Главная: Господи, прости, я убил
Каждый год 15 февраля отмечается православный праздник Сретения Господня. В честь этого праздника назван храм на территории томской исправительной колонии № 4, где отбывают срок осужденные за особо тяжкие преступления. В этом году Сретение для верующих осужденных стало особенным: в местный приход приехал митрополит Томский и Асиновский Ростислав. Владыка провел в Сретенском храме праздничную божественную литургию. Журналист Tomsk.ru — о том, как вера в Бога помогает осужденным выживать в заключении.
На входе в колонию журналистов встречают вооруженные охранники. Никаких «колючих» взглядов и резких фраз — молодые люди в камуфляже приветливо улыбаются и вежливо просят показать документы. Они отправляют нас в штаб, после которого начинаются бесконечные двери, решетки и замки.
Дверь. Щелчок замка. Еще одна дверь. Металлодетектор. Сдайте телефоны, откройте сумки, запрещенные предметы есть? Дверь. Щелчок. Предъявите паспорта. Ждите ваше сопровождение. Решетка. Щелчок.
Оказываемся на улице в «клетке» с колючей проволокой, рядом охранники со служебными овчарками. С собаки сняли поводок, она держит его в зубах. Другая поджимает лапу: холодно.
— Сидеть, — спокойно говорит охранник. Овчарка послушно садится. Тут же, увидев кого-то явно знакомого, вскакивает и повизгивает.
— Нет, сиди. А то кинешься сейчас обниматься, — мужчина ласково гладит собаку по голове. Она снова садится и поджимает лапу.
— Интересно, митрополита так же тщательно досматривать будут? — задумчиво спрашивает один из журналистов.
Птицы в клетке
Сретенский храм на территории исправительной колонии был открыт 22 года назад. Сегодня здесь можно покреститься, регулярно проходят богослужения, приезжает батюшка, он проводит таинства исповеди и причастия. На стенах — картины и иконы, некоторые написаны осужденными. Есть и своя церковная библиотека.
В крохотной комнате, где нам предлагают оставить верхнюю одежду, нет практически ничего, кроме пары стульев и клетки с попугаем. Дверцы у клетки нет, но попугай сидит внутри. Птица, получается, свободна. Хоть и «сидит» в колонии.
Староста храма Александр Усов сам отбывает в колонии назначенный судом срок. Он здесь уже более десяти лет, а сколько всего ему дали и за что — говорить не хочет. Десять лет назад он покрестился в здешней купели, сейчас занимается благоустройством церкви, текущим ремонтом, оформлением документов, подсчитывает, сколько прихожан посещают храм. По его словам, осужденные охотно приходят молиться: в обычные дни здесь насчитывается 40-50 человек, в праздничные — более ста.
— У людей, которые сюда попадают, больше времени осознать свои прошлые ошибки, и они начинают тянуться к церкви, посещают храм. Мы постоянно отмечаем церковные праздники, проводим чаепития, — рассказывает староста.
После освобождения Александр намерен и дальше ходить на богослужения, отмечает, что детей хотел бы воспитывать в православной вере. За стенами колонии его ждут жена, ребенок и мама.
— Естественно, я стремлюсь на свободу, и благодаря церкви я смиряюсь с тем, что нахожусь здесь. Более смиренно воспринимаю ситуацию, которая со мной произошла. Конечно, до церкви у меня все внутри кипело: как так, посадили человека! А сейчас смиренно ко всему отношусь, чувствую, что незримо Бог всегда помогает. Друзья, родственники меня поддерживают, это тоже помогает мне здесь находиться, все ждут, надеются, верят, — говорит Александр.
Постоянная внутренняя борьба, отмечает староста храма, происходит у каждого, кто находится за «колючкой». В этой борьбе верующим заключенным помогает молитва.
Избранные для молитвы
Подходит время литургии, и небольшой зал храма быстро заполняется осужденными. Здесь, кажется, яблоку негде упасть: несколько десятков осужденных пришли на службу к митрополиту Ростиславу.
Священнослужители, также прибывшие на службу, быстро надевают на митрополита облачение, и Владыка начинает богослужение, звучат молитвы и пение хора студентов Томской духовной семинарии. Осужденные, одетые одинаково, внимательно слушают псалмы, лица у всех серьезные, взгляды отрешенные. Кто-то не сдерживает слез.
В соседнем зале начальник колонии Александр Зорин поясняет, что церковь здесь посещают по распорядку: два часа утром и два часа — вечером. Богослужение митрополита Томского и Асиновского Ростислава захотело посетить небывалое количество осужденных.
— Когда узнали, что приедет митрополит, желающих прийти на службу оказалось порядка 400 из 1 600. Размер храма не позволяет вместить всех, поэтому из числа желающих мы определили только тех, кто практически не пропустил ни одной службы в течение года, получилось около 50 человек. У нас еще порядка 400 человек исповедуют ислам, на территории колонии есть мечеть. Вообще, каждый осужденный, кто внутренне приходит к Богу, становится смиреннее, исполнительнее, — отмечает Зорин.
Выжить и измениться
В то, что эти люди совершили особо тяжкие преступления, верится с трудом: здесь нет пустых глаз маньяков, извращенцев и убийц. Спокойные лица обычных мужчин, добродушные и чуть усталые. С журналистами общаются охотно, приветливо улыбаются и спокойно рассказывают о вере, Боге и… убийствах.
Осужденный Антон Пшеничников лишен свободы вот уже 12 лет, в колонии он работает электромонтером. К вере в Бога его привели жизненные обстоятельства — совершенное преступление. Обстоятельства ведь бывают разными, и преступление — тоже одно из них, если вдуматься. О том, как Антон рассказывает про эти обстоятельства, слушать, конечно, жутко. Но ему, видимо, это помогает — продолжать жить и не наложить на себя руки, то есть, не совершить еще один грех.
— Я здесь за убийство. Так получилось, был в отпуске, в состоянии алкогольного опьянения вышла ссора с мужчиной, драка, и этот мужчина погиб. Именно это и послужило в моей жизни переломным моментом. Получается, Господь своим промыслом привел меня к себе. Так бывает, Господь попускает иногда людям впадать в тяжкие грехи, даже убийство. Все к лучшему. Возможно, я не пришел бы к Богу, если бы он не допустил это, — говорит Антон.
Преступление Пшеничников совершил в Курганской области, отбывать наказание отправили сюда, на родину. Он рассказывает, как тяжело переживал смерть мамы, стал часто выпивать, что в итоге и привело к преступлению.
— Вообще, я сам по себе спокойный, компромиссы всегда ищу. А тут вылезло что-то… Вроде, и работа есть, все есть, все хорошо, но все-таки переломный момент наступил. Все эти годы в колонии постоянно хожу в храм, на исповеди, Господь помогает мне выжить в тех условиях, в которых я оказался. Вообще, здесь человек сам делает для себя выбор. Пытается в себе разобраться, понять, что его привело сюда, может, что-то стоит в себе поменять, вот, пожалуйста, шанс. Меняться или не меняться — всегда выбор человека. Система закрыла тебя, тут за тобой смотрят, ты существуешь внутри системы, работаешь и изменяешься сам с Божьей помощью, — рассказывает Антон.
Помимо веры, выживать осужденному в колонии помогают работа и заботы по хозяйству. Также важна поддержка друзей и родственников. Он хочет вернуться домой, к сыну, которому уже 14 лет. Жена не захотела ждать так долго и уже вышла замуж за другого.
— Человек ко всему привыкает, наверно, и я уже привык. Родственники, друзья поддерживают меня, жизнь заставляет и более тяжелые моменты переживать, а вместе как-то легче. Хочу вернуться домой в Стрежевой, работать, жить нормально, хотелось бы еще детей, — улыбается Антон.
Простить убийство
Иеромонах Амвросий Кузнецов — тюремный священник, он регулярно приезжает в колонию № 4, где проводит службы, исповеди и причастия. Имея богатый опыт общения с осужденными, он понимает, что молитва действительно помогает верующим принять обстоятельства, в которых они оказались.
— Я отношусь к ним как к обычным людям, не как к преступникам, никаких преград для меня внутри зоны не существует. Есть конкретные люди, кто-то лучше, кто-то — хуже, отличаются они только тем, по каким причинам в тот или иной «переплет» попали. Для меня они ничем не отличаются от обычных прихожан. Больше половины тех, с кем мне приходится общаться, — убийцы, но это не какие-то монстры, которые всю жизнь думали, где бы кого задушить. Это, как правило, какие-то бытовые вещи: выпил, подрался... То есть, убийцы больше по случаю. А общаться с какими-то продуманными убийцами мне особо не приходилось, — рассказывает священник.
Он подчеркивает, что убийство в любом случае остается тяжким грехом, и в православном мировоззрении ему нет оправдания. Убийство тяжелым бременем ложится на дух человека, и верующие осужденные пытаются это осмыслить, пережить и принять, что очень непросто для мужчин, привыкших держать все в себе. Может ли убийца быть прощен? Решать Богу, считает отец Амвросий.
— Священник — только свидетель, не он грехи отпускает, он поставлен на то, чтобы перед Богом этот факт освидетельствовать. А уж отпускает Бог грехи или не отпускает — сама жизнь показывает. Если жизнь к человеку возвращается, если противостояние какое-то из него улетучивается, преодолевается, то мы верим, что Господь такому человеку грехи отпустил. Но это очень субъективный процесс, до конца только Богу известно и отчасти человеку, который сам через это прошел. Даже имея какой-то опыт, в душу со стороны не заглянешь, это тайна, — отмечает священник.
Свобода
Обратный путь на свободу проходит быстрее: вооруженные охранники, решетки и «клетки» уже стали привычными. Особую тюремную атмосферу хочется разрядить.
— Смотрите, жираф, — один из журналистов указывает на кривую железку. Действительно, похоже на длинную шею.
— А это — не колючая проволока, а кружева. С Нового года остались, — подхватывает его коллега.
С характерным щелчком за нами захлопывается последняя дверь, и люди, сидящие за решеткой, остаются позади. Но я помню, что там, внутри тюрьмы, есть одна клетка без замка. Есть одна свободная птица.
Екатерина Грошева