«Мама, мне тяжело дышать». 18-летняя студентка умерла после укола в глаз
18-летняя студентка Маргарита Токарева попала в больницу с воспалением глаз. Но спустя несколько часов её сердце остановилось. Незадолго до этого девушка успела позвонить матери и рассказать, что ей сделали укол в глаз – это был её последний разговор.
Как Рита оказалась в больнице
Маргарита Токарева после окончания школы переехала из Санкт-Петербурга в Воронеж, где поступила в вуз на бюджетное место. В Питере у неё остались родители, младшие брат и сестра. Девушка жила в общежитии и приезжала домой только на праздники.
По словам мамы – Юлии Токаревой, у Риты с детства были проблемы со зрением. Последние три года она носила ортокератологические линзы, которые корректировали зрение во сне. Однако у последней пары линз срок годности истёк 15 января. Девушка продолжала их носить, ожидая приёма у офтальмолога, чтобы заказать новые.
В начале февраля Рита пожаловалась матери на сильную сухость и жжение в глазах.
«Я ей сказала больше не носить линзы. Она так и сделала. Но неприятные ощущения не прошли», — вспоминает Юлия Токарева.
Студентка обратилась к врачу, который подтвердил, что носить новые линзы пока нельзя — сначала нужно восстановить здоровье глаз. Он диагностировал у девушки кератоконъюнктивит — воспаление роговицы и слизистой оболочки, и назначил три вида глазных капель.
Но состояние Риты только ухудшалось. Глаза начали сильно слезиться. Офтальмолог предупредил, что есть риск потери зрения и направил студентку в больницу. Он сказал: «Если что, вызывай скорую и езжай туда», — рассказывает Юлия.
«Мама, врач назвала меня дурой»
Рите становилось все хуже. Её глаза так сильно слезились, что она почти не могла их открыть.
«У неё была сильная светобоязнь, она не могла открыть шторы в общежитии, не могла элементарно купить продукты, выйти на улицу, пойти в университет, - рассказывает Юлия. - Врач сказал, когда она пришла в первый раз, что это очень серьёзно, может быть потеря зрения».
По ее словам, дочь долго терпела боль, надеясь, что назначенное лечение подействует.
«У Риты был такой высокий болевой порог, глаза болели сильно, и она каждый день ждала, что будет легче. Мы каждый день с ней созванивались, она говорила: «Может быть, подействуют»», - рассказывает Юлия.
Когда Рита пришла к врачу 19-го февраля, он рекомендовал госпитализироваться.
Рита позвонила маме сразу после приёма.
«Дочь позвонила мне и сказала: «Мама, у меня впервые такое, что врач назвала меня дурой». Офтальмолог ругала Риту, мол, сама виновата, что довела глаза до такого состояния», — рассказывает Юлия.
Девушка пыталась добиться госпитализации, но офтальмолог отказала и отправила её домой с рецептом на мазь.
«Рита говорила, что ей очень плохо. Она плохо видит и с трудом ходит. Но врач сказала, что ей нужно прикрепиться к поликлинике при общежитии и обратиться к терапевту. Рита уехала в слезах», - отметила мама Маргариты.
Юлия рассказала, что дочь вынуждена была ездить на такси, потому что не могла открыть глаза.
Но разрешения на госпитализацию не давали, говорит Токарева.
«Я всё ещё не могу открыть глаза»
Рита чувствовала себя беспомощной и не понимала, почему ей отказывают в помощи. Назначенная врачом мазь не дала никакого эффекта. 22 февраля девушка позвонила матери в слезах и сообщила, что у нее начал стремительно развиваться отек на глазах.
«Я всё ещё не могу открыть глаза. Всё слипается. Что делать?», — в панике спросила Рита и заплакала.
Мать девушки настояла на том, чтобы дочь вызвала скорую. Однако, по словам Юлии, девушке ответили, что с такими симптомами за ней никто не поедет, и предложили самостоятельно добраться до больницы.
Рита вызвала такси. Юлия, находясь в Санкт-Петербурге, попросила брата мужа Артёма, который жил в Воронеже, приехать в больницу и поддержать племянницу.
Врач осмотрел её, начал ругаться, что она не может открыть глаза, светил фонариком, а затем просто выдал список анализов, необходимых для госпитализации. По словам Юлии, врач не сразу согласился на то, чтобы девушка легла в больницу, несмотря на её состояние.
Когда Артём подошёл к нему, тот передал список множества анализов, необходимых для госпитализации.
«Там около 20 анализов: флюорография, анализы, группа крови, ВИЧ, СПИД, стоматолог», — говорит Юлия. - Артём не выдержал: «Вы что, не видите, как ей плохо?! А если бы это была ваша дочь?»».
После спора врача удалось убедить госпитализировать девушку.
«В 16:45 Рита написала мне, что её разместили в отдельной палате. Я немного успокоилась, думала, что теперь ей помогут», — говорит Юлия.
Перед госпитализацией девушка сообщила врачам, что у неё бронхиальная астма и аллергия на пшеницу и морепродукты. По словам матери, Рита всегда всем сообщала об этом — это у нее было привычкой.
«Мама, ты не представляешь, что они мне сделали»
Вечером, около 20:30, Рита позвонила маме уже по видеосвязи.
«Она рассказала, что ей сделали укол в глаз, и сразу после этого она потеряла сознание. К ней сбежались врачи, привели в чувство. Потом сказали, что должны поставить укол во второй глаз, но раз такая реакция, то сделают это позже. А пока ей вкололи три укола в ягодицу. Что в них было, Рите не сказали», — вспоминает Юлия.
Рита сказала маме, что после того, как она упала в обморок в палате началась паника. Она рассказала об этом по видео.
Разговор продолжался около 5 минут. В какой-то момент Юлия заметила, что у дочери начинает опухать губа – признак анафилактического шока. Спустя несколько секунд Рита с тревогой сказала: «Мама, мне что-то тяжело дышать».
«Я спросила, Рита, ты сказала, что у тебя аллергия, ты сказала, что у тебя бронхиальная астма?»
— «Мам, ну, конечно, сказала».
«Я ей сказала, беги на пост, беги на пост. Она сказала, хорошо, и всё, трубку повесила».
Это была последняя фраза, которую Юлия услышала от своей дочери.
«Случилась беда. Маргариты больше нет»
В 23:58 Юлии позвонил позвонили из больницы.
«Случилась беда. Маргариты больше нет. Так вышло. Мы сделали всё, что могли», — сухо сказала заместитель главврача.
Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Юлия оцепенела. Осознание случившегося не приходило — просто пустота и звон в ушах.
«Мне не объяснили, что произошло. Только сказали, что дочери больше нет», — вспоминает женщина.
Родители Риты тут же выехали в Воронеж. В пути они провели около 15 часов. У Риты, скорее всего, произошла сильная аллергическая реакция. Но как? Ведь она заранее предупредила врачей о своих противопоказаниях.
В Воронеже они сразу направились в Следственный комитет. По совету родственников подали заявление, чтобы добиться расследования. Следователь, выслушав родителей, предположил, что причиной смерти мог стать анафилактический шок.
«Пока мы сидели в кабинете, ему принесли пакет с вещдоками, — рассказывает Юлия. — Внутри были телефон дочери, ее ингалятор и ампулы с препаратами, которые ей вводили. Среди них я разглядела сильное обезболивающее. Что было в других ампулах — разобрать не смогла».
В справке о смерти, которую родители получили в морге, в графе «причина» значилось сухое и безразличное «Смерть внезапная». Время смерти — 21:05.
Позже, вместе со следователем, родители отправились в больницу, где умерла их дочь. Там их встретил только дежурный врач и уборщица, но они ничего не сказали.
Позже, в понедельник 24-го февраля ей сам позвонил заместитель главврача, женщина хотела узнать, что произошло, как именно пытались помочь ее дочери. Но ей ответили: «Юлия, я не буду вам ничего говорить. Следствие во всем разберется».
Юлия рассказала, как врачи избегали общения, не предоставляя ей необходимой информации о состоянии Риты. Она переживала, что и доктора, и пациенты, которым дядя Маргариты задавал вопросы молчали и не выходили из палат, не объяснив, что происходило с её дочерью. Артем Токарев зашёл в несколько палат и спросил, что происходило вчера вечером. В одной палате сказали, что все суетились. В другой женщины ответили, что ничего не могут рассказать так как им здесь ещё лечиться.
Следователь, по словам Юлии считает, что врачи, зная о возможном анафилактическом шоке, должны были сразу сообщить ей, что произошло с Ритой. Ведь это состояние, при котором существует высокая вероятность выживания, если вовремя оказать помощь.
«Врачи могли бы хотя бы сказать мне, что она вышла, попросила о помощи. Сразу ли они поняли, что это анафилактический шок. Я не знаю точно какая вероятность выживаемости при анафилактическом шоке, но знаю, что есть чёткая инструкция как действовать при нём чтобы спасти человека», - сказала Юлия.
Теперь семья надеется, что следствие даст ответы на вопросы о том, что происходило в больнице в последние минуты жизни девушки:
«А что они делали — большой вопрос», — подчеркнула Юлия.
«Я хочу, чтобы виновные были наказаны»
В начале марта родителей девушки уведомили, что Следственный комитет возбудил уголовное дело. Родителям остается лишь ждать. Экспертиза, которая должна установить точную причину трагедии, будет готова через месяц.
«Если выяснится, что врачи виновны в смерти моей дочери, я хочу, чтобы они были наказаны. Это не вернёт мне Риту, но, возможно, спасёт других. Я не представляю, как теперь жить с этой болью», — говорит Юлия.
Медицинский юрист Юлия Липинская рассказала aif.ru, что уже подан работа экспертов в этом деле продолжается.
«Сейчас мы обратились к Председателю Следственного комитета России и ожидаем также ответы из надзорных органов по результатам проверочных мероприятий. Случай выпивающий, но наши эксперты также уже начали работу и в ближайшее время мы более точно сможем раскрыть картину случившегося», - сказала она.
Адвокат Вадим Багатурия считает, что отказ в госпитализации обычно происходит из-за того, что врачи боятся рисков и часто не видят опасности:
«Я сталкивался с такими ситуациями еще когда работал следователем. Медики считают, что анафилактические шоки – это непредсказуемые события. Безусловно, нужно учитывать наличие у человека аллергии на тот или иной препарат, но, как правило, что касается лекарств, это достаточно непредсказуемо. У кого-то анафилактический шок может произойти в первый раз, у кого-то – на сто первый. Именно этот момент делает ситуацию нестандартной», - рассказал aif.ru эксперт.
По мнению адвоката, в этом случае возможна уголовная ответственность по статье УК РФ 293 «Халатность», повлекшая смерть, до пяти лет лишения свободы и также до трех лет запрета заниматься определенной деятельностью.
По словам Багатурии, врачи, которые не оказали медицинскую помощь, здесь будут больше виноваты, чем те, кто, например, сделал не тот укол.
«Но в любом случае нужно проводить судебно-медицинское исследование и выяснять причину смерти», — подчеркнул адвокат.