«За тарелку супа или кусок хлеба продавали душу и тело» - немецкие военнопленные в СССР
Проблема немецких военнопленных в годы Великой Отечественной войны и после её завершения мало изучена. Причин скрывать подробности содержания пленных немецких солдат было множество на протяжении всей советской истории, да и исследователи считали другие темы куда более важными. В годы Великой Отечественной войны всё внимание было приковано к фронту и борьбе против Третьего рейха. Советскому руководству не было выгодно, чтобы широкая общественность узнала об условиях нацистских военнопленных в лагерях. Такое же отношение к пленникам было характерно для послевоенной Германии. Мало кто освещал тему содержания советских военнопленных в немецких концентрационных лагерях. А вопрос про будущее бывших немецких солдат, наоборот, привлекал внимание зарубежной общественности. VATNIKSTAN разобрался, какое учреждение руководило пленными, на каких работах их использовали, и скольким повезло вернуться домой после окончания войны.
Немецкие военнопленные на сборном пункте
Немецкие военнопленные в годы Великой отечественной войны
Одним из самых ужасающих периодов в истории XX века, конечно, стали события Второй мировой войны, а особенно Великой Отечественной войны. Вероломное нападение немецких захватчиков 22 июня 1941 года привело к огромным потерям как с советской, так и с немецкой стороны. В первые годы вопросы содержания немецких военнопленных несильно волновали руководителей СССР. Это, конечно, имело причины: шла война, все средства и силы шли на фронт, поэтому не было возможности создать условия для выживания пленных. Важно отметить, что жизнь советских военнопленных в немецком плену была намного хуже.
Вопросами содержания немецких военнопленных в СССР занималось Главное управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР. Эта организация отличалась от общей пенитенциарной системы ГУЛАГа и НКВД. В 1946 году на территории СССР и стран Восточной Европы действовало 260 лагерей ГУПВИ.
Стоит отметить, что положением о военнопленных 1941 года и Инструкцией о порядке содержания военнопленных этого же года гарантировалось право на жизнь, гуманное обращение, свобода перемещения по территории лагеря, право на переписку, денежные переводы для пленных немцев и их союзников.
Места дислокации немецких военнопленных находились в самых разных уголках тыловой территории Советского Союза: в Подмосковье, Казахстане, Сибири, на Дальнем Востоке, в Узбекистане, Ленинградской, Воронежской, Тамбовской, Горьковской, Челябинской областях, Удмуртии, Татарии, Армении, Грузии и других местах. По мере освобождения оккупированных областей и республик лагеря для военнопленных строились на Украине, в Прибалтике, Белоруссии, Молдавии, Крыму.
В отличие от гитлеровских лагерей для военнопленных, условия советского плена для немцев и их союзников были лучше. Военнопленные получали в сутки по 400 г хлеба (после 1943 года эта норма выросла до 600–700 г), 100 г рыбы, 100 г (500 г) овощей и картофеля, 20 г сахара, 30 г соли, а также немного муки, чая, растительного масла, уксуса, перца. У генералов, а также солдат, больных дистрофией, суточный паёк был получше. На практике же данная норма не всегда соблюдалась: охрана лагерей присваивала продукты и не выдавала воду заключенным. Немецкий солдат Герберт Бамберг вспоминает о своём заключении под Ульяновском:
«В том лагере заключённых кормили всего раз в день литром супа, половником пшенной каши и четвертинкой хлеба. Я согласен с тем, что местное население Ульяновска, скорее всего, тоже голодало».
Вообще одним из главных источников о жизни немецких военнопленных стали воспоминания солдат Вермахта. Так, бывший пленный Курт Вернер Андрес пишет о своём прибытии в колонию на Урале:
«Почти 5 недель продолжалось наше путешествие по России пока мы не достигли восточного края Среднего Урала, Кушвы, 200 км севернее Свердловска. В дороге нам давали редкий суп, сушёный хлеб „сухари“ и солёную сушёную рыбу, а пить очень мало и не всегда. На станциях люди пытались попасть камнями в люки вагонов, всё время слышалось „Гитлер капут!“. Многие пленные в Кушве уже не могли стоять на ногах, и их на грузовиках отвезли в лагерь.
По прибытии в лагерь нас первым делом повели в баню, волосы на голове и теле нам сбрили, одежду обеззараживали. Потом всё было сумбурно, так как все искали свою одежду, и многим пленным одежду пришлось заменить или дополнить. С обработкой против вшей был связан и новый обыск, и последние ценные предметы: часы, кольца, зажигалки, фотографии, кошельки были отобраны».
Колонна немецких военнопленных следует на сборный пункт в районе Кёнигсберга
Конечно, жизнь в плену кардинально отличалась от мирной: условия были суровыми, люди гибли от холода, среди немецких военнопленных случался и каннибализм. Особенно «непригодными» становились немцы, к которым нередко испытывали агрессию и представители других народов, пленённых на Восточном фронте, это итальянцы, хорваты, румыны и другие. Бывшие союзники не только пускались в драку с немцами, но и стремились присвоить пайки солдат Вермахта. Советское руководство относилось к союзникам Оси благосклонней, чем к гитлеровцам, поэтому, например, многие румыны работали на кухне. Имея такую привилегию, они не упускали возможность сокращать пайки немцев в пользу соотечественников. Нередки были и случаи нападения на разносчиков пищи.
Пленные румыны в одесском лагере военнопленных. Август 1941 года.
Одним из самых тяжёлых эпизодов в судьбе немецких солдат стала военная операция под Сталинградом. 6-я армия Паулюса, попавшая в окружение советских войск, была пленена в феврале 1943 года. Состояние армии было плачевным: многие солдаты погибли, а выжившие страдали от голода и холода. Чтобы спастись от смерти немцам пришлось добираться до ближайшего лагеря, который находился в Бекетовке — пешком этот путь можно было пройти за пяти часов. В дальнейшем переход от разрушенного Сталинграда до Бекетовки вернувшиеся назад военнопленные назвали «маршем смерти» или «маршем дистрофиков».
Колонна немецких военнопленных на марше
Ну и как обычно в тяжёлых условиях и лишениях немецкие военнопленные зачастую показывали свои самые тёмные стороны. Многие старались выжить любой ценой, не брезгуя при этом жизнями бывших товарищей по фронту. Генрих Эйхенберг писал:
«Вообще, проблема желудка была превыше всего, за тарелку супа или кусок хлеба продавали душу и тело. Голод портил людей, коррумпировал их и превращал в зверей. Обычными стали кражи продуктов у своих же товарищей».
Труд немецких военнопленных в советских лагерях несмотря на то, что был очень тяжёлым, не играл большой роли в хозяйстве СССР из-за плохой организации труда. Вот как описывал работу немецких военнопленных Курт Вернер Андрес:
«Комендатура лагеря была особенно заинтересована в скорейшем физическом восстановлении пленных, так как в Кушве велась добыча железной руды в карьерах — тяжелейшая физическая работа. Гора носила название «Благодать», так же называлась и бригада. Порода взрывалась, грузилась на тележки или вагонетки и перевозилась по образовавшимся на горе террасам к месту разгрузки. Процент железа в породе составлял породе составлял почти 50%, поэтому работа вручную требовала огромных физических затрат.
Хотя я как офицер ещё не был задействован в работе в августе 1945 года, я добровольно вызвался на разработки и лично получил представление о тяжести такой работы. «Горняком» я проработал всего 2 недели, потому что потом 30 офицеров, и я в том числе, были переведены в лагерь „Верхотурье“».
Конечно, помимо солдат, в советском плену побывало и множество представителей армейских элит Третьего рейха — 376 немецких генералов, из которых 277 вернулись на родину, а 99 умерли (из них 18 генералов повесили как военных преступников). При этом советское руководство пыталось привлечь к антифашисткой деятельности пленённое высшее командование нацистских захватчиков. Так, в июне 1943 года был сформирован Национальный комитет «Свободная Германия». 38 человек вошли в его первый состав. Отсутствие старших офицеров вызвало у многих офицеров сомнения в престиже и важности организации. Вскоре желание вступить в СНО объявили генерал-майор Мартин Латтманн (командир 389-й пехотной дивизии), генерал-майор Отто Корфес (командир 295-й пехотной дивизии) и генерал-лейтенант Александр фон Даниэльс (командир 376-й пехотной дивизии). Примечательно, что командующий 6-й армии Фридрих Паулюс, совместно с 17 генералами, осудил данное движение:
«Они хотят выступить с воззванием к германскому народу и к германской армии, требуя смещения немецкого руководства и гитлеровского правительства. То, что делают офицеры и генералы, принадлежащие к „Союзу“, является государственной изменой. Мы глубоко сожалеем, что они пошли по этому пути. Мы их больше не считаем своими товарищами, и мы решительно отказываемся от них».
После такого заявления Паулюса поместили на дачу в Дуброво под Москвой. Гитлеру было выгодно, если бы фельдмаршал принял героическую смерть, но спустя год Паулюс входит в состав антигитлеровской коалиции. Он писал:
«Мне стало ясно: Гитлер не только не мог выиграть войну, но и не должен её выиграть, что было бы в интересах человечества и в интересах германского народа».
Позиция Паулюса получила широкую огласку в кругах немецкой общественности. Его семье предложили отречься от него, но они наотрез отказались. Тогда его сын Александр Паулюс был заключен в крепость-тюрьму Кюстрин, а жена Елена Констанция Паулюс — в концлагерь Дахау. В Германию, точнее в ГДР, Паулюс смог вернуться только в 1953 году.
Дальнейшая судьба немецких пленных
Основной проблемой в исследовании жизни немецких военнопленных является то, что данная тема до 1990-х годов рассматривалась немецкими и советскими учеными с разных сторон. Да и отношение к военнопленным в ФРГ и СССР кардинально отличалось. После войны проблема советских военнопленных была не особо популярной среди отечественных исследователей. В ФРГ же вопрос о дальнейшей судьбе немецких солдат интриговал общественность. Все партии ФРГ затрагивали проблему возвращение немецких военнопленных на родину. И действительно, до 1950-го года в ФРГ вернулось около 2 миллионов немецких военнопленных. 5 мая 1950 года советское правительство официально заявило о завершении репатриации немецких военнопленных. В связи с этим было заявлено, что в советских лагерях осталось только 13 500 немецких заключённых. По официальным архивным документам в СССР было зарегистрировано 2,4 миллиона немецких военнопленных, из них около 400 000 человек умерло, находясь в плену.
Проблема заключалась в том, что по данным ФРГ в СССР должно было оставаться до 3,6 миллионов немецких солдат. Немецкое общество охватило замешательство: куда пропало ещё более одного миллиона военнослужащих? Судьбой тех, кто был лишён права называться военнопленным, а именно так и действовало советское правительство — лишало статуса военнопленного солдат Вермахта, тогда и по отношению к ним действовали совершенно другие нормы права, стало заниматься Центральное бюро по правовой защите при Министерстве юстиции ФРГ. Несмотря на то, что после 1955 года, когда канцлер ФРГ Конрад Аденауэр приехал в СССР с визитом, итогом которого стала репатриация последних немецких военнопленных, судьба плена не потеряла своего исторического значения.
Капитуляция немецких солдат в Берлине. Май 1945 года.
Обратимся теперь непосредственно к жизни немецких военнопленных в послевоенное время. Труд пленных стал очень востребованным в связи с необходимостью восстановить уничтоженные во время войны заводы, железные дороги, плотины и порты. Также военнопленные участвовали в строительстве новых домов во многих городах СССР. Например, с помощью немцев было построено главное здание МГУ в Москве. В Екатеринбурге целые районы возвели руками военнопленных. Помимо этого, бывшие солдаты Вермахта участвовали в строительстве дорог в труднодоступных местах для добычи угля, железной руды, урана.
Возвращение немецких военнопленных на родину
Некоторые немцы, которым посчастливилось вернуться на родину, связали профессиональную деятельность с тем, чему научились в самые тяжёлые годы жизни. К примеру, история немецкого военнопленного Бернхарда Моершбахера, побывавшего в плену на Урале. По его рассказам, они занимались в основном строительством объектов социально-культурного назначения и жилых домов. Строительная направленность в плену сказалась и на его дальнейшей профессии. Уже на свободе, в Германии, он приобрёл специальность инженера-строителя, по которой работал долгие годы до выхода на пенсию.
Ещё один военнопленный «Лювтфавве» (военно-воздушные силы Германии) — Герхард Шлипхаке. Он так же, как и Бернхард Моершбахер, отбывал заключение на Урале. При этом немец заявлял, что годы плена стали для него «школой жизни», а после этого он множество раз посещал Россию и сохранил дружеские отношения с многими русскими людьми.
Конечно, эти истории являются скорее исключением из правил, так как многие немцы были осуждены за военные преступления в СССР, кто-то не вынес тяжёлых условий, а другие просто не хотели бы вспоминать это тяжелое время. Но справедливым было бы заметить, что воспоминаний советских солдат о нацистском плене, к сожалению, осталось крайне мало, условия в плену Третьего рейха были намного тяжелее, чем в советском.