Процесс вёл арестованный? Связан ли арест следователя с делом Кляйна
2 декабря в Томске задержан и отправлен под конвоем в Москву начальник отдела по расследованию особо важных дел регионального следственного управления полковник Сергей Арефьев. Уголовное дело в отношении него было возбуждено 1-м заместителем председателя СК России. Полковник подозревается в получении через посредника взятки в особо крупном размере.
По версии следствия, в производстве следователя возглавляемого Арефьевым отдела находилось уголовное дело по факту уклонения от уплаты налогов руководством одной из местных компаний. Предположительно, желая получить взятку за его прекращение, Арефьев подыскал посредника, который довёл указанную информацию до учредителя юридического лица. Кроме того, он сам встречался с исполнительным директором компании и, возможно, требовал передачи ему взятки. В итоге и Арефьев, и его посредник (один из крупнейших бизнесменов Томска Владислав Левчугов) были задержаны с поличным. 3 декабря Басманный суд столицы арестовал их обоих на 2 месяца.
Дело против мэра
Год назад жителей полумиллионного сибирского города взбудоражило известие: прямо на рабочем месте задержан мэр Иван Кляйн. Градоначальника вывели из мэрии в наручниках и поместили в СИЗО, где и продержали 3,5 месяца.
В начале марта Кляйну сделали неотложную хирургическую операцию, после которой он по состоянию здоровья был переведён под домашний арест. 8 апреля по делу против мэра Томска начался судебный процесс, который не завершился до сих пор.
Теперь в нём появился пикантный привкус, поскольку дело возбудили и вели ныне арестованный за взятку Арефьев и его подчинённые. Мы пока не знаем, в чём именно сознается (и сознается ли?) на московском следствии оторванный от своих «томских корней» полковник. Хотя некоторые томские источники предполагают, что «дело Кляйна» носит заказной характер и целью «заказчиков» было освободить кресло градоначальника от несговорчивого мэра.
Эпизод первый: план планировки
Ивана Кляйна обвиняют по трём эпизодам. Первый связан с томским бизнесменом Ринатом Аминовым, который владел 11 га земли на территории бывшего оборонного предприятия – радиотехнического завода. Общая же площадь производственной площадки превышает 200 га. И вот Аминов решил построить там жилой микрорайон, для чего в 2016 г. направил в администрацию Томска заявление о переводе принадлежащей ему земли из промышленной категории П-4 в категорию ОЖ (общественно-жилого назначения), которая разрешает строительство жилья.
В январе 2017-го мэр Кляйн в полном соответствии со своими полномочиями в этом отказал, указав три причины. Во-первых, увеличение нагрузки на существующую транспортную инфраструктуру, которая уже тогда не справлялась с потоком. Речь идёт о районе Томска, который отрезан от «большого города» двумя железнодорожными переездами и где в утренние и вечерние часы пик наступает транспортный коллапс. Второй причиной стала переполненность школы и детсадов района. Третьей – наличие санитарно-защитной зоны бывшего оборонного предприятия.
Получив отказ, Аминов направил мэру письмо с предложением разработать за свой счёт план планировки территории (ППТ) не только своего участка, но и всей территории бывшего оборонного завода. А ППТ – это документ, который после его утверждения городскими властями становится базовым для развития территории. Он указывает: здесь проходят дороги, здесь строятся дома, здесь – социальные объекты. И если, например, на каком-то участке запланирован детсад, то там нельзя построить жилой дом или магазин.
Весной 2017 г. происходит встреча Кляйна и Аминова, и последний подтверждает свои намерения. Выходит соответствующее распоряжение мэра, в котором обязанность разработки ППТ возлагается на Аминова и его делового партнёра Павла Подгорного. Разработка длится год, и после многочисленных согласований документ принимает окончательный вид осенью 2018 г. В апреле 2019-го Иван Кляйн ставит свою положительную резолюцию на предложении Аминова, поскольку в его ППТ предусмотрены новые детсад и школа, а благодаря федеральным деньгам начато строительство новой транспортной развязки в обход ж/д переездов. Да и вопрос о санитарно-защитной зоне предприятия к тому времени уже был решён.
Логично предположить, что Аминов, так усердно добивавшийся возможности строительства, тут же к нему приступил. Но нет, он не начал его до сих пор, спустя 2,5 года.
В чём же здесь вина Кляйна, по мнению обвинения? В том, что Аминов понёс затраты на изготовление ППТ, и эти затраты представляются стороной обвинения прямым ущербом бизнесмену. Тот факт, что документ он разработал по своей инициативе, следствие не интересует.
Все остальные действия администрации после мотивированного отказа мэра в январе 2017-го игнорируются, факт его окончательного согласия на предложение Аминова в апреле 2019-го – тоже. Такая вот «машина времени»: заснули в начале 2017-го, проснулись в конце 2020-го, сразу после задержания мэра. Что в действительности происходило в течение 4 лет – неважно.
Кто главный свидетель обвинения?
Следствие почему-то первоначально указало в деле санитарно-защитную зону не оборонного завода, а «Томского пива», у которого на территории, расположенной поблизости с участком Аминова, есть парковка для автомобилей.
Но ещё более интересна фигура главного свидетеля обвинения. Деловым партнёром Аминова по застройке территории завода, как упомянуто выше, был Павел Подгорный. Он с конца 2018 г. – официальный супруг Анны Касперович (по мужу – Подгорной), которая ранее работала начальником департамента архитектуры и градостроительства администрации Томска. Многочисленные свидетели показали в суде, что фактические отношения между ними сложились задолго до официального бракосочетания. А в начале 2019-го Подгорную задержали за уголовное преступление (за казённый счёт провела газопровод к своему дому по особо охраняемой природной зоне) и после этого уволили из мэрии. Вину свою она признала и примерно за год до задержания Кляйна получила удивительно мягкий приговор: вместо определённых по её статье четырех лет – год и семь месяцев условно. И теперь именно на её показаниях построены основные «доказательства» вины Ивана Кляйна.
Кстати, Иван Григорьевич, обращаясь к ней в суде, спросил: «Анна Александровна, а вы-то сами как с этим жить дальше будете?» Он считает показания главного свидетеля обвинения оговором, а само обвинение – сфабрикованным. По его словам, вскоре после задержания следователь предложил ему согласиться с первым эпизодом обвинения по-хорошему. Если же мэр будет упорствовать и своей вины не признает, то в его деле появятся и второй, и третий эпизоды.
Так оно и произошло.
Эпизод второй: ущерб казне
Второй эпизод обвинения гласит, что дочь мэра Светлана Кляйн приобрела земельный участок по якобы заниженной цене, чем причинила городской казне ущерб в 180 тыс. руб. Когда такое читаешь, сразу можно представить лакомый гектар в центре Томска. На самом же деле задолго до избрания своего отца мэром Светлана Кляйн купила дом на окраине города вместе с прилегающей землёй. А участок, о котором говорит обвинение, расположен буквально у неё на задворках, между её землёй и оврагом. К нему нет никаких подъездных путей, не подведено никаких коммуникаций, единственное, что там было, – огромная свалка.
Дочь мэра заплатила за этот участок его официальную, установленную администрацией города цену – 739 тыс. рублей. Но обвинение утверждает, что должна была заплатить на 180 тыс. больше. На основании чего делается такой вывод? На основании мнения «правильного» эксперта, который, не выезжая на место, назвал такую цену. Мнения других экспертов (по-видимому, «неправильных») остались без внимания.
Но самое парадоксальное в том, что соседи Светланы, проживающие на той же улице и тоже решившие расширить свои участки за счёт прилегающей к ним земли, судились с администрацией Томска. И в итоге заплатили суммы, в два раза меньшие, чем она. Светлана судиться не стала – и, видимо, зря.
Эпизод третий: раскоп
В третьем эпизоде «дела Кляйна» речь идёт о событиях лета 2018 г. Тогда в Томске прокладывали водопровод к новому зданию университета. Чтобы не перекрывать оживлённую автомагистраль на выезде из города, было решено не перекапывать её поперёк, а сделать «прокол» под ней. А чтобы завести трубу в этот самый «прокол», требовалось раскопать участок 30–50 метров в длину и 5 метров в ширину.
По первоначальному проекту этот раскоп предполагали провести со стороны улицы, примыкающей к автомагистрали. Но для этого пришлось бы повредить участок дороги, где только что уложили асфальт. Мэру доложили о ситуации, и он предложил проводить подкоп с другой стороны автострады – там, где большая часть раскопок пришлась на газон, который восстановить легче и дешевле, чем заново асфальтировать улицу. Все с предложением Кляйна согласились, работы были окончены в срок, бюджет города сэкономил немалые деньги.
Что же по данному эпизоду ставит в вину мэру сторона обвинения? То, что к той заасфальтированной улице, которую хотели раскапывать, но не стали, прилегает территория «Томского пива», контрольный пакет акций которого принадлежит его семье. И следствие пытается доказать, что мэр Томска действовал в интересах предприятия и причинил вред муниципалитету. Но если бы к этой дороге примыкала территория, скажем, «Томских валенок» или «Томских галош», то действия Кляйна, сэкономившего бюджетные средства, очевидно, были бы для следователей законными.
Вот такие «серьёзные» эпизоды фигурируют в «деле Кляйна».
В «деле Кляйна» появился пикантный привкус, поскольку его возбудили ныне арестованный за взятку Арефьев и подчинённые полковника.