Мистика станции Переделкино
Взятие 12 октября 1812 года Москвы и последующее отступление стоили армии Наполеона больших потерь. Только после кровопролитного сражения под Малоярославцем, длившегося 18 часов, в землю легли более трех тысяч французов.
Император приказал хоронить павших с почестями, что далеко не всегда удавалось. Тогда выкапывали не слишком глубокие ямы, куда погибших укладывали штабелями, присыпая грунтом. Вырастали довольно высокие курганы, названные российским народом супостатскими.
Время безжалостно расправилось с большинством из них. Недавно, впрочем, благодаря энтузиазму следопытов были найдены крупнейшие переделкинские курганы - могилы, на поверку оказавшиеся в центре сильнейшей аномальной зоны, по мнению одного из их открывателей - Алексея Жеребятьева, - сами эту зону и сформировавшие.
Возможно ли такое? Предлагаю ответить на столь каверзный вопрос самим читателям. А помогут это сделать участники самодеятельной экспедиции на старое лесное кладбище, увлеченные исследователи паранормального, москвичи, судмедэксперт Евгений Колосов, патологоанатом Гурий Огнев и геолог Станислав Рядный. Вот их свидетельства.
Евгений Колосов:
- О том, что по ночам в районе станции Переделкино Киевской железной дороги творится нечто невообразимое, я узнал от заядлого грибника, военврача первого ранга Потапова Александра Сергеевича. На вопрос, что он именно видел, мой приятель ответил, что не раз замечал, ночуя в палатке, как из заболоченного подлеска, куда никто не ходит, бил луч прожектора.
Свет был необычным, темно-красным. Еще он сказал, что ребенком, в конце 40-х годов, с отцом бывал там, взбирался на курганы - братские могилы наполеоновских времен. Я возразил, что на топографических картах этой местности никаких курганов не обозначено. Александр Сергеевич твердо стоял на своем, заметив, что подобраться к кладбищу трудно, разве что ползком, вырубая в сушняке проходы. Потапов согласился проводить меня, Огнева и Рядного до опушки леса-сухостоя.
Указал он и примерное направление движения к курганам. Но последующее движение наше туда оказалось сущей мукой. Три с лишним часа мы топориками и саперными лопатками торили тоннель в мертвой елово-сосновой стене. Упавшие подгнившие ветви настолько густо переплелись, что мы, стоя коленями на влажной подушке прелых хвойных иголок, совершенно не видели яркого в тот день солнца.
Солнце появилось, едва достигли края поляны, и было оно словно укутанным в темный скомканный полиэтилен. В центре каплевидной прогалины, заросшей густой сочно-ядовитой синеватой травой, возвышались шесть холмов. Главный, как мы поняли, захоронение офицеров, имел высоту чуть более пяти метров. Остальные, видимо, солдатские, были пониже.
Обойдя поляну, мы заметили траншеи-раскопы, наверняка очень старые. Не могло не удивить то, что они не осыпаются и не затягиваются травой, да и глина странная, яркая, красно-рыжая. А в этих местах она везде желтоватая. Настоящий шок испытали, когда обнаружили, что под солнцем мы не отбрасывали теней. Никаких! И сразу стало тоскливо и страшно от присутствия чего-то осязаемого. Казалось, это что-то» разглядывает тебя в упор, проносясь над тобой, обдавая холодом. И - ни цветов, ни кустов, ни птиц на поляне.
Электронные часы всех троих шли теперь вразнобой, то останавливаясь, то ускоряясь или отставая как минимум на полчаса. Портативный радиоприемник исправно выдавал только шумы, хотя вне поляны он захлебывался от обилия принимаемых радиостанций. Стрелки компасов при умеренной ходьбе вращались так быстро, будто их крутили электромоторчики.
Возле курганов верхушки некоторых деревьев отсутствуют
В общем, сомневаться в том, что мы вошли в резонанс с энергиями сильнейшей патогенной зоны, не приходилось. Солидный опыт изучения этого феномена, замеры, выполненные с помощью немудреного прибора, так называемого мастерка аномальщика, подтвердили догадку. Выяснилось, в частности, что энергетика зоны плавала, закручивалась, завязывалась в тугие узлы.
Выбравшись из гиблого места, ночью мы наблюдали за снопами красивых красных лучей, бьющих вверх. Это высвобождались избытки энергий. Утром следующего дня мы вернулись к курганам, так как решили выяснить, действительно ли это могилы воинства Наполеона...
Гурий Огнев:
- Замеры энергетических полей зоны показали, что она находится в умеренном, пассивном состоянии, а для безопасного пребывания там людей идеально подходит нейтральный фон. В нашем случае тревожный пассивный статус обернулся несомненными плюсами. Мы могли, к примеру, наблюдать за красочными танцами повисших над травой миражей - уменьшенных до игрушечных размеров пригородов Москвы, электропоезда и черной масти коней. Все эти чудеса концентрировались вокруг старых раскопов.
Стало быть, зона и сама не спала, и нам спать не велела. Занялись отработкой версии о захоронениях. Первое тело, завернутое в грубую шерстяную ткань, прошитую просмоленными нитками, откопали на глубине 2-2,5 метра. Я, будучи профессиональным патологоанатомом, много всякого повидавшим, не мог не онеметь от удивления.
Казалось, что офицер скончался вчера: ни малейших признаков разложения, кожа эластичная, цвет вот только пигментно-коричневый. Невероятно, но глазные яблоки не потекли, стали белесыми. Ткань мундира не истлела, только поблекла.
Два ордена и медали, подчиняясь нахлынувшему суеверному чувству, мы не тронули. Закопали француза, все же решив продолжить раскопки. Всего осмотрели три трупа. И опять - нет следов разложения!
Даже бумага Евангелия в кожаном тисненном золотом переплете, лежащего на груди седого дородного старика, на пальцах левой руки которого почему-то было пять серебряных колец, не истлела. Евангелие мы унесли с собой, как доказательство того, что нашли лесное кладбище, которое, как мне кажется, было бы справедливым привести в цивилизованный вид...
Станислав Рядный:
- Процесс полного разложения останков в курганах должен был завершиться по меньшей мере сто лет назад. На самом же деле имеет место редчайшее явление, так называемое замыление трупов, когда в герметичной спрессованной глине они покрываются тончайшей желеобразной пленкой. Одежда при этом, конечно, истлевает, а вот биологические ткани - нет.
Биологический процесс замыления почти не изучен. В одной из работ академика Б.И..Збарского есть предположение, «что причина эластичной мумификации - в почвах, перенасыщенных естественными антисептиками.
Этот вывод совершенно неприменим к загадочной кочующей и вращающейся энергетике аномальных зон, по мнению британского астрофизика Уильяма Гриенталя, смешивающейся в соответствии с законом сообщающихся сосудов с энергиями космоса. Очевидно, потому в переделкинской зоне возможно то, что невозможно поблизости от нее...
Выводы группы московских исследователей непознанного обобщил трижды побывавший на поляне курганов их коллега из Киева, известный кардиолог, доктор медицинских наук Марк Валентинович Рискин.
«Аномальная зона Подмосковья, - пишет он, - образно говоря, зомбирует человека, хоть раз побывавшего там. Она в присутствии всего живого, мыслящего, становится чем-то вроде генератора, дающего жизненный тонус, стимулирующего работу легких, кровообращения, сердца, мозга. Длительное отсутствие зависимого субъекта в зоне может привести к истощению, дистрофии, чревато летальным исходом. Приходится поверить в то, что биологическими часами «сталкера» управляет это опасное место».