Северная Осетия: сбежать в небо

Мы летим во Владикавказ, подальше от грозящей захлестнуть второй волны пандемии. Сбегаем в небо в прямом смысле слова, ведь Avia Events и «Туту Приключения» обещают нам знакомство с местным аэроклубом и полет на АН-2. Мы еще не знаем, что к коллекции «историй на бис» скоро добавится еще одна.

Тема COVID вплетена в сюжет поездки, как и во всю нашу жизнь сегодня. В этом году в регион, не привыкший к вниманию туристов, поехали люди.

Местные шутят: почему турист приезжает в Осетию? От безысходности

Гостям рады, хотя и слегка удивлены, а потому республика прихорашивается прямо на ходу: министерство туризма начало программу установки достопримечательностей на туристических маршрутах. Так, на валуне, застрявшем между живописных гор Кадаргаванского каньона, появился зеркальный барс. Всего комитетом Северной Осетии по туризму в 2020 году установлено десять арт-объектов.

{{slider|32185}}

Преображается и столица республики. Одна из центральных улиц Владикавказа — проспект Мира — стала пешеходной, покрылась мостовой и украсилась множеством памятников, которые хочется фотографировать и размещать в соцсетях. Тут же расположилось множество разнообразных красивых кафе, баров и ресторанов. Цены демократичные, порой на порядок ниже, чем привыкли москвичи: 50 руб. за пол-литра добротного пива, 90 — за большой раф в модной кофейне.

«Напишите, что у нас дешевая и вкусная еда и красивые горы», — просят осетины, когда узнают, что я журналист

Вот пишу, стараясь не думать, сколько килограммов добавило мне местное гостеприимство. Но как можно отказаться от знаменитых осетинских пирогов? Они появляются на столе: горячие, блестящие, стопкой по три. Сверху всегда сырный, за ним мясной, и завершает все шедевр со свекольной ботвой. Верхний пирог символизирует солнце, средний — Бога, а нижний — землю.

К пирогам всегда прилагаются местные наказы: не крутить блюдо, разрезать на восемь частей, первый кусок отдать младшему из детей. А дальше, как водится, начинаются тосты в определенной последовательности.

Традициями гордятся, они живы и вплетены в канву повседневности настолько прочно, что местные жители этого не осознают, но гость становится свидетелем удивительного сплава православия и древнего исконного язычества, современности и уважения к прошлому среди молодежи.

В Осетии настало время собирать камни и вновь складывать из них родовые башни. Когда-то эти строения были признаком знатности рода и выполняли оборонительную функцию, а сегодня вместе с древними склепами они — символ памяти и одна из визитных карточек региона.

{{slider|32181}}

Чтобы больше узнать о жизни древних аланов, стоит побывать в селе Унал — в гостях у семьи Цаллаговых. Они не просто восстановили свою родовую башню, но и превратили ее в этнографический музей, где проводят праздники, мастер-классы, рассказывают, чем жили и живут местные жители. Поднимаясь на вершину башни, как будто перемещаешься вглубь веков под рассказы о совершенно ином мире.

В этом мире мужчине не положено было прикасаться к собственному ребенку до трех лет, из-за кровной мести еще недавно вымирали целые фамилии, за клочок плодородной земли отдавали столько овец, сколько на нем помещалось, а если скота недоставало, могли в оплату отдать сына.

У нас, столичных жителей, округляются глаза от таких историй, от мысли, что честь дороже ребенка. Но впечатление уравновешивает памятник семи журавлям и комната в музее села Майрамадаг, где вывешены портреты матерей, потерявших по четыре, пять, шесть, семь сыновей в Великую Отечественную войну. Каждый второй осетин не вернулся домой, и ты понимаешь, что, да, увы, порой жизнь требует такую горькую плату.

{{slider|32182}}

Местные суровые нравы столетиями диктовал окружающий ландшафт — земли мало, гор и врагов много. Но сегодня эти же пейзажи привлекают туристов. Горы имеют такое свойство: они впечатываются в память, поражают, но совершенно отказываются перекладываться в слова и фотографии. Все всегда не то, не передается в полной мере. Водопады и молочно-голубые воды сероводородных источников, канатная дорога к Сказскому леднику, теснины, где скалы почти сомкнули свои ряды и озера, на которые смотришь с высокого берега — и дух захватывает. Это то, ради чего стоит ехать в Северную Осетию. Тем более толпы туристов пока не загораживают виды.

«Нам обещали новый горнолыжный курорт построить, первую очередь должны в 2021-му сдать», — слышали мы несколько раз от местных

Пока к красоте природы человек добавил немного: пару баз отдыха да оборудованные места для пикников. Но, возможно, к моменту, когда вы посетите Осетию, инфраструктура станет такой же доброжелательной к туристу, как местные жители.

Тут именно энтузиасты активно создают места притяжения. Помимо башенного комплекса в селе Унал, в 2020 году начала работу Школа космонавтики и планетарий. Ее создатель Руслан Владимирович Комаев — космический конструктор, изготовивший более 120 космических аппаратов, много лет проработавший в НПО им. Лавочкина. В двухэтажном здании на берегу Терека в самом центре Владикавказа созданы все условия для того, чтобы ребенок включил мозги и влюбился в космонавтику, а взрослый узнал больше об инженерных решениях, которые позволили нашей стране исследовать Солнечную систему.

{{slider|32183}}

Ученики Руслана Комаева наверняка еще полетят в космос, но это будущее. А уже сегодня Владикавказский авиационно-спортивный клуб, базирующийся на аэродроме Гизель в 6 км от Владикавказа, готов отправлять в полет всех желающих.

«Нужно, чтобы каждый ученик старшей школы хотя бы раз прыгнул с парашютом и совершил полет», — уверена пилот планера Зарина Багаева

Начинать никогда не поздно. Пилот планера Феликс начал летать в 49 лет, сегодня ему 58, и у него уже баек на несколько часов увлекательной беседы. Даже если вы раньше не интересовались авиацией, на аэродроме заскучать не получится. Впечатления от полета над горами на АН-2, осмотра окрестностей в кресле второго пилота А-27 и, главное, мертвой петли на планере меняет сознание, добавляя еще одно измерение — небо. Как оно повлияет на мою дальнейшую жизнь, я пока не понимаю, но чувствую, что влюбилась.

{{slider|32184}}

Самолет уносит меня домой, я дочитываю книгу «Исповедь литературоведа», и вдруг на последней странице автор признается, что его вдохновило на написание этого произведения: «Это удивительное ощущение свободы, которое чувствуешь и душой, и телом. Я ощутил себя в другой реальности. Это был момент перерождения. <...> В тот момент, когда самолет выполнял первую мертвую петлю, я почувствовал, что оказался в другом теле. <...> Тело самолета откликалось на каждое движение, а душу мотало по внутренностям, то придавливая силой тяжести, то отпуская в абсолютную легкость».

Все совпадения не случайны, эмоции Николая Жаринова так точно описывают мои собственные, что становится очевидно: это приключение, которое можно запланировать и заполучить в свою собственную коллекцию путешественника.