Профессор Евгений Белый: "Провинциальные вузы стали прибежищем троечников"
Александр Дыбин
О ситуации рассказал сам автор канала «Наука и университеты» (20 тысяч подписчиков) Евгений Белый, который трудился директором Института экономики и бизнеса Ульяновского госуниверситета. 15 ноября он опубликовал пост о том, что его вызвал ректор и попросил прекратить вести популярный канал.
«Первый раз о личном. За эти два года автор канал ни разу не озвучил свою аффиляцию с университетом, в котором имел честь служить, руководствуясь принципом – подписчики не должны отождествлять принципы, мысли и идеи автора канала, с организацией, в которой он работает, - написал ученый, - однако сегодня придется открыть имена. Произошло банальное: примерно месяц назад ректор Ульяновского государственного университета Борис Михайлович Костишко пригласил автора этих строк, который на тот момент работал директором Института экономики и бизнеса, и сообщил, что Минобрнауки РФ якобы не нравятся как отдельные посты, так и сам канал «Наука и университеты», точка зрения автора которого на дискуссионные проблемы высшей школы далеко не всегда совпадает с официальной позицией министерства».
Эту публикация перепостили несколько популярных каналов, она набрала уже 100 тысяч просмотров, а скандальную ситуацию обсуждают в вузовском сообществе.
У меня было три варианта – рассказал «Новым известиям» ученый, - первый – закрыть канал. Но я его даже не хотел обсуждать. Это два последних года моей жизни. И хоть я и защищал докторскую диссертацию, у меня с десяток выпущенных учебников, но считаю канал своим главным достижением последних двух лет. Я работаю в провинции, на периферии, где сложно получать инсайдерскую информацию. Но канал вошел в тройку ведущих по теме высшего образования. Отказаться от него не мог. Второй вариант, который мне предложил ректор, не писать плохо ни о членах правительства и минобрнауки. Я спросил, а что писать? Пресс-релизы? Он сказал, можете разбавлять чем-то своим, но позитивным. Сейчас, когда система образования находится в кризисном состоянии писать, что все хорошо – это себя не уважать. И третий вариант – уволиться. Можно было не увольняться, а попробовать работать, при этом писать вещи, которые не всегда устраивают начальство. Но каждый раз это будет какой-то конфликт. У нас в институте 2500 студентов, 50 преподавателей, все время нужно контактировать с ректором, а если отношения конфрантационные, то это сложно. Поэтому я и принял это решение.
Какой у вас план, чем вы сейчас хотите заниматься? Будете ли искать новое место работы, или сосредоточитесь на телеграмм-канале?
Мне 67 лет, у меня есть канал, и я не скрываю, что он монетизирован. Я оформлен как самозанятый, плачу налоги с рекламы. У меня есть пенсия. Кроме того, мне ранее заказывали тексты, но я отказывался, так как не успевал. Но сейчас я эти связи восстанавливаю.
Как к ситуации отнесли ваши студенты и коллеги?
Студентам, по-моему, это не очень интересно. Большая часть коллег, надеюсь, в душе меня поддерживает. Но страшновато. У нас провинциальный город, 2-3 вуза. Если испортишь отношения с руководством, уходить некуда. Сейчас мне пишут, выражают сочувствие, поддержку, но стараются свою позицию не афишировать.
Вы сказали, что образование находится в кризисе, как вы его видите?
Мне кажется, что есть некий раскол среди вузов. Есть группа топовых университетов, у которых все хорошо: большие конкурсы, хорошие студенты, прекрасное финансирование. И есть большая группа в основном провинциальных вузов. Где большие недоборы, особенно последние два года. На технические специальности, например, объявили дополнительные наборы: берут чуть ли не всех подряд с улицы, в том числе не всегда обучаемых и желающих учиться. Низкие зарплаты приводят к тому, что кадры уходят. Часть уезжают в столицы или мегаполисы. Или идут в бизнес. Молодых преподавателей IT-шников в региональных вузах вы не найдете, они все в бизнесе. Преподавание держится на ветеранах. Преподаватели финансовых, экономических дисциплин – так же уходят в коммерцию. Я иногда шучу, что профессорско-преподавательский состав – это контингент для службы соцобеспечения. У нас молодыми преподавателями считаются 45-летние. Контингент стареет, а притока нет. Зарплата доцента в Ульяновске - это 30-40 тысяч. Если раньше вузовская карьера - это была цель, поступить в аспирантуру, защитить диссертацию, нормально зарабатывать, прилично жить… сейчас этого нет.
Проблема в несправедливом распределении ресурсов?
Это только часть проблемы. Высшая школа перестает быть местом притяжения как молодых преподавателей, так и молодежи в целом. Я говорю сейчас, конечно, про регионы. Последние два года в колледжи идет людей больше, чем в вузы. Я это трактую как кризис. Молодые люди хотят быстрее стать самостоятельными, в университете это долго, а тут через два - три года получил профессию и зарплату. Во вторых – ЕГЭ. В колледжи идут, чтобы обойти ЕГЭ. В третьих, колледж дает массу модных профессий, которые гарантируют трудоустройство, те же IT-шные специальности, креативные индустрии, индустрия развлечений. Два года, и у тебя диплом, и хорошая работа.
Последние несколько лет наблюдался такой дискурс, что нам нужны рабочие специальности, что не надо идти в вузы, что слишком много у нас юристов и экономистов. Этот тренд повлиял на интерес молодежи в высшему образованию? И как это вяжется с другой задачей: возрождения инженерной школы, импортозамещению и т.п.?
Страна взяла курс на технологическую независимость, нужны инжеры и технические кадры. Как решают проблему? Увеличивают количество бюджетных мест на соответствующих специальностях. Увеличили – хорошо, а все остальное не изменилось. Это ведь долгая система подготовки со школы. Ребята не готовы сдавать физику, математику и идти на эти специальности. Последние два года заранее ясно, что будет недобор на эти специальности, потому что детей, записавшихся на ЕГЭ по профильной математике оказалось меньше, чем бюджетных мест. Это все инженерные, экономические специальности. Заведомо запрограммирован недобор. А если не смогли набрать сразу, то объявляют дополнительный набор. Берут тех, кто куда-то не поступил, хочет спрятаться от армии, кому нужно общежитие, в общем люди, которые решают какие-то свои задачи. Кого-то родители загнали в вуз, чтобы он с палкой не бегал по улице. И вузы, замечу, только от части, превращаются в такие камеры хранения. Еле набрал 40 баллов – это порог для поступления - и его с радостью берут. Даже уговаривают, звонят, говорят: приди к нам. И такой несостоявшийся молодой человек, у которого знания на три с минусом, начинает выбирать, куда он пойдет учиться.
Какое влияние в этой ситуации окажет отказ от болонской системы?
Говоря откровенно, это политическая декларация. У нас болонской системы практически и не было. Это ведь не только уровневая система: бакалавриат и магистратура. Это академическая мобильность, когда студенты могут учиться в вузах разных стран. Это кредитная система, когда студенты набирают себе курсы, в том числе и в разных университетах. Мы внедрили только бакалавриат и магистратуру, и объявили, что у нас болонская система. А теперь от нее отказываемся. Мы ведь не отказывались от специалитета. На многих специальностях он был. Сейчас предложенный законопроект предлагает сделать специалитет отдельным уровнем образования. Так у нас, в принципе, и было. Его доля возрастет. У нас была гибридная система, и теперь будет такая же, но слагаемые в этой сумме будут изменены. Специалитета побольше, бакалавриата поменьше.
Сейчас много говорят о технологической независимости, вы изнутри системы образования, видите движение к ней?
Это очень долгий процесс. Страна не имеет массу вещей, например, научного оборудования, приборостроения, базы расходных материалов. Это надо создавать заново. Здесь не получится объявить и через год-два-три все будет хорошо. Это все очень надолго. Но важно, что осознание этого приходит, осознание того, в чем мы отстаем и на сколько. Видны направления движения, но, повторюсь, быстрого движения быть не может. Страна не располагает ресурсами и потенциалом научных кадров. Это длительная кропотливая работа: подготовка кадров, разработка технологий, создание собственной программы приборостроения.
Как вы смотрите на бум образовательного бизнеса, когда люди в обход официального государственного образования за короткий срок получают профессии?
В принципе и высшее образование может быть хорошим, а может быть халтурным. Так и короткие программы могут быть от инфоцыган. Но есть и профессиональный платформы, школы, которые дают короткие программы. И статистика показывает, что люди после них прекрасно трудоустраиваются и работают. Есть должности, где высшее образование необходимо, но есть и сферы, где человек может себя прекрасно чувствовать и без диплома. Я к этому отношусь хорошо, если оно квалифицировано сделано.