Александр Галушка: Развитие Дальнего Востока поможет преодолеть спад российской экономики за 2-3 года

Развитие Дальнего Востока поможет преодолеть спад российской экономики за 2-3 года, уверен глава Минвостокразвития Александр Галушка. В интервью Rambler он рассказал планах привлечь 270 миллиардов рублей в новые территории опережающего развития, бесплатной раздаче земель, проектах с Китаем и КНДР и расчете на туристов с бриллиантами и на Rols-Royce.

– Какие инвестпроекты в рамках территорий опережающего развития (ТОР) и за их пределами готовы и могут быть представлены на ВЭФ?

– Уже более 200: газохимия, нефтехимия, судостроение, переработка ресурсов, агропромышленный сектор, логистика и транспорт, туризм и другие.

Также в рамках ТОР мы работаем с инвесторами, которые на сегодняшний день уже есть. В среднем это около 25-30% от общей площади и возможностей ТОРов.

– На их инфраструктурную поддержку из федерального бюджета выделено около 40 млрд рублей. Этого хватит?

– Достаточно для старта. Напомню, регионы Дальнего Востока участвуют в финансировании создания необходимой инфраструктуры ТОР. В среднем, пропорция — это «50 на 50». То есть, к 40 млрд рублей, которые выделяет федеральный бюджет, добавляются еще 40 млрд рублей, которые выделяют регионы. Да, есть нюансы, что федеральные деньги будут в начале, а региональные потом. Но сейчас денег хватает. Новые будем просить, когда проект запустим, и деньги кончатся. Важно, чтобы практика показала правильность создания ТОРов.

– Когда рассчитываете это увидеть?

Когда такого рода проекты запускаются, то обычно первые 2-3 года — это фаза формирования законодательства и запуска площадок. А первые результаты видны только на третий год. К пятому-шестому году они уже очевидны. 7-8-й год — это уже значимые явления, и на десятый год проект приобретает, как правило, свойство необратимости.

Закон о ТОРах вступил в силу 30 марта этого года, в июне и августе вышли первые 8 постановлений Правительства об их создании. Сразу же все территории имели начальных инвесторов, которые, как я уже сказал, в среднем заполняют 25-30% их площади. Это очень позитивное явление, которое позволяет рассчитывать, что мы сможем реализовывать проект намного быстрее обычных сроков.

Сейчас мы продолжаем создавать новые ТОРы. В планах на 2016–2017 годы — еще несколько территорий с прогнозируемым объемом частных инвестиций свыше 270 млрд рублей. Среди них — Камчатка, остров Русский, остров Большой Уссурийский, Курильские острова, ТОР «Сахалин» и ТОР «Свободный» под газохимическое производство с «Газпромом» и «Сибуром».

– Не меняется ли конфигурация инструментов в связи со спадом экономики?

Все наши инструменты — свободный порт Владивосток, ТОРы, инфраструктурная и административная поддержка инвестпроектов вне ТОРов, бесплатное предоставление земли, территориальный срез формирования самых разных госпрограмм, Фонд развития Дальнего Востока — созданы как раз для того, чтобы этот спад преодолевать, для того, чтобы Дальний Восток и Россия развивались.

– Преодолевать быстро?

– В течение 2-3 лет.

– Интересны ли инвесторам из ОПЕК и Китая проекты по газопереработке на Дальнем Востоке?

– Они в первую очередь интересны «Газпрому» и «Сибуру», целому ряду других российских компаний. Государство не вмешивается в отношения на уровне бизнеса, поэтому, если наши компании посчитают выгодным привлечение партнеров, то это их решение. Если им нужна наша помощь в привлечении партнеров — поможем. В самое ближайшее время правительством России будет создано Агентство привлечения прямых инвестиций.

Мы готовим предложения по созданию территории опережающего развития на базе газохимического и газоперерабатывающего проекта компаний «Газпром» и «Сибур» в Амурской области. И хочу сказать, что этот проект большой, сложный и очень важный для развития территории — около 800 млрд рублей инвестиций, которые вкладывает только «Газпром» и «Сибур» с хорошим мультипликативным потенциалом привлечения дополнительных инвестиций в смежных с газохимией и газопереработкой отраслях.

– «Газпрому» и «Сибуру» могут быть предоставлены дополнительные льготы помимо тех, что предусматривает ТОР?

– Тот пакет льгот, который есть в рамках ТОР, является достаточным.

– Вы не оценивали возможный перенос сроков по реализации проектов СПГ «Роснефти» и «Газпрома»?

– Ресурсная база СПГ на Сахалине принадлежит «Газпрому», который собирается этот проект реализовывать. Мы также со своей стороны готовы оказать поддержку.

– Удается ли согласовать условия расчетов в юанях и рублях в двусторонней торговле с Китаем?

– Это правильное направление с большим потенциалом, которое сейчас активно развивается. Есть идеи как его ускорить. Будем этим заниматься.

– На каком этапе подготовка к запуску игорной зоны в Приморье?

– Первый этап игорной зоны готовится к запуску, детали проекта представим на Восточном экономическом форуме. Закон о Свободном порте Владивосток, принятый 15 июля этого года, позволит получить 8-дневную визу прямо на границе в порту или аэропорту «Кневичи», что кардинально упрощает привлечение потока состоятельных туристов из соседних стран.

Это повысило привлекательность проекта.

– В программе развития туризма на Дальний Восток выделялось 0 рублей 0 копеек. Какой у вас прогноз по валовому региональному продукту на следующий год?

– Прогнозы разные: и пессимистические, и оптимистические. Но мы создаем новые механизмы, чтобы получить рост, который и прогнозами-то пока не может быть предусмотрен.

Темпы роста промышленного производства были на Дальнем Востоке более 5 процентов в прошлом году, инвестиции в основной капитал уже в этом году превысили 10 процентов. Проекты, которые сегодня реализуются, — это строительство космодрома «Восточный», трубопровод «Сила Сибири», модернизация БАМа и Транссиба — в масштабах Дальнего Востока дают большой прирост.

– Не опасаетесь, что проект БАМа и Транссиба будет отсрочен на фоне смены руководителя РЖД?

– Нет, не опасаюсь. Напомню, проект инициирован и находится в области постоянного внимания президента России.

– Недавно было принято решение наделить региональные министерства полномочиями по согласованию госпрограмм. На фоне сокращения госпрограмм какие у вас предложения?

– С момента начала моей работы в Минвостокразвития один из основных вопросов, которые я ставил как приоритетные, — отражение проблем Дальнего Востока в госпрограммах, которых у нас больше 40.

В ряде случаев были выявлены очень серьезные системные проблемы. Например, в программе развития туризма на Дальний Восток выделялось 0 рублей 0 копеек. То же самое в ряде других программ.

Сейчас ситуация меняется. В госпрограммах и ФЦП, которые касаются Дальнего Востока, будут сформированы специальные разделы или подпрограммы по развитию отраслей в регионе. Эти разделы содержат цели, мероприятия по достижению этих целей и деньги на их реализацию. По нашей оценке, в 23 госпрограммах и в 18 ФЦП необходимо формирование таких подпрограмм.

Правительство определило сроки, что эта работа должна быть завершена полностью в 2016 году. Но мы ее уже ведем, первые госпрограммы, ФЦП со специальным разделом по Дальнему Востоку сформированы и официально утверждены.

Например, в госпрограмме развития физкультуры и спорта уже есть раздел по Дальнему Востоку с повышающим коэффициентом подушевого финансирования 1,3 к среднероссийскому.

Благодаря той работе, которая нами последовательно ведется, в 2014 году в целом объем бюджетного финансирования на Дальнем Востоке по сравнению с 2013 годом вырос на 30 миллиардов рублей.

– Госпрограммы сейчас режут…

– Хочу напомнить, что на Дальнем Востоке проживает чуть более 6 миллионов человек, поэтому в масштабах страны необходимое перераспределение средств не будет носить существенного значения. А эффект для развития страны будет колоссальный.

– План переноса штаб-квартир некоторых госкомпаний на Дальний Восток не сработал?

– Всему свое время. Поручений президента и председателя правительства по этому поводу никто не отменял.

– Вы раньше говорили, что одна из главных проблем региона — нехватка рабочей силы, шла речь о приглашении рабочих из КНДР. Какой потенциал привлечения иностранных рабочих на инвестиционные площадки?

– В 2015-18 годах в ТОР планируется привлечь более 50 тысяч работников без учетов членов семей. В первую очередь — дальневосточников. Во вторую — жителей других российских регионов. В-третью — граждан стран, близких России по ментальности: из Белоруссии, Украины и т.п. И только в-четвертых — из других стран. Например, для развития судостроения на Дальнем Востоке можно было бы привлекать специалистов из украинского Николаева. Там три судостроительных завода. Кстати сказать, исторически при освоении нашего Дальнего Востока преобладали переселенцы из Украины.

У северных корейцев есть желание работать на Дальнем Востоке. Наши работодатели оценивают корейскую рабочую силу высоко, главы регионов и муниципалитетов — тоже — социально-бытовых проблем не возникает. Для крупных разовых строительных задач это вполне разумное решение, но только в том каскаде приоритетов, который я изложил.

Южная Корея также очень заинтересована использовать трудовой потенциал Северной Кореи. У них проект Кэссонского индустриального комплекса, который я сам лично ездил смотреть. Там следующая экономическая кооперация: южнокорейские компании, их инвестиции, технологии, их рынок и рабочая сила из Северной Кореи. К тому же идет и процесс обсуждения возможности расширения практики подобных проектов, в том числе и на территории нашего Дальнего Востока.

– Российские инвесторы могут войти в Кэсонский проект?

– Наши российские компании заинтересованы в этом. Осенью планируется межправительственная комиссия «Россия — Республика Корея», которую возглавляет наш вице-премьер Юрий Петрович Трутнев и вице-премьер Правительства Республики Корея, Министр планирования т финансов Цой Кён Хван. Один из вопросов — это участие российских компаний в Кэссонском индустриальном комплексе.

Северная Корея официально в рамках межправительственной комиссии «Россия — КНДР» свое добро дала.

Но вопрос касается двух Корей, осталось согласовать это с Южной Кореей.

– Решился ли вопрос с конфигурацией судостроительного комплекса «Звезда»?

– Решается, мы поддерживаем проект и выделение на него средств из Фонда национального благосостояния. Мы с Игорем Ивановичем Сечиным во Владивостоке в начале июля проводили переговоры с голландскими инвесторами. Рассчитываем, что к ВЭФ уже будут конкретные, обязывающие соглашения между «Роснефтью» и компанией Damen.

По части судостроения мы готовы работать и с корейцами, и с китайцами. Те предложения иностранных партнеров, которые дают лучший эффект для развития, более глубокую локализацию, наилучшие современные технологии — нам и интересны. Рыночная экономика — это рыночная экономика и тот, кто быстрее действует — тот первый и получает лучшее. Ждать мы никого не собираемся.

– С кем идут переговоры по развитию Свободного порта Владивосток?

– К ВЭФ по поручению правительства готовится экономическая модель дальневосточных транспортных коридоров. Будет целостная законченная модель с цифрами, объемами грузопотока, доходностью — всем, что можно предложить инвесторам.

Заинтересованность есть у российских, японских, китайских, корейских компаний, а так же у руководства провинций Северо-Востока Китая — Цзилинь и Хэйлунцзян, у которых объективно затруднен доступ к морским портам, из-за чего они проигрывают в экономической конкуренции провинциям Юго-Востока Китая.

Для них важно, чтобы заработали быстрые транспортные коридоры.

Экономика Цзилинь и Хэйлунцзян приближается к 1 триллиону долларов. Напомню, что ВВП России — это 1,8 триллионов долларов. ВВП Китая в целом 18,2 триллионов долларов. Огромный экономический потенциал буквально «нависает» рядом с нами, и с учетом тех современных льготных режимов, которые есть в Свободном порту Владивосток, мы можем на транспортно-логистических услугах для этой «нависающей» экономике заработать. А их выгода в том, что они повышают конкурентоспособность, у них издержки меньше.

– Концепция free-port во Владивостоке по аналогии с Люксембургом реализуема?

– В законе о Свободном порту Владивосток описан новый для России и хорошо зарекомендовавший себя в мире режим free-порта. Это одна из передовых практик территориального развития, когда создаются специальные отделы для хранения антиквариата, ювелирных ценностей, коллекционных вещей. Представьте: вы приехали, а у вас уже Rolls-Royce стоит, ваши бриллианты тут же, еще и казино вам предложили посетить, а визу прямо в аэропорту поставили. Это же очень удобно.