Королевский «список жалоб»: кто взойдёт на красную дорожку примирителя?
Кризис вокруг Катара был нужен самим странам Большого Ближнего Востока (ББВ). Он стал необходимым тестом на реальное соотношение сил и интересов всех ведущих игроков региона. В этом убеждаешься с каждым днём, по мере продолжения инициированной Саудовской Аравией антикатарской кампании.
Изоляция полуостровного эмирата, который в одночасье был публично обвинён в том, что и так было известно долгие годы — поддержка действующих на Ближнем Востоке экстремистских организаций — не заладилась с самого начала дипломатического кризиса. Дали о себе знать многочисленные линии разделения между ключевыми региональными силами, которые во многом лишь на декларативном уровне выражают стремление всегда и во всём оставаться на платформе исламской солидарности.
Кризис со всей очевидностью продемонстрировал тщетность претензий крупнейшей арабской монархии на ведущую роль в формировании общей исламской повестки на пространстве ББВ. Даже «за вычетом» Ирана эти претензии оказались разбиты позициями системообразующих сил региона, обладающих мощными армиями и авторитетом в исламском мире. Ни Пакистан, ни Турция, с которыми Саудовская Аравия годами выстраивала отношения стратегического партнёрства с акцентом на доверительность, не примкнули к Королевству. А склонение к этому со стороны саудовцев было выражено весьма отчётливо.
По данным ведущей англоязычной газеты Пакистана Express Tribune, во время взита премьер-министра страны Наваза Шарифа в Эр-Рияд 12 июня король Салман ибн Абдул-Азиз аль-Сауд задал ему вопрос, что называется «ребром»: «Вы с нами или с Катаром?». В ответ пакистанский премьер, если верить источнику Express Tribune в администрации Шарифа, парировал указанием на желание Исламабада сохранить нейтралитет и не предпринимать действий, которые могут углубить раскол в исламском мире.
У семьи аль-Сауд были особые ожидания от пакистанского руководства. В 1999 году Эр-Рияд буквально спас Шарифа от тюремного заточения у него на родине после военного переворота, предоставив ему политическое убежище. Впрочем, проведённые будущим пакистанским премьером годы на «вилле Шарифа» в саудовской Джидде не стали гарантией для приютившего его Королевства, в том что лидер единственной мусульманской ядерной державы при всех условиях будет солидарен с саудовской политикой.
До визита Шарифа в Эр-Рияд нижняя палата пакистанского парламента своей резолюцией от 8 июня выразила «глубокую обеспокоенность» в связи с кризисом вокруг Катара, призвав все стороны конфликта «продемонстрировать сдержанность и преодолеть разногласия путём диалога». Накануне декларации законодателей МИД Пакистана опроверг появившиеся в некоторых ближневосточных СМИ сообщения об отправке в Катар пакистанских военнослужащих, которые якобы дополнят направляемый в эмират турецкий военный контингент. Официальный Исламабад назвал эти слухи «частью злостной кампании, преследующей целью посеять вражду и подозрения между Пакистаном и братскими исламскими странами в Заливе».
Таким образом, Исламабад тактично отстранился от ожиданий Эр-Рияда, которые оказались завышенными. Ни с Катаром, ни, тем более, с Ираном пакистанские власти не желают обострения. Экономические интересы региональной державы с ядерным арсеналом, прежде всего, в сфере поставок природного (Иран) и сжиженного (Катар) газа не стыкуются со взятой саудовцами высокой нотой геополитического противостояния в Персидском заливе.
С Турцией позиция Саудовской Аравии по Катару разошлась в ещё более выраженной форме. Анкара потребовала незамедлительного снятия блокаду с эмирата, назвав действия саудовцев «негуманными» и не приличествующими статусу Королевства как «хранителя двух исламских святынь». Одними декларациями Турция не ограничилась. Президент Реджеп Тайип Эрдоган отправил своего министра иностранных дел в Катар, Кувейт и Саудовскую Аравию с «миротворческой миссией», прежде добавив жёсткости в занятую турками позицию. В Катаре ожидается высадка турецкого военного десанта. Турция открыто заявила о взятии на себя фактически роли гаранта безопасности эмирата, куда в ближайшее время намерена перебросить контингент своих военнослужащих. Кризис в Заливе только ускорил выполнение достигнутых ранее турецко-катарских договорённостей о размещении в Катаре базы ВС Турции. Согласно соглашению от 2014 года, в эмирате планируется разместить от 500 до 600 турецких военнослужащих, включая силы быстрого реагирования. В экстренных случаях эта цифра может увеличиться в разы, до 3000−5000 турецких солдат и офицеров. Ранее Эрдоган предложил, а турецкий парламент одобрил переброску в Катар военных в более сжатые сроки, чем было предусмотрено до кризиса.
По сути, это «неслыханная дерзость» в адрес саудовцев, с которыми, казалось, у турок не может быть серьёзных противоречий в регионе Залива. Королевство уже практически утратило надежду склонить Турцию на свою сторону в вопросе формирования широкой антииранской арабо-исламской коалиции. И тут пришло новое разочарование: Анкара не только не поддержала Эр-Рияд в сугубо арабском вопросе, на ближней орбите влияния саудовцев, но и выступила его недвусмысленным оппонентом.
Турецкие власти в последние дни стали планомерно «подогревать» экспертные оценки вокруг кризиса, конечно, выставляя себя победителем, находящимся над межарабской схваткой. Шаги, предпринятые Турцией в связи с кризисом в Заливе, предотвратили возможную оккупацию Катара, заявил турецкому государственному информагентству Anadolu заместитель главы Всемирного союза мусульманских ученых (ВСМУ) Ахмед ар-Райсуни. По его словам, эмбарго, введённое в отношении Катара Саудовской Аравией, Бахрейном, Объединёнными Арабскими Эмиратами, является «крайне враждебным действием». Некоторые арабские страны не хотят видеть в регионе альтернативные силы, считает замглавы ВСМУ. «ОАЭ и особенно Саудовская Аравия могли оккупировать Катар. Турция в первый же день кризиса предотвратила эту возможность», — считает ар-Райсуни.
По мнению собеседника Anadolu, в связи с кризисом Катар может пойти на некоторые ограничения в своей политике, но от него не стоит ожидать закрытия телеканала Al Jazeera, офисов палестинского движения ХАМАС и организации «Братья-мусульмане», депортации их сотрудников из страны (требования Саудовской Аравии и присоединившихся к ней арабских монархий Залива к Катару).
Ар-Райсуни отметил, что кризис не оказал существенного влияния на народ Катара, но он нанесёт гораздо больший ущерб Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). «В настоящее время Совет разделился на два лагеря: в один входят Оман, Катар и Кувейт, в другой — Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн. Кризис вокруг Катара нанёс огромный удар по ССАГПЗ. Влияние этого удара будет ощущаться на протяжении многих лет», — уверен замглавы ВСМУ.
От просчётов Саудовской Аравии в плюсе оказался и её геополитический противник номер один. С Катаром у Ирана ещё до кризиса установился весьма плотный диалог в регионе. Включая и две наиболее «горячие точки» шиитско-суннитского противостояния — Ирак и Сирия. Резонансная сделка с участием спецслужб Ирана и Катара в вызволении из плена в Ираке группы подданных эмирата, в том числе и представителей правящей династии аль-Тани, стала очевидным свидетельством проходящих за спиной саудовцев крайне болезненных для них процесcов.
Тегеран в эти дни вкушает плоды провала саудовских планов по сколачиванию против него единого фронта арабских стран. Даже террористическая вылазка в Тегеране 7 июня, в которой некоторые силовые ведомства ИРИ сразу усмотрели след Саудовской Аравии, не дала последней желаемого эффекта. Скорее, напротив. Иран принялся вскрывать одну за другой «спящие ячейки» террористов на своей территории, каждый раз посылая сигнал о предполагаемой роли саудовцев в их создании. Кстати, серия операций сил быстрого реагирования иранского Корпуса стражей Исламской революции (КСИР, отряд «Саберин») была проведена в пограничной с Пакистаном провинции Систан и Белуджистан. Не исключено, что пакистанские силовые ведомства, в той или иной форме, были сопричастны «инсталлированию» на иранской территории «спящих ячеек». Но им теперь не остаётся ничего другого, как молча взирать на контртеррористические действия иранского соседа. Иначе Тегеран предъявит свои претензии и Исламабаду, чего тому ныне решительно не хотелось бы.
У Саудовской Аравии негласным партнёром в близком к провалу проекте под условным названием «накажи Катар» оказался Израиль. Худшего для Королевства тренда общественного мнения в большинстве арабских стран придумать было сложно. Это только добавляет Ирану очки, как минимум морального свойства, в глазах даже традиционно недолюбливающих его арабских наций региона.
В число системных сил, получивших выгоду от пока продолжающегося кризиса в Заливе, можно с уверенностью занести и США. Американская администрация быстро приспособилась к условиям нового раскола в арабском мире. И здесь ситуация стала складываться в худшую для саудовцев сторону. В первые дни кризиса осадив Доху критикой за её «традиционное спонсорство экстремизма», администрация Дональда Трампа, которую в этом начинании полностью поддержал Конгресс, сменила декларативный гнев на реальную милость. В один день, 14 июня, с Катаром был подписан готовившейся несколько лет контракт по 36 истребителям F-15 на $ 12 млрд (1) и совершён заход в порт эмирата двух кораблей ВМС США. Как было объявлено, американские военные суда направлены для участия в совместных с флотом эмирата учениях. Что это, если не очевидный знак предпочтений США в развязанном Саудовской Аравии кризисе?
Катар ловко использовал порыв США в свою пользу. Посол эмирата в Вашингтоне Мешаль бин Хамад аль-Тани сразу выложил на своей странице в Twitter фото с церемонии подписания американо-катарского контракта по F-15. Видимо, чтобы окончательно остудить горячие головы в Эр-Рияде и союзных ему арабских столицах Египта, Бахрейна и ОАЭ.
Этим катарцы не довольствовались. СМИ распространили слова высокопоставленного представителя властей эмирата, пожелавшего остаться неназванным: «Это (подписание контракта по F -15) доказательство американской поддержки, в которой мы никогда не сомневались».
В результате блоку «антиКатар» не оставалось ничего другого, как пойти на попятную, расстилая красную дорожку для вхождения США в кризис в качестве примирителя сторон. ОАЭ уже дали согласие (фактически, сами попросили об этом) на посредническую миссию американского госсекретаря Рекса Тиллерсона. Это означает, что и саудовцы в ближайшие дни могут «дать себя уговорить» в том, что кризис необходимо урегулировать также быстро, как он был развёрнут с подачи Королевства.
Антикатарская риторика арабов Залива значительно снизила свою враждебность. Речь уже идёт даже не о требованиях к Катару, а о «жалобах» на него. Министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр сообщил о составлении Королевством «списка жалоб» на Катар, который будет опубликован в ближайшее время. Выступая в Лондоне в пятницу, 16 июня, глава саудовской дипломатии вновь повторил призыв к Катару прекратить «поддержку экстремизма и терроризма». «Я бы не назвал включённые в список положения требованиями, скорее, это жалобы, которые необходимо адресовать Катару, чтобы он имел их в виду», — отметил аль-Джубейр.
Турция настоятельно рекомендует Саудовской Аравии помириться с Катаром до окончания священного для мусульман месяца Рамадан (26 июня). Пакистан и США полностью поддерживают подобный посыл Анкары. До конца следующей недели назревает развязка кризиса. В подтверждение тому, в частноссти, отмена главой Госдепа США своего визита на министерский саммит Организации американских государств в Мексике. Тиллерсон решил остаться в Вашингтоне и сконцентрироваться на текущем внешнеполитическом приоритете США — примирение Эр-Рияда и Дохи.
(1) Министр обороны Катара Халед аль-Атыйя заявил, что реализация контракта позволит создать 60 тыс. новых рабочих мест в 42 штатах США, расширит возможности его страны по обеспечению безопасности, а также снизит нагрузку на ВС США при проведении операций против террористов в ближневосточном регионе. Отметим, что Катар является единственной арабской страной Залива, ВВС которой не оснащены современными истребителями американского производства.
Ближневосточная редакция EADaily