы здесь не были: еще до выхода нашего фильма в мире существовало несколько мюзиклов на сюжет романа Дюма — достаточно вспомнить знаменитую картину 1973 года «Три мушкетера», музыку к которой написал Мишель Легран.

— На что похож творческий день композитора Максима Дунаевского? Ни дня без музыкальной фразы, ни минуты без ноты?

— Вы, должно быть, шутите. Конечно, все не так. Во-первых, музыка приходит откуда-то из космоса, и просчитать здесь ничего нельзя. А во-вторых, у меня море забот и помимо композиторской деятельности: я преподаю в консерватории, в Гнесинском институте, руковожу Московской областной филармонией. А если вдруг порой возникает какая-то тема — что ж, стараюсь удержать ее в голове, чтобы потом успеть перенести ее на нотный стан.

— Ваши песни часто исполняли непрофессиональные певцы — Николай Караченцов, Анатолий Папанов, Ирина Муравьева, Михаил Боярский... В чем особенность именно актерского исполнения?

— Я бы не стал дифференцировать: актерская профессия, как правило, подразумевает вокальное начало. Все упомянутые вами выдающиеся артисты — именно что певцы. Вы можете себе представить партию Водяного в чьем-либо еще исполнении, кроме папановского? Я, например, нет. У хороших актеров и исполнение песни получается на диво.

— Вы написали огромное количество песен. Есть ли среди них особенно памятная?

— Бережно, но вполне трезво отношусь ко всему, что сделал. Если проекты не утрачивают актуальности — это здорово. А нет — значит, они того и заслуживают. В моей жизни было несколько кульминационных моментов, которыми дорожу. «Мэри Поппинс, до свидания» считаю одним из наиболее удачных сочинений. «Алые паруса» стали для меня своеобразным творческим откровением... Ну и, конечно, нельзя забывать про все тех же «Д’Артаньяна и трех мушкетеров».