Дикие тренировки русских гимнасток перед Олимпиадой: допинг-скандал, Винер давила на лидеров, у Мамун умирал отец
Итог все знают.
Для массового зрителя Олимпиада-2016 стала очередным триумфом российской художественной гимнастики — золото и серебро в личном многоборье, золото в групповых упражнениях. Только подготовка к этому турниру проходила намного сложнее, чем обычно.
Во-первых, тогда только начинался масштабный допинговый скандал, долго решалось, сможет ли вообще сборная России поехать на Игры, что очень мешало тренировочному процессу. Об этом вспоминала Вера Бирюкова — как они всей командой держались за руки и говорили: «Дай бог, чтоб все сложилось, чтоб мы поехали!»
За год до этого Ирине Винер присвоили звание Героя Труда Российской Федерации. Это добавило нервов и ответственности: тренер вспоминала, как постоянно находилась в тревоге, боялась, что могут выступить не так, как положено. Она не смогла поехать в Бразилию с гимнастками, так как ее мама заболела, а одну ее оставить не могла. Пришлось придумать новый формат тренировок:
«Начала работать онлайн. Вела тренировки из маминого дома в Израиле. Мама говорила: «Работа онлайн — не дело. Хотя бы какое-то время ты должна находиться в зале. Чтобы дети чувствовали: ты рядом. У них будет лучше получаться. И у тебя тоже».
«У меня и так хорошо получается, — отвечала я. — На мониторе заметно больше ошибок, и общая картина лучше видна». Мама настаивала, и я вызывала сборную в Тель-Авив».
В групповом было много проблем. У Анастасии Максимовой никак не получалось сделать точный бросок ленты, Винер постоянно кричала на нее, ругала. Тогда гимнастки собирались в холле отеля с высокими полками и по вечерам самостоятельно отрабатывали упражнение и нестабильные элементы.
С личным упражнением было не лучше. Лидер сборной Яна Кудрявцева получила травму за год до Олимпиады. На чемпионате мира она выступала со сломанной ногой, кость постепенно крошилась, поэтому даже минимальные изменения в весе ухудшали ситуацию. Была необходима операция с восстановлением в год и минимальными шансами вернуться в спорт. В итоге хватило пяти месяцев, в Рио Яна успевала.
Тренировки Маргариты Мамун, как второго номера сборной, были особенно тяжелые перед Олимпиадой:
«Напор Ирины Александровны заставлял копаться в себе и искать ответ на вопрос, почему на тренировках у меня получается, а на соревнованиях нет. Я не понимала, что тренер не может залезть в мой мозг и выключить кнопку страха. Начала читать книги по психологии, анализировать решение своей проблемы».
Уже известная история, как Винер нашла способ воздействовать на Мамун. За несколько месяцев до Игр, перед чемпионатом России, у Маргариты заболел отец. Она была в ужасном состоянии, а выступать надо, тогда главный тренер подошла к ней и сказала:
«Твой папа умирает, ты это знаешь. Каждый твой образ должен быть посвящен тому, чтобы ему стало лучше. Он должен чувствовать: ты думаешь о нем. Каждым своим движением проси у бога за папу. Проси у бога!»
Тогда Ирина Винер не разделяла гимнасток и не болела за кого-то конкретного. Она обеим сказала стать чемпионками, чтобы они слышали.
«Обе они понимали, что надеюсь на них и люблю их я одинаково. Главное для меня — чтобы поднялся флаг России, а над чьей головой он поднимается, не имеет значения».
В материале использовались цитаты из книги Ирины Винер «Я — никто».