Отношения с приезжей трудовой силой хотят не отрегулировать, а забюрократизировать. Одной из главных тем осенней сессии Госдумы станет реформирование законодательства о миграции. Тема стала актуальной после теракта в «Крокусе», который совершили выходцы из Таджикистана, и широко обсуждается в обществе. Исполнительная власть эти дискуссии поддерживает и даже призывает к более радикальным мерам, чем предлагаемые сегодня законодателями. Достаточно вспомнить знаменитые слова главы Следственного комитета Александра Бастрыкина про «Госдуру», сказанные как раз при обсуждении миграционной тематики. Таким образом, можно сказать, что общественный запрос на регулирование миграции есть. Но это самое регулирование, во-первых, не должно вредить экономике, а, во-вторых, не создавать дополнительную нагрузку на бюрократический аппарат, который сейчас работает в условиях сокращения расходов. Например, согласно исследованию HeadHunter, сейчас одной из самых востребованных стала профессия дворника — индекс активных резюме на одну вакансию составляет всего 0,9 при медианной зарплате 31,1 тыс. рублей. Ранее говорили о том, что многие дворники ушли в курьеры, где банально платят больше. Кстати, после того как во многих регионах ограничили работу мигрантов в сфере торговли и общепита, дефицитными, по данным HeadHunter, стали профессии пекаря, повара, кондитера и даже администратора магазина, хотя у него медианная зарплата составляет 53 тыс. рублей. То есть регулирование миграции в данном случае привело к большим проблемам на рынке труда, который и в целом находится в ситуации нехватки рабочих рук. Первым же законом, который приняли депутаты, стали предложения о высылке мигрантов без решения суда, введения для них обязательной биометрии и контроля над теми, кто подлежит высылке. Теперь таким мигрантам нельзя ни счета открывать, ни машину водить, а в их жилье сотрудник МВД может зайти без веского основания. Я тут даже не буду касаться темы прав человека, а просто напомню, как на отсутствие кадров в связи с низкими зарплатами жаловался глава МВД Владимир Колокольцев. Понятно, что те, кто мог пойти в участковые, пошел в СВО, и полиция тут не может конкурировать по зарплатам с Минобороны. Однако сейчас на нее ляжет дополнительная нагрузка в сфере контроля за мигрантами. При этом никто возвращать в структуру власти Федеральную миграционную службу не собирается, в том числе и потому, что времена, когда бюджет мог профинансировать такие административные реформы, прошли. Значит, все опять выродится не в контроль за мигрантами, а палочную систему и кампанейщину, когда после какого-то связанного с приезжими чрезвычайного происшествия начнутся рейды, которые через месяц закончатся. И тут возникает вопрос — мигранты, которые уже прибыли в Россию, не смогут устроиться работать в магазин или такси, при отсутствие должного контроля со стороны правоохранителей где окажутся? Думаю, вы примерно себе представляете сферы, где у них не спросят паспорт при трудоустройстве. Последние инициативы о борьбе с нелегальной миграцией внесли 350 депутатов (напомним, всего в Госдуме 450 мест). Они были разработаны рабочей группой во главе с вице-спикером ГД Ириной Яровой. И тут важно понимать, что эти законы не станут заслоном для нелегальной миграции, они должны ликвидировать ее последствия. Например, один из законопроектов предлагает ввести конфискацию имущества у осужденных за организацию нелегальной миграции. И тут возникает вопрос — из каких стран в Россию едут нелегальные мигранты? Конечно, из тех, с которыми у России безвизовый режим. Никто не ловил в РФ в последнее время нелегальных мигрантов из стран ЕС или Китая с Вьетнамом. Или были у нас когда-нибудь «нелегальные» сербы или турки, которые даже сейчас работают в сфере строительства? Получается, что главный способ борьбы с нелегальной миграцией — трудовые визы. Иначе говоря, тот самый визовый режим со странами Средней Азии, о необходимости которого говорится еще с начала нулевых годов. В случае его введения, кстати, потеряют актуальность проблемы, связанной с адаптацией детей мигрантов в российских школах или нагрузкой на социальную сферу и здравоохранение, которое оказывают семьи приезжих работников. Кроме того, давайте вернемся к тому, что мигранты ушли из дворников в курьеры, потому что там больше платят. То есть мигранты, а не российские власти и работодатели решили, где они будут работать. А если бы работник получил трудовую визу по запросу какого-нибудь ЖЭКа в Санкт-Петербурге, то он бы там и работал, а не искал место с большей зарплатой. Прекращение же трудового договора означает отбытие мигранта домой. Как минимум до того времени пока он не заключит договор с новым российским работодателем. Трудовые визы также исключат ситуацию, когда мигранты слоняются по улицам особенно крупных городов без дела, становясь легкой добычей для преступных группировок и всяких экстремистских исламских проповедников, дающих простые ответы на сложные вопросы. Соответственно, снизятся необходимые для контроля за ними ресурсы, которых сейчас так не хватает МВД. Основной контроль будет осуществлять работодатель, который для получения прибыли заинтересован в мигрантах. Ведь если он их контролировать не будет, то больше не сможет их оформить на работу. Сейчас же контролировать мигрантов работодателю невыгодно экономически. Если нынешние его работники набедокурят, их арестуют и вышлют, завтра к нему придут следующие, коих (особенно в крупных городах) ходят часто целые толпы. Понятно, что в этой ситуации не будет у регионов необходимости закрывать от мигрантов целые сферы экономики типа торговли или общественного транспорта. Сейчас проблема в том, что мигранты там создают социальное напряжение. Например, они плохо знают русский язык и поэтому чудят за прилавком или не могут в навигатор сказать адрес, куда везти пассажира. При трудовых визах работодатель сможет брать тех, кто соответствует определенным требованиям. Если же он не найдет тех, кто знает русский язык, ему придется отправлять работников в некое подобие вечерней школы. При этом совершенно непонятно, зачем сейчас те, кто работает на стройке и живет там же в вагончиках, сдает экзамен по русскому языку, ибо он им не особо нужен. Есть и еще одна проблема, к которой депутаты подходят очень нерешительно, стала тема предоставления мигрантам гражданства. Пока Госдума приняла только закон о том, что мигрант должен в России прожить в браке с гражданином РФ три года, чтобы получить паспорт РФ. Есть, правда, еще инициатива известного экономиста и депутата от «Справедливой России» Михаила Делягина лишать российского гражданства тех, у кого есть еще одно или более. Правда, выяснилось, что эта идея прямо противоречит Конституции, поэтому теперь Делягин предлагает брать с обладателей более чем одного паспорта больше налогов. Но тут нужно не техническое регулирование, а совсем другие концептуальные подходы. Российское гражданство должно стать привилегией, а не просто каким-то способом обойти лимит на легионеров в СКА или «Зените», а выходцам из Таджикистана устроиться работать в такси. Тут нельзя поменять законы, ибо речь идет больше о правоприменительной практике. Если же брать законодательство, то там уже пора бы списывать порядок предоставления гражданства у того же Израиля, чтобы русские из Средней Азии не бегали бы годами, а то и десятилетиями по кабинетам, чтобы получить российский паспорт. В целом уже даже рынок труда требует объявить о программе возвращения в Россию русских и других народов, которые живут в нашей стране веками. Но этим депутаты пока не занимаются. Пока дело выглядит так, что нынешняя законодательная борьба с миграцией окончится вместе с осенней сессией, а любые попытки возврата к ней со стороны представителей парламентской оппозиции или общественных организаций будут упираться в обвинения в разжигании межнациональной розни, как это, собственно, еще недавно и было. Кирилл Шулика
