Святейший Патриарх Кирилл выступил на X Санкт-Петербургском международном форуме объединенных культур

Неслучайно Мирча Элиаде, один из крупнейших исследователей религии в XX веке, пишет: «Кризис бытия имеет "религиозный" характер, так как на древнем уровне культуры бытие отождествляется со священным» («Священное и мирское»). Очень точное определение — всё началось со священного. Культура возникала вокруг культа. Некоторые материалистически настроенные люди, размышляя на эти темы, утверждают, что культура первична, а культ вторичен. Нет, именно культ первичен, всё начиналось с поклонения божеству. Божества были разные, но всякое поклонение высшей силе сопровождалось проявлением интеллектуальных и эстетических сил человека. В жертву Богу приносили не только животных, но и все самое лучшее — в том числе создавались храмы, замечательные произведения искусства, будь то искусство античное, средневековое или современное.

Ключевым для культуры в ее классическом виде было греческое понятие пайдéйя (παιδεία), что означает целостный процесс воспитания и образования человека. Собственно, латинское слово «культура» появилось позже, а пайдéйя включает в себя не только передачу знаний, но, прежде всего, формирование характера, моральных ценностей, эстетического вкуса. Она не разделяет обучение как загрузку знаниями и воспитание как насыщение ценностями и смыслами. Для древнегреческой культуры одно без другого было не только невозможно, но даже опасно, губительно. Пайдéйя рассматривалась как непрерывный процесс, направленный на достижение идеала, объединявшего понятия красоты и добродетели. Вот очень важно обратить внимание на это сочетание: красота, то есть сфера эстетики, и добродетель, категория нравственная.

Если же мы посмотрим на современное образование, то увидим довольно непростую ситуацию. Крен современных образовательных систем в формальный интеллектуализм привел к невнимательности к двум другим важным составляющим пайдéйи: физической культуре и развитию эстетического чувства.

Третий важный момент: необходимо прилагать постоянные усилия для отстаивания и сохранения самих основ культуры, которые, несмотря на свою фундаментальность и значимость, продолжают оставаться прекрасными, но слабыми растениями. Если земледелец бросит семена в почву и забудет про них — они могут погибнуть, будучи вытеснены мощью и силой дикой природы.

Сегодня мы наблюдаем активное «раскультуривание»; появилось даже особое понятие для описания вводимых в обиход практик — «новая нормальность». Мы видим также переименование различных «дикостей» в «новую культуру». Прошедшая Олимпиада — яркий тому пример. Репортажи с Олимпиады — это очень пессимистическая картинка, отражающая падающую вниз траекторию духовной и культурной составляющей западной цивилизации. Когда я смотрел на эти картинки, я думал: нельзя Боженьку обижать! Картинки Олимпиады говорят о невероятном регрессе западной цивилизации, которая пытается подверстывать под себя все другие культуры.

Люди могут продолжать произносить знакомые слова и следовать обычаям, не задаваясь вопросом об их происхождении и смысле — но на деле их разрушать! Они могут придерживаться некоторых убеждений, но быть не в состоянии объяснить ни того, как они возникли; ни того, на чем они основаны; ни того, куда они ведут. Например, в русском языке мы говорим «спасибо», и, как правило, люди не задумываются над тем, что это слово на самом деле есть не что иное, как пожелание вечного спасения: «спаси Бог!» А ведь православные люди до сих пор так и говорят: «спаси тебя Господь», «спаси тебя Бог» — в ответ на то доброе, что делается в их адрес. Слово сократили, но, слава Богу, даже и в сокращении сохранился его первоначальный смысл. Мы называем последний, или первый, как это было в дореволюционной России, день недели воскресеньем, и не задумываемся об этом. Воскресенье во всех дореволюционных календарях было первым днем недели, но пришла безбожная власть и решила, что воскресенье должно быть последним днем недели. Почему так? Лишь потому, что речь идет о Воскресении. Но как же так — начинать неделю с воскресенья? К сожалению, в нашей современной культуре, в обычаях уже утвердилось, что воскресенье — как бы последний день недели. На самом деле это, конечно, первый день, который всегда начинается с молитвы в храме, с мыслей о вечном, святом, значимом. А уж потом, набравшись духовных сил, посетив храм Божий, причастившись Святых Христовых Таин, христиане призваны начинать неделю. Дай Бог, чтобы мало-помалу возвращалась эта замечательная духовная традиция нашего народа.

«Раскультуривание» тождественно расчеловечиванию, т.е. дегуманизации. Утратив опорные, религиозно значимые ориентиры, культура утрачивает свою душу. Человек, живущий преимущественно как плоть, то есть как животное, отказывается от высокого человеческого достоинства, которое и возделывают культура и религия. Еще Шекспир устами Гамлета сказал: «Чтó значит человек, когда его заветные желанья — еда да сон? Животное — и всё». Еда и сон — как бы неприемлемые для современного человека идеалы, а ведь мы эти понятия заменяем другими, но того же порядка. Например, отдых — какое огромное значение имеет сейчас это понятие в жизни человека! Как будто на галерах работаем, как будто изнемогаем в течение недели! Наступает воскресенье, и все кто куда, и только небольшая часть вспоминает о том, что первый день недели Богу надо посвящать и в храм Божий сходить. К сожалению, утрачиваем мы эти навыки наших замечательных предков.

«Почитать» и «ухаживать» — одни из значений латинского глагола colere — показывают важность воспитания высокой чести в человеке и возделывания нивы человеческого сердца. Убежден, что отказ от борьбы за высоту нравственного образа человека в угоду страстям и извращениям — это самое настоящее предательство человека и человечности.

Выдающемуся отечественному филологу Юрию Михайловичу Лотману — с которым мне довелось быть лично знакомым и много общаться, которого я всегда с благодарностью вспоминаю как человека умевшего и дискутировать, и представлять свою точку зрения, и внимательно слушать — принадлежит замечательное суждение: «культура начинается с запретов». Если бы священнослужитель, тем более Патриарх, такое произнес, разнесла бы его либеральная интеллигенция в пух и прах, а вот к Лотману не прикоснулись. И особенно поразительно это слышать от человека, который позиционировал себя далеким от религиозной веры. Но Юрий Михайлович настаивал на том, что именно этические ценности придают содержание культуре, а отказ от запретов означает отказ от этических ценностей. Религиозные заповеди, в том числе запреты, есть в любой традиции; они основа «окультуривания». И про это сегодня следует напоминать вновь и вновь! Запреты — это не путы. Запреты, происходящие от опыта человечества или глубокой веры, являются факторами, формирующими человеческую личность.

И вот еще о чем хотел бы сказать.

Христианство никогда не было принадлежностью какой-то одной культуры или группы культур. Ведь оно принадлежит всему миру, его призыв обращен к каждому человеку. Самые разные народы отзывались на Благую весть, то есть Евангелие. Самые разные культуры преображались под его влиянием, в то же время сохраняя свою самобытность. Христианство всемирно, и в этом смысле глобально. Но оно разительно отличается от того, что мы привыкли связывать с глобализмом. Христианство глобально совсем по-другому: в его всемирности нет обезличивания, стирания уникальных черт каждой культуры и навязывания всему миру сформированных в одной конкретной культурной среде политико-идеологических установок — того, что сейчас происходит и с чем мы сталкиваемся на уровне философии, на уровне политического мышления и даже на уровне культуры.

Культура — это то, что дает возможность каждому народу обратиться к миру со своим посланием, внести вклад в сокровищницу мирового наследия. Таким образом, национальные культуры своим многообразием образуют культуру глобальную, не несущую опасности для их существования.

«Служите друг другу каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1 Пет. 4:10), — учит нас апостол Петр в своем послании. И это относится не только к отдельным людям, но и к народам, каждый из которых предстоит пред Богом в своей уникальности. Православный японец остается японцем, православный якут — якутом. Наша вера не поглощает различные культуры, но духовно преображает их изнутри. Более того, влияние христианства простирается далеко за пределы того, что мы можем назвать христианским миром, теми странами, где христианская вера преобладает. Любая национальная культура — это достояние всего мира. Русская — в том числе: она прошла тяжелейший путь испытаний, которые достойно выдержала, и по сей день русская культура обогащает мир.

В свою очередь, глобализм стирает и обезличивает различные культуры. Он стремится сделать людей одинаковыми: одинаково одетыми, потребляющими одинаковые продукты и услуги, поглощенными одинаковыми развлечениями, с представлениями о мире, внушенными из единых центров глобального влияния. Какое же наследие передадут своим потомкам носители современной «культуры отмены»? «культуры клика»? культуры вседозволенности? Думаю, ответ достаточно очевиден.

Тема форума сформулирована в виде вопроса для размышления: какой должна быть культура XXI века — суверенной или глобальной? Но убежден, что корень проблемы лежит в несколько иной плоскости: сегодня мы переживаем столкновение культуры и антикультуры. Это борьба за само понятие человека, чтó есть человек. Эта борьба идет и внутри отдельных культур, и в общемировом масштабе.

Настоящая культура по природе своей всегда аскетична. Так и говорят: подвижник на поприще культуры, человек, который во имя продвижения культуры, поддержки культуры, создания культурных произведений идет на подвиг самоограничения. Действительно, без стремления к совершенству, через, в том числе, самоограничение и подчинение наших инстинктов высшим целям и ценностям, никакого культурного делания быть не может. Культурное делание — всегда подвиг. А «подвиг» — очень интересное русское слово. Подвижник — это человек, который двигается, который не стоит на месте. И когда мы говорим «Этот старец — подвижник», а он сидит у себя в келье, полностью отделенный от мира, — о каком подвиге речь? О колоссальном подвиге работы над самим собой. Подвиге, который обеспечивает движение вперед и вверх, как я часто говорю.

Такая культура исходит из того, что любые достижения — будь то создание семьи, воспитание детей, профессиональный успех или вклад в общественную жизнь — предполагают готовность к жертве и самоотречению. За ней стоит понимание свободы как свободы от страстей или, пользуясь религиозной терминологией, свободы от греховности и тех импульсов нашей поврежденной природы, которые как бы насильственно тащат человека за собой, не давая жить подлинной жизнью, которые поглощают вертикальное измерение человеческой личности.

Наряду с культурой, которая ведет человека вперед и вверх, существует и антикультура, которая настойчиво сталкивает человека вниз по склону, подталкивает его двигаться по пути наименьшего сопротивления, то есть по пути капитуляции перед своими биологическими инстинктами или созданным на основе этих инстинктов мировоззрением. Мы говорим «потребительское мировоззрение», а оно именно оттуда, от инстинктов.

Всё это, конечно, существовало со времен грехопадения, это не какая-то новация нашей эпохи. Но в наши дни потакание страстям сделалось предметом как коммерческой, так и политической эксплуатации. Использование человеческих слабостей и пороков всегда было высокодоходным делом. Апелляция к полу в самом грубом и примитивном варианте — постоянная тема индустрии развлечений. Сегодня сама тема пола и самоидентификации стала еще одной игрушкой в руках людей «со сожженной совестью», как о них говорил апостол Павел (1 Тим. 4:1).

Но эту антикультуру подталкивает не только коммерческий интерес. Она обладает большими политическими возможностями. Людей — особенно молодых и житейски неопытных — легко привлечь на свою сторону, прославляя и поддерживая следование по «пути наименьшего сопротивления», объявляя неограниченный поиск удовольствий как бы «священным правом» человека, а любые попытки напомнить о том, что эта дорога ведет отдельных людей, да и может вести всех нас к общественному краху, воспринимаются как угнетение, против которого должны выступать все те, кто считает себя «борцами за свободу».

И еще вот о чем хотел бы сказать. Антикультура всегда является антирелигиозной — она стремится лишить человека всякой духовной опоры и надежной системы нравственных координат. Осознание религиозных корней культуры, напротив, возвращает ей изначальный смысл, откуда все и пошло: культ — культура. Религия и культура, таким образом, не просто союзники. Настоящая культура, как и религиозная вера, устремляет человека к миру идеального, возвышает разум и душу, формирует самосознание и формирует систему этики, в рамках которой и должно осуществляться наше общежитие.

В завершение выступления хотелось бы привести важное свидетельство одного из исповедников Русской Церкви ХХ века. В своем духовном завещании священник и философ Павел Флоренский, которого часто называют «русским Леонардо», писал из Соловецкого лагеря детям: «Приучайте себя всё, что бы ни делали вы, делать отчетливо. Не смазывайте своей деятельности, не делайте ничего безвкусного, кое-как. Помните: в “кое-как” можно потерять всю жизнь … Кто делает кое-как, тот и говорить научается кое-как, а неряшливое слово… вовлекает в эту неотчетливость и мысль. Не дозволяйте себе мыслить небрежно… В этом залог духовной свободы и радости мысли».

Перед нами стоит непростая, но очень важная задача. В полной мере сознавая, к какой опасной черте приблизился мир, и отчетливо понимая всю возложенную на нас ответственность, мы не имеем права небрежно мыслить и небрежно действовать, но призваны сообща остановить процесс дегуманизации культуры, вернув человеку и человечеству его высокое, Богом определенное достоинство. Если всем нам будет дано совместно сделать что-то доброе и правильное в этом направлении, то сделанное нами будет иметь историческое значение.

Благодарю за внимание и желаю всем вам успехов в предстоящих трудах.