Прелестный кунштюк с почтовой каретой

«Почтальон из Лонжюмо»: доставка от «Новой Оперы»

Французского композитора Адольфа Шарля Адана (1803–1856) мы, конечно же, знаем и ценим, прежде всего, как автора бессмертной «Жизели» (1841), задавшей музыкальные ориентиры жанру романтического балета в XIX веке. При этом без его чарующих мелодий, создающих мощный драматургический каркас мизансцен театрального действа, не было бы и другого знакового творения мирового балетного репертуара – балета «Корсар» (1856), парижская премьера которого состоялась в последний год жизни композитора. И на этом наши среднестатистические познания о наследии мэтра, как правило, иссякают. Но то, что он также был автором 53-х опер (и ряда иных балетов), мы всегда незаслуженно забываем.

Одна из них – «Почтальон из Лонжюмо» («Le Postillon de Lonjumeau»), и ее премьера в парижской Opéra-Comique на площадке бывшего Théâtre des Nouveautés (Salle de la Bourse) состоялась 13 октября 1836 года. Переезд Opéra-Comique на сцену этого театра был связан со знаковой для труппы премьерой «Луга писцов» Герольда («Le Pré aux Clercs», 1832), но это дом и иных важных премьер. В их числе – «Хижина» Адана («Le Chalet», 1834), «Молния» Галеви («L’Éclair», 1835), «Жена посла» («L’Ambassadrice», 1836) и «Черное домино» («Le Domino noir, 1837) Обера, а также «Дочь полка» Доницетти («La fille du régiment», 1840), единственный опус на слуху отечественных меломанов.

Этот ряд премьер в Opéra-Comique мы вспомнили вовсе не случайно: при различном количестве актов и хронометраже данные опусы – непритязательно легкие, мелодически прелестные, но при этом абсолютно гениальные музыкальные безделушки в жанре opéra comique, требующие отнюдь не легкого отношения к ним со стороны певцов-солистов, требующие безупречной – изысканно тонкой – вокальной выделки, подвижной легкости и тесситурной состоятельности голосов. При всей опереточной несуразности сюжета, при всей его утрированно комической подоплеке партитура «Почтальона из Лонжюмо» – тот самый крепкий орешек, что отечественным исполнителям, привыкшим в традиционном репертуаре совсем к иному, раскусить далеко не просто, ибо музыка Адана – именно такая!

Однако «заглянуть в пасть к волку» в столичной «Новой Опере» всё же рискнули, и в качестве «индульгенции» на проект «Почтальона из Лонжюмо» выписали французского дирижера Клемана Нонсьё. Почему на проект? Почему мы не говорим «на постановку»? Да потому, что к постановке театр подошел на сей раз в два этапа. Сначала в конце сезона 2022/2023 состоялось концертное исполнение, а в конце сезона 2023/2024 прошла серия из трех спектаклей (премьера – 11 июля). И на обоих этих событиях, составив впечатление о двух составах исполнителей (о первом – год назад, о втором – сейчас), рецензенту довелось побывать с интервалом ровно в год – 13 июля 2023-го и 13 июля 2024 года.

Еще год назад в дирижерской экспликации проекта можно было найти мысли, словно отсекающие проблемные вопросы к музыкальному пласту: «Сегодня история почтальона – зеркало, в котором мы можем рассмотреть исчезнувшее глазами современного человека. Актуальным в этом случае становится стилистическая работа с музыкой. Мы будем исполнять “Почтальона” в современной манере пения, с современными инструментами. Это диалог с музыкой прошлого». С инструментами понятно, однако «современная манера пения», а опера прозвучала на французском, как-то настораживала. Постижение вокальной стилистики по итогу обеих стадий проекта должного уровня ожидаемо не достигло – это факт. И всё же музыкальные впечатления в целом предстали довольно оптимистичными…

То, что недопели певцы, «доиграл» в оркестре дирижер, вложивший в этот проект всю свою душу, всю свою утонченную французскую куртуазность. Если первая (одноактная) опера Адана «Пётр и Екатерина» («Pierre et Catherine», 1829), созданная на сюжет русской истории, принесла композитору известность, то трехактный «Почтальон из Лонжюмо» прославил его на весь мир. Изящная, красивая музыка, с легкостью обволакивающие слух простые мелодии, уходящие корнями в фольклор, искреннее веселье, непосредственность и живость музыкальных портретов героев на премьере в Париже не могли не завоевать успех публики и вылиться в подлинный триумф! Но безудержный энтузиазм зрителей, весьма эмоционально откликавшихся на музыкально-театральное действо, явился неотъемлемым спутником и московской премьеры – театр приобрел стопроцентно кассовый спектакль.

При этом концертным исполнением 2023 года «Новая Опера» смогла изящно отметить 220-летие со дня рождения Адана, которого наряду с Герольдом, Обером и, конечно же, Буальдьё (учителем композитора) можно причислить к ключевым фигурам жанра opéra comique – французской комической оперы XIX века. Заметим, что для наиболее известной оперы Буальдьё «Белая дама» («La Dame blanche», 1825) Адан по эскизам учителя написал увертюру, и сей факт предстает далеко не ординарным! К концу XIX века «Почтальон из Лонжюмо» более пятисот раз был дан в Париже, более восьмисот раз – в Берлине. Вскоре после парижской премьеры опера шла в Лондоне, Новом Орлеане (США), Вене, Лейпциге, Праге и Риге, в которой ею даже дирижировал молодой Вагнер…

Хотя произведение имело устойчивый успех в мире, из репертуара Opéra-Comique оно исчезло в 1894 году, и в XX веке в новом Третьем Зале Фавар (Troisième Salle Favart на Place Boieldieu), который труппа обжила в 1898 году и который функционирует по сей день, никогда не исполнялось. Лишь только через 125 лет эта опера впервые прозвучала на этой сцене в XXI веке (2019). В XX веке опус Адана был популярен за пределами Франции (особенно в Германии, где звучал на немецком). По информации с сайта «Новой Оперы», «Почтальон из Лонжюмо» в 1837 году был дан в Петербурге (силами немецкой труппы), в 1839 году – в Москве (труппой Большого театра), а в XX веке был в репертуаре Самарского (на тот момент Куйбышевского) театра оперы и балета имени Д.Д. Шостаковича.

Либретто этого французского «оперного водевильчика» сочинили Адольф де Лёвен и Леон-Леви Брюнсвик, и его главный герой Шаплу – не почтальон в привычном для нас понимании, а «экспедитор» почтовой кареты на станции Лонжюмо. Этот город был первой почтовой станцией между Парижем и Орлеаном, и, благодаря опере Адана, стал известным далеко за пределами Франции. В первом акте сюжет со свадьбой Шаплу и трактирщицы Мадлен (празднование их союза в сáмом разгаре) довольно ловко завязывается на том, что почтальон, внезапно бросая жену, по долгу своей службы вынужден укатить с прибывшим пассажиром в Париж, и не просто укатить, а, как оказывается, с концами…

Сей пассажир – Маркиз де Корси (не кто иной, как интендант Парижской оперы), и он, заслышав пение Шаплу на свадьбе, сулит ему карьеру тенора-премьера. Именно так всё и складывается, и Шаплу (теперь знаменитый певец Сен-Фар, повеса и ловелас) во втором акте решает приударить за некой Мадам де Латур в ее доме, не узнавая в ней брошенную десять лет назад жену. Но узнающая его Мадлен, взявшая новое имя в связи с получением наследства тети, решает проучить наглеца. Сен-Фар намерен сыграть фиктивную свадьбу, приглашая под видом священника одного из статистов, но благодаря совместной интриге Маркиза де Корси и Мадлен, предупрежденной им об обмане, брак заключается всерьез.

Так что в третьем акте, практически нон-стоп продолжающем второй и в обсуждаемой постановке формально идущем с «сидячим» мини-антрактом, Сен-Фару грозит виселица за двоеженство, но в итоге, сполна насладившись местью, Мадлен, прощая мужа, раскрывает карты. Привычный для подобного театрального кунштюка хеппи-энд после «опереточного неузнавания» жены мужем неожиданностью, конечно же, не становится. Данная коллизия за всю историю музыкального театра была разыграна не раз, но о ее нереалистичности, внимая музыке Адана, думать хочется меньше всего! При этом режиссер Евгений Писарев для этого смог сделать всё от него зависящее необычайно элегантно и тонко, прибегнув к костюмированной феерии и сценографической абстракции в эстетике semi-stage.

Если музыкальный руководитель и дирижер Клеман Нонсьё свои благодатные усилия объединил с хормейстером Юлией Сенюковой, собравшей хоровые страницы в читаемую на одном дыхании музыкальную книгу, то соавторами-единомышленниками режиссера стала команда. Прежде всего, это драматург Сергей Плотов, написавший русские стихи в качестве альтернативы традиционным для жанра opéra comique разговорным диалогам. Так что пара ведущих в остроумной перепалке теперь комментирует действо с авансцены и со сценического подиума за спиной дирижера. Один из конферансье предстает оперным знатоком «со стажем», другой – наивным простаком. И это тот удивительный случай, когда двуязычие «выстреливает», а драматург в опере не оказывается «свадебным генералом».

Стихи Сергея Плотова – на редкость галантный и выверенно точный драматургический каркас корпуса музыкальных номеров, облаченных в непритязательно простые мизансцены режиссера, поразительно увлеченно – без эпатажа и радикализма – рассказывающего как раз ту самую историю, которую придумали либреттисты, положил на музыку композитор и так изящно преподнес русскоязычной публике драматург. Благодатная фантазия на тему писем и броских почтовых открыток, посылаемых из путешествий (хотя не обходится и без почтовой кареты) царит и в сценографии-пазле Зиновия Марголина, и в зрелищных – «под эпоху» – костюмах Ольги Шаишмелашвили, и в хореографических мизансценах Албертса Альбертса и Александры Конниковой, придающих постановке необходимую динамику.

Действенно важные штрихи вносит в облик спектакля и художник по свету Александр Сиваев, а совершенно очаровательные – харизматичные и аттрактивные – ведущие Сергей Епишев и Олег Савцов на протяжении всего действа не выпускают из рук его связующую драматургическую нить. Год назад на концертном исполнении ведущим (рассказчиком за сценой) был сам режиссер Евгений Писарев, а пара главных персонажей «тенор – сопрано» была тогда такой: Шаплу (он же Сен-Фар) – Ярослав Абаимов; Мадлен (она же Мадам де Латур) – Мария Буйносова. А на постановке нынешнего года соответствующей парой стали для рецензента Валерий Макаров и Валерия Бушуева.

И год назад, и в этом году в партии Маркиза де Корси, хотя партия и предназначена баритону, довелось услышать тенора Антона Бочкарёва, а в партии Бижу (в соответствии с раскладкой голосов оперы) – баса Бориса Жукова. Бижу – это типичный персонаж второго плана с весьма эффектно развернутой сольной партией (кузнец из Лонжюмо, увязавшийся за «приятелем» Шаплу в Париж и заделавшийся там хористом Альциндором). В вокальном аспекте, пожалуй, именно Борис Жуков, а не Антон Бочкарёв, смог в бóльшей степени погрузиться в характер и стиль своего персонажа. А вокальный портрет Маркиза де Корси из-за того, что звучание Антона Бочкарёва (скорее «баритенора») имеет явно харáктерную фактуру, вышел каким-то не очень французским. Впрочем, оба вокальное впечатление производят всё же более оптимистичное, чем пара главных влюбленных героев.

Марии Буйносовой в партии Мадлен недостает вокального лоска, даже, если хотите, утонченной «белькантовости», несмотря на то, что речь идет о французской, а не об итальянской опере. Типаж Мадлен – ярко выраженная субретка, но со второго акта она должна примерить на себя образ героини. Получается у нее это не очень, но она весьма старательна, и хрупкий дуализм характера этой партии ощущает значительно чувственнее, эмоциональнее и глубже Валерии Бушуевой, рисующей образ красками отчетливо грубой для французского стиля и «зычной» вокальной палитры.

Эта опера – эксклюзивный бенефис лирического тенора с его «коронным номером» – песенкой-рондо с коварно сложной высоченной ферматой. То «лейтмотив» партии Шаплу, и бенефис в ней Ярослава Абаимова можно было бы назвать состоявшимся, если бы его звучание было мощнее, объемнее, если бы лирический посыл нес вокальный драматизм. В тесситурном плане Валерий Макаров ему заведомо уступает, но по выпуклой сочности и эмоциональной чувственности вокала это компромисс существенно более приемлемый…

Фото Екатерины Христовой (спектакль 13 июля 2024 года)