Блогер: оккупация Латвии? Какая оккупация?
Кстати, я вот считаю, что оккупации Латвии Советским Союзом почти не было. СССР действовал хитро и умно, пусть даже шаблонно.
Так пишет на своей страничке в Фейсбук блогер Сергей Розе.
Сначала тебе угрожают, но слегка. Потом предлагают подписать договор о взаимопомощи, ну и разместить где-то в глубинке военную базу — для защиты тебя же. Жертва вытирает холодный пот со лба и радостно соглашается, считая, что отделалась малым. Потом в договор о базах Советы вносят уточнение, что будут туда возить солдатиков по железной дороге — тут ты тоже соглашаешься, не замечая, что дорога к их базе идет через твою столицу. А потом — чик-брык, будьте добры поменять правительство на наших людей, кстати, тут у вас красная дивизия в столице, примите и распишитесь. И через 20 лет историки рассказывают о добровольном вхождении.
С Финляндией не задалось, а с Прибалтикой прошло на «ура».
Для меня оккупация — это период между ультиматумом о смене правительства, сопровождающимся вхождением войск и собственно включением страны в состав СССР по решению избранного под давлением оккупантов «парламента». Именно тогда на территории нашей страны находилась оккупационная армия — РККА.
Но то, что следует потом, это-то уже не оккупация! Граждане Латвии становятся гражданами СССР, получают все права граждан СССР и все их обязанности, страна становится частью СССР. Это аннексия. Вот как с Крымом — сценарий практически тот же: военные базы -> внезапно войска в столице -> выборы/референдум -> аннексия.
Не верите? Сравните с настоящей оккупацией — от оккупации Латвии Германией в ходе Второй мировой, до вот совсем недавней оккупации Ирака Штатами и союзниками. Дали иракцам гражданство США? Дали им право избираться в Сенат? Объявили их территорию частью Америки? Нет и еще раз нет. Потому что так выглядит настоящая оккупация.
Парадокс Урбановича
Вот Урбанович (глава фракции партии «Согласие» в Сейме, прим. ред. ) заявляет, что оккупация была, но оккупантов нет. Как понять это безумное заявление? Можно было бы сказать, что параллельно с котом Шредингера существуют и тут же не существуют оккупанты Урбановича, иначе логика отказывает. Но если считать, что была аннексия, все становится на свои места. Оккупация была в сороковом, с тех пор все оккупанты померли, нету их.
Что ж, если признать, что была аннексия, то я полностью согласен с Урбановичем, где ж найти тех оккупантов?
Такая точка зрения у нас вроде даже запрещена, нет?
Впрочем, попробуем обратный подход. Допустим, что оккупация на самом деле была все годы нахождения Латвии в СССР и закончилась лишь с распадом СССР.
Что тогда получается?
Получается, что народ Латвии находился под оккупацией, будучи полноправной частью народа СССР. Следовательно, народ СССР тоже находился под оккупацией!
Чья же в таком случае была оккупация? Кто оккупировал шестую часть суши? Инопланетяне? Массоны? Англичане? Русские? Кандидатов маловато. Придется принять, что и Россия, и Латвия были оккупированы большевиками и коммунистами.
Тогда все сходится. Оккупация и Росссии, и Латвии коммунистической партией официально закончилась в 1991-м. Наконец-то я перестал нарушать закон и признал оккупацию.
Но кто же тогда оккупанты?
Те, кто осуществлял власть большевиков и коммунистов: сотрудники спецслужб, партийные функционеры, работники идеологической сферы.
Покаюсь, я был и октябренком, и пионером, и комсомольцем, выиграл конкурс политинформаторов в начале восьмидесятых и успешно сдал экзамен по истории КПСС в Рижском политехническом институте имени Арвида Яновича Пельше.
Но настоящий-то оккупант не я, а те, кто руководили всем этим — секретари райкомов, преподаватели научного коммунизма и прочие чекисты. Я-то так, сбоку, личинка оккупанта, развратил ровно ноль душ и осуществил ровно ноль антилатвийских акций.
Разрешается и парадокс Урбановича. Кто же убил? — Вы и убили-с. Кто же оккупант? — Вы и оккупант, г-н Урбанович, комсомольский первый секретарь. Но не отчаивайтесь, вы не один, таких полно в Сейме, самоуправлениях, партиях. В значительной степени они по-прежнему у власти, рассказывают нам о страшных годах оккупации.
Оккупанты не латвийские русские, многие из которых попали в Латвию не по своей воле, а по решению коммунистов, в том числе местных, а те самые коммунисты, что принимали решения о переселении в Латвию, пропагандировали здесь коммунистическую идеологию, убивали во имя этой идеологии, посылали латвийцев убивать во имя коммунизма.
Что ж, меня устроит и такое определение оккупации. Боюсь, наши политики его не поддержат, хотелось бы знать — почему?