Режиссер Айдар Заббаров: «Многие писатели незаслуженно забыты, и вернуть их может только театр»

Материал опубликован в №2 печатной версии газеты «Культура» от 27 февраля 2025 года.

В Театре Наций прошли гастроли спектаклей — победителей XXI Фестиваля театров малых городов России, состоявшегося при поддержке Министерства культуры РФ. Гран-при в номинации «Лучший спектакль большой формы» получила постановка «Не был женат» Айдара Заббарова Альметьевского татарского государственного драматического театра. В этом спектакле по повести Гаяза Исхаки рассказывается о семье, в которой мужчина и женщина разной веры. Режиссер рассказал «Культуре» о своей встрече с прозой татарского писателя и о жизни на два города.

— В повести «Не был женат» вам важна тема или автор?

— Для меня очень важен автор, потому что первый спектакль, который я делал в Казани, на большой сцене Татарского государственного академического театра имени Галиасгара Камала, был как раз по произведению Гаяза Исхаки, это был мой дипломный спектакль. В тот год я выпустил три постановки — Галина Борисовна Волчек пригласила меня в «Современник», и я сделал там «Соловьева и Ларионова» по Водолазкину, затем Юрий Николаевич Бутусов предложил мне поставить «Беглеца» по «Казакам» Толстого в Театре Ленсовета, и третьим был спектакль «И это жизнь?» в Театре Камала, который хорошо прошел и даже получил шесть номинаций на «Золотую маску».

— В программке написано, что вы использовали для постановки не только повесть Исхаки, но и реальные истории из современной жизни.

— Я считал, что этот спектакль процентов на пятьдесят должен состоять из вербатимов, и артисты пошли в семьи, чтобы записать реальные истории. У всех в Татарстане есть друзья, знакомые, родственники, которые живут в межнациональном браке. Месяц-полтора они приносили мне эти вербатимы, то есть уже не документальные записи, а актерские монологи, их было не меньше двадцати. Когда мы вернулись к повести Исхаки, у нас уже была какая-то точка соприкосновения с тем, что в ней происходит. В итоге от вербатимов остались только мулла и священник.

— Кто делал инсценировку?

— Я сам. Мне это дико нравится. Сергей Васильевич Женовач, мой мастер в ГИТИСе, внедрил в нас всех любовь к работе с прозой, научил, как можно увлекательно этим заниматься, и когда я понимаю, что мы с театром будем работать над тем или иным произведением, у меня начинается счастливое время. Когда режиссер делает инсценировку, он же не пишет текст, он сочиняет спектакль. То есть ты пишешь и уже понимаешь, как должно выглядеть пространство, какие будут артисты. Перед тобой текст, а ты уже придумываешь спектакль. Меня это очень увлекает.

— Недавно у Театра Камала, где вы сейчас работаете, появилось новое здание, спроектированное международной командой, суперсовременное по форме и функциям. Вы уже знаете, как будете использовать возможности этого фантастического пространства?

— Да, конечно. В новом здании четыре зала, есть один совершенно уникальный, такого больше нет нигде. Это Восточный зал, он круглый, на стенах татарские орнаменты, чулпы, в центре поворотный круг диаметром восемь метров, он может опускаться и подниматься на несколько метров. Зрители сидят вокруг этой арены, а если убрать один зрительский сектор, стена может подняться и откроется панорамный вид на озеро Кабан. У меня есть мечта, связанная с этим залом, — уйти в историю нации, в XVI век, и из этого делать театр. Пока не знаю, что из этого получится, но мы точно уйдем в аутентику, постараемся вытащить музыкальные инструменты, на которых сейчас не играют, вспомнить национальные обряды...

— Что планируете ставить в Большом зале?

— У меня есть вторая задача, она появилась еще до того, как было построено новое здание. Когда я начинал работать с прозой Гаяза Исхаки, меня удивляло, что его давно никто не ставил и он не звучит сейчас так, как хотелось бы. Есть и другие незаслуженно забытые авторы двадцатого века, их книги пылятся на полках, о них не знают. Я много времени уделяю тому, чтобы читать, выискивать интересные вещи. Иногда открываются такие произведения, что, когда я прихожу с ними к руководству или показываю кому-то, кто понимает, меня спрашивают: «Откуда это?» Вот этим я пытаюсь сейчас заниматься — открывать забытые имена и вытаскивать их в театр. Потому что сегодня такие правила игры, что только через театр или кино можно вернуть человека.

Поэтому на большой сцене будет автор, который никогда не ставился в театре.

— Почему Театр Камала так важен для Татарстана? Настолько важен, что проект нового здания театра был вынесен на международный конкурс.

— Наверное, театр у нас является местом сохранения языка. Может, кому-то со стороны покажется, что это неважно, но для нас это важно, потому что язык определяет способ мышления. Я до какого-то времени не любил татарскую эстраду, просто не понимал, зачем она нужна. А теперь понял, что готов поддерживать все, что делается на татарском языке. Вот сейчас мы выпустили спектакль на большой сцене, еще в старом здании, про Альфию Абзалову, певицу, которая подняла татарскую песню на другой уровень. На самом деле и эстрада вносит свой вклад в сохранение языка.

— В вашей жизни была развилка после окончания ГИТИСа: вы получили сразу три постановки в солидных театрах, могли остаться в Москве или в Петербурге, но вернулись в Казань. У вас был выбор или вы знали изначально, что вернетесь?

— С этим смешная история произошла. Когда я выпустился, Галина Борисовна Волчек сказала, что берет меня в театр. «Все, завтра приносишь трудовую книжку». Я говорю: «Галина Борисовна, я не могу, потому что у меня есть обязательства перед Театром Камала». Она сразу спросила: «Сколько ты им должен?» Я объяснил, что не в деньгах дело. В Казани я до ГИТИСа учился в театральном училище; мой педагог Фарид Бикчантаев — главный режиссер Театра Камала, я потом там год работал. И для меня это место как дом, тут дело не в деньгах, хотя и в них тоже, потому что театр меня очень поддерживал, когда я учился в ГИТИСе. Мне сказали: «Если поступишь на коммерцию, мы будем оплачивать тебе учебу». Так получилось, что я поступил на бюджет, но в годы учебы меня финансово не бросали. Никто никакого контракта со мной не заключал, я знал, что вернусь, но это не значит, что здесь я все отрезал. Я продолжаю работать в ГИТИСе с Сергеем Васильевичем, преподаю. И когда поступают предложения из московских театров или питерских, я не отказываюсь. Происходит обмен энергией: то, что я набираю здесь, трачу там, и для меня этот круговорот очень важен.

— А как вы вообще попали в театр? Набережные Челны, где вы родились, — город не театральный.

— Я недавно читал текст, в котором человек, мечтающий про моря и океаны, говорит: «Я родился в самой отдаленной от морей и океанов точке на свете». Набережные Челны — промышленный город. КамАЗ, рядом Нижнекамск, нефтехимия. Но вы знаете, что я обнаружил? Недавно ездил на репетицию в Питер, иду по Невскому и читаю театральные афиши. На первой имя Никиты Кобелева, он теперь худрук Александринки. На следующей — спектакль Тимура Кулова, он ставит в ТЮЗе имени Брянцева. И все мы из одного города и примерно ровесники, разница в три-четыре года.

— И все трое вышли из одной театральной студии?

— Никита жил в другом месте, он занимался, если я не ошибаюсь, в театральной студии «Ключ». А с Тимуром Куловым мы действительно учились в одной театральной школе. Там были те же предметы, что и в вузе: актерское мастерство, сценическая речь, фольклор, вокал, сцендвижение, фехтование, грим. И так же идет первый семестр, за ним второй, третий и четвертый. Как бы макет театрального вуза, созданный для детей. Вот я туда попал во втором или в третьем классе, не помню уже точно. Там в нас вложили все что могли. Школой был для меня и Набережночелнинский татарский театр. Там был один спектакль, который я смотрел раз пятнадцать. Недавно я выпустил его в Уфе, это «Гора» по прозе Ильдара Юзеева.

— Вам не предлагают взять на себя руководство театром, может быть, не в Казани, а в другом городе?

— Мне уже три-четыре года назад это предлагали, но в тот момент мне это было не интересно. У меня не было команды, которая могла бы закрыть административные вопросы, поэтому я отказывался от подобных предложений, но сейчас уже думаю. Команда потихоньку собирается, есть надежные люди, которым можно доверить административную часть. А самому заниматься творчеством.

Фотографии: Александр Авилов/АГН "Москва", на анонсе фотография из спектакля предоставлена пресс-службой Театра Наций.