Почему Менделеев так и не стал академиком: ученый против спиритизма и лженауки

Дмитрий Иванович Менделеев, создатель периодической системы элементов, за свою жизнь написал более 500 научных трудов в самых разных областях — от химии и физики до экономики и воздухоплавания. Однако помимо выдающихся научных достижений он прославился как бескомпромиссный борец с лженаукой, не боявшийся вступать в конфликт даже с признанными авторитетами ради торжества научной истины.

Одним из самых ярких эпизодов в его биографии стала борьба со спиритизмом — модным увлечением второй половины XIX века, последователи которого верили в возможность общения с душами умерших. Этой идеей увлеклись не только дилетанты, но и серьезные ученые, включая некоторых коллег Менделеева по Петербургскому университету — химика Александра Бутлерова и зоолога Николая Вагнера.

Противостояние между убежденным материалистом Менделеевым и сторонниками спиритизма переросло в настоящую научную войну, отголоски которой, как полагают историки науки, могли стать одной из причин, почему гениальный создатель периодической таблицы так и не получил звание действительного члена Императорской академии наук. История этого противостояния наглядно показывает, какую цену порой приходится платить за отстаивание научной истины.

От сестёр Фокс до научных теорий

Всё началось в середине XIX века с простого трюка американских сестёр Фокс. Кейт и Маргарет утверждали, что могут вести диалог с призраком умершего продавца фруктов посредством постукиваний, раздававшихся из-под половиц. Призрак якобы отвечал «да» двумя ударами и «нет» — одним. Старшая сестра Лия активно поддерживала эту историю, что придавало ей дополнительный вес в глазах публики.

Позже Маргарет призналась, что звуки они производили с помощью суставов пальцев ног, хотя впоследствии отказалась от этих слов. Но к тому моменту спиритизм уже охватил обе стороны Атлантики. Всюду стали появляться люди, утверждавшие, что тоже могут общаться с потусторонним миром. Их назвали медиумами — от латинского medium (посредник).

Движение стремительно набирало популярность и пыталось придать себе наукообразный вид. Его поддерживали даже некоторые известные учёные Викторианской эпохи — например, соратник Дарвина Альфред Уоллес, астроном Джованни Скиапарелли, физик и нейрофизиолог Шарль Рише. Спиритисты активно пытались связать свои идеи с передовыми лженаучными концепциями того времени: говорили о «четвёртом измерении», «нервных токах» и «животном магнетизме».

Французский исследователь паранормальных явлений Аллан Кардек разработал целое учение о реинкарнации и придумал сам термин «спиритизм». Постепенно простые развлекательные сеансы переросли в настоящее общественное движение, претендовавшее на научное объяснение мира.

Спиритический бум

К 1870-м годам вера в возможность общения с душами умерших захватила умы образованной публики по всему миру. Не осталась в стороне и Российская империя, где спиритические сеансы стали модным светским развлечением.

На этих таинственных встречах происходили поистине удивительные вещи: предметы мебели перемещались будто сами собой, а музыкальные инструменты издавали звуки без видимого прикосновения, а медиумы передавали «послания с того света». Потусторонние сущности якобы подавали знаки с помощью различных постукиваний, могли двигать предметы без прикосновения и даже материализовываться частично или полностью.

На просторах российского государства мистические практики тоже нашли благодатную почву. На сеансах медиумов побывали даже венценосные правители — Николай Первый и его сын Александр. Главными же пропагандистами движения с «научной» стороны стали двое: исследователь животного мира Николай Вагнер, чьими усилиями была создана первая биологическая лаборатория на Соловках, и, что особенно удивительно, выдающийся исследователь в области химии Александр Бутлеров, сформулировавший революционную концепцию молекулярного устройства веществ. Их высокий научный статус привлекал к спиритизму все новых последователей.

Публицист же Александр Аксаков, муж двоюродной сестры Бутлерова, привлёк к движению ещё больше внимания. Он занимался переложением зарубежных работ по спиритизму на русский язык, способствовал визитам практикующих медиумов в Российскую империю и выпускал тематическое периодическое издание в Германии. Именно Аксакову принадлежит авторство слова «телекинез», и он настаивал на применении научных методов к исследованию паранормальных феноменов.

Два титана русской химии

Александр Михайлович Бутлеров, выходец из старинного дворянского рода, был человеком глубоко религиозным и верил в бессмертие души. С юных лет он проявлял интерес к необъяснимым явлениям — еще четырнадцатилетним подростком стал свидетелем того, как врач успокаивал припадки его родственницы с помощью магнетических пассов. Этот случай произвел на будущего ученого неизгладимое впечатление.

Блестящий химик, Бутлеров возглавлял кафедру органической химии в Петербургском университете, а также входил в число избранных членов главного научного учреждения империи. Его теория химического строения произвела революцию в органической химии. Бутлеров доказал, что свойства веществ зависят от взаимного размещения атомов в составе молекул — идея, казавшаяся современникам чересчур смелой.

Помимо научной работы Бутлеров энергично включался в общественную жизнь: боролся за развитие отечественной академической мысли, отстаивал необходимость допуска женщин в университеты, а в свободное время посвящал себя разведению пчёл. Он был убежденным монархистом, но при этом боролся против засилья иностранцев в Академии наук, отстаивая интересы российских ученых. В стенах казанской альма-матер, где он делал первые шаги в науке, Бутлеров ненадолго занял пост главы учебного заведения, но противоречия с профессурой, студенчеством и бюрократическим аппаратом привели к его досрочному сложению полномочий.

В противовес ему Дмитрий Иванович Менделеев происходил из семьи директора гимназии в Тобольске и был семнадцатым, младшим ребенком. Убежденный материалист, он отличался сложным характером и прямотой суждений, граничащей с резкостью. Как вспоминали современники, Менделеев мог запросто отчитать любого, невзирая на чины и звания, если считал, что тот заблуждается. «Ругайся себе направо-налево и будешь здоров», — говорил он, утверждая, что сдерживать эмоции вредно для здоровья. При этом его научные заслуги были неоспоримы: в процессе создания образовательного пособия по химической науке он пришёл к открытию фундаментальной закономерности в свойствах элементов — той самой таблицы, которую изучали в школах все россияне

Научное соперничество двух выдающихся умов проявлялось во взаимном неприятии достижений друг друга. Если автор периодической таблицы не жалел едких слов для критики структурной теории в своём фундаментальном учебнике, то его оппонент ответил молчаливым бойкотом, обойдя стороной открытие Менделеева при переводе книги «Новая химия» гарвардского профессора Джосайи Кука.

Возглавляя оба химических подразделения столичного университета, Менделеев не желал делиться полномочиями с казанским коллегой. Его условия сотрудничества граничили с открытым неприятием. Только решительность факультетского руководства, создавшего новое подразделение без одобрения мэтра, разрешила ситуацию. Хотя позже на собрании университетского совета Дмитрий Иванович всё же дал Бутлерову блестящую характеристику.

Их противостояние вышло на новый уровень, когда Бутлеров всерьёз увлёкся спиритизмом. В 1871 году он познакомился с известным английским медиумом Дэниелом Хьюмом, который на одном из сеансов якобы снял с пальца химика кольцо силой духа, а затем надел его обратно. После этого Бутлеров стал активным защитником медиумических явлений, утверждая: «С фактами не спорят». Особенно возмутило Менделеева то, что Бутлеров пытался придать спиритизму наукообразный вид, говоря — не без поддержки Аксакова — о необходимости его серьезного изучения.

Хотя оба были блестящими химиками, их мировоззрение оказалось диаметрально противоположным. Убеждённый монархист и идеалист Бутлеров верил в существование души и возможность общения с духами. Для материалиста Менделеева такие взгляды коллеги были неприемлемы — он не мог спокойно смотреть, как авторитетный учёный поддерживает то, что считал откровенным шарлатанством.

Менделеев принимает вызов

К 1875 году спиритизм настолько распространился в научной среде, что игнорировать его стало невозможно. Журналисты корили представителей науки за пренебрежение к загадочным происшествиям, и особую значимость этим упрёкам придавало участие уважаемых академиков Бутлерова и Вагнера. В своих статьях они настаивали на важности систематического исследования медиумических феноменов методами точных наук, публикуясь в таких уважаемых изданиях как «Вестник Европы», «Санкт-Петербургские ведомости» и «Русский вестник».

Менделеев, наблюдая за стремительным распространением мистических практик, вознамерился противостоять этому явлению научными методами. Весной 1875-го он выступил с инициативой формирования экспертной группы при университетском физическом сообществе для проверки заявлений медиумов. Участники общества с энтузиазмом поддержали эту инициативу.

Выбор пал на физиков по вполне понятной причине: физическая наука того периода охватывала широчайший спектр природных явлений и методов их исследования. Физики в те годы занимались исследованиями в области математики, механики, химии и даже биологии. Экспертный совет составили пятнадцать признанных учёных, включая самого Менделеева, хотя один из них, педагог Федор Эвальд, покинул её ещё до начала работы, заявив, что за время подготовки испытал к спиритизму «непреодолимое отвращение».

Интересы же сторонников медиумических практик представляли трое видных деятелей: химик Бутлеров, зоолог Вагнер и публицист Аксаков. Последний взял на себя организационные хлопоты и за свой счет пригласил в Петербург знаменитых английских «Наша задача — пресечь распространение суеверий, провести квалифицированную проверку заявленных сверхъестественных способностей и опровергнуть обвинения в предвзятости, в равнодушии научного сообщества», — так объяснял Менделеев задачи, поставленные перед исследовательской группой.

Научная группа приняла решение исследовать сначала элементарные проявления, которые проще всего поддавались измерению и фиксации. Менделеев предложил классификацию из четырёх типов явлений, начиная с двух видов кинетического воздействия — прямого контакта с предметами и дистанционного влияния (телекинеза), осмысленные сигналы вроде ответов на вопросы и, наконец, материализация духов. Ученые справедливо рассудили, что если в спиритизме есть хоть какая-то правда, то ее легче всего обнаружить в простых проявлениях.

Научный подход против чудес

Исследования заняли одиннадцать месяцев, с мая 1875-го до апреля следующего года, включив девятнадцать полноценных экспериментальных сессий, в ходе которых ученые тщательно исследовали заявленные медиумические способности приглашенных гостей. Первыми испытуемыми стали братья Петти — юные английские медиумы, чьей специальностью было появление таинственной жидкости на бумаге и управление колокольчиком на расстоянии.

После братьев Петти комиссия приступила к исследованию феноменов мисс Клайер, которая славилась способностью заставлять столы двигаться и левитировать без видимого физического контакта. Спиритисты настаивали на проведении сеансов в полумраке или полной темноте, утверждая, что свет мешает проявлению медиумических способностей. Комиссия согласилась на эти условия, но приняла дополнительные меры контроля.

Особое внимание уделялось документированию всех наблюдений. Каждый эксперимент тщательно протоколировался, а члены комиссии старались исключить любую возможность подтасовки результатов. Менделеев настаивал на строго научном подходе: выдвижении проверяемых гипотез, контроле условий эксперимента и объективной фиксации результатов.

Как ловили шарлатанов

Для проверки способностей медиумов комиссия разработала специальные приборы и методики. Одним из главных инструментов стал «манометрический стол» — устройство, способное регистрировать малейшее механическое воздействие. Стол был оснащен манометрами, которые фиксировали любое давление на его поверхность. Также использовался «пирамидальный стол» особой конструкции, исключающей возможность незаметного толкания или приподнимания.

Результаты экспериментов оказались разоблачительными. Капли «духовной жидкости» братьев Петти под микроскопом оказались обычной слюной — в полумраке медиумы просто незаметно плевались на бумагу. А колокольчик за ширмой звонил только тогда, когда до него можно было дотянуться рукой или с помощью простых приспособлений вроде нитки.

С мисс Клайер дела обстояли не лучше. Обычные столы под ее воздействием действительно двигались и даже поднимались в воздух. Однако стоило заменить их на специальные измерительные конструкции, как «духи» теряли свою силу. Манометры безжалостно фиксировали, что все движения стола происходят от обычного физического воздействия — незаметных толчков руками и ногами.

Когда медиумам предложили провести эксперименты в условиях строгого научного контроля, они начали выдвигать всё новые требования. То им мешал свет приборов, то присутствие скептически настроенных наблюдателей «нарушало духовную атмосферу». В итоге спиритисты просто уклонились от продолжения научных испытаний.

Скандальное разоблачение

За несколько месяцев до завершения официального расследования Менделеев организовал публичное выступление, где прямо заявил, что спиритизм есть суть шарлатанство. Это вызвало бурю возмущения среди сторонников медиумизма. Вагнер выступил с развёрнутым печатным ответом, где назвал скептиков противниками прогресса, на что Менделеев ответил еще более резкой критикой.

Особенно накалились страсти после того, как во время очередного эксперимента создатель периодической таблицы уличил английскую гостью в сокрытии под юбкой специальное устройство для создания «потусторонних» звуков. Возмущенный Бутлеров прервал своё участие в исследованиях, а вслед за ним группу покинули его единомышленники из научных кругов и журналистики Вагнер и Аксаков, особенно задетый тем, что исследовательская группа, с его точки зрения, оскорбила приглашенную им гостью.

25 марта 1876 года комиссия опубликовала свое итоговое заявление: «Спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана, а спиритическое учение есть суеверие». Менделеев не ограничился официальным заключением — он, на собственные средства, издал исследование «Материалы для суждения о спиритизме», содержащее детальный анализ всех разновидностей «паранормальных» трюков и методы их разоблачения.

Цена принципиальности

Борьба со спиритизмом дорого обошлась Менделееву. Дважды — в 1874 и 1880 годах — его выдвигали в действительные члены Императорской академии наук, и оба раза безуспешно. Примечательно, что одним из тех, кто выдвигал его кандидатуру, был Александр Бутлеров, несмотря на их разногласия по поводу спиритизма.

Академики считали Менделеева слишком неудобной фигурой. Его бескомпромиссная позиция по многим вопросам и сложный характер вызывали опасения. А спиритическое лобби активно распространяло слухи о том, что Менделеев — враг всего нового и прогрессивного, что он предвзято относится к необычным явлениям и не способен к непредубеждённому исследованию.

В итоге великому химику пришлось довольствоваться лишь званием члена-корреспондента, полученным в 1876 году. Сам Менделеев позже заявлял, что академическое звание его мало интересовало — утверждение, очевидно расходившееся с истиной. Эта показная индифферентность, впрочем, создала щекотливую ситуацию для Бутлерова, который поддерживал его кандидатуру.

Торжество науки?

История доказала правоту Менделеева в борьбе с лженаукой. Его методы проверки сверхъестественных явлений оказались настолько эффективными, что до сих пор используются современной комиссией РАН по борьбе с лженаукой. Принципы, заложенные в работе комиссии по спиритизму, стали образцом научного подхода к исследованию паранормальных явлений.

Сам спиритизм постепенно утратил популярность в научных кругах. Даже Бутлеров к середине 1880-х годов несколько охладел к сеансам — — как свидетельствовал его коллега Вагнер, профессор нередко выбирал театральные представления вместо медиумических сеансов. После смерти Бутлерова в 1886 году спиритическое движение в России начало разваливаться.

Эта история наглядно показывает, что иногда учёному приходится жертвовать личной выгодой ради научной истины. Менделеев не стал академиком, но сохранил верность научному методу и своим принципам. Его борьба со спиритизмом стала примером того, как нужно противостоять псевдонауке — не голословным отрицанием, а тщательным исследованием и объективной проверкой.

Однако победа над спиритизмом оказалась временной. В начале XX века его место заняли другие паранаучные увлечения — теософия, антропософия, оккультизм. А в конце столетия Россию захлестнула новая волна увлечения «тайными знаниями» — от уже разоблаченной Менделеевым экстрасенсорики до торсионных полей и «зарядки воды телевизором». Даже государственные структуры выделяли средства на исследование паранормальных явлений.

Так что у меня не может не возникать вопрос: а стоила ли эта борьба таких жертв? Ведь место одних заблуждений неизбежно занимают другие, а вера в чудеса, похоже, неистребима в человеческой природе…