Нури аль-Малики, с которым встречался во вторник Владимир Путин, по должности является вице-президентом Ирака. Но фактически 67-летнего политика можно назвать самым «сильным человеком» в этой слабой, но очень важной стране. Что нужно Ираку от России – и чем России важен Ирак? В Ираке вице-президент часто не то, чем кажется. Так получилось, причем уже второй раз в новейшей истории, что именно вице-президент является главным в стране. Первый раз такая ситуация сложилась в 70-е годы – когда вице-президент Саддам Хусейн был по сути руководителем государства, а президент Бакр «царствовал, но не правил». В 1979-м Хусейн стал президентом, чтобы оставаться им до 2003 года, когда его свергли в результате вторжения США.
Хотя после свержения Хусейна прошло уже 14 лет, порядок в Ираке так и не восстановлен. Страна уже не оккупирована американцами, но там остаются тысячи советников и сотрудников ЧВК. При этом багдадская власть уже не может быть названа просто марионеточной и коллаборационистской. Даже изначально поставленные американцами эмигранты, такие как Малики, за прошедшее время разобрались, что к чему.
Аль-Малики стал премьер-министром Ирака в 2006-м, а летом 2014-го, после того, как ИГИЛ взяло Мосул, был неофициально объявлен виновником поражения и отправлен в отставку. Шииты составляют большинство населения Ирака, но до свержения Хусейна костяк власти составляли все-таки сунниты. США сделали ставку на шиитов, поддержал своих единоверцев и Иран – в итоге нынешний Ирак представляет собой в политическом плане странное явление.
Сунниты крайне недовольны тем, как их оттеснили от власти – и это было немаловажной причиной распространения ИГИЛ, в военных успехах которого в свое время подозревали бывших саддамовских генералов. Шииты правят, но разрываются между желанием быть самостоятельными, естественной ориентацией на Иран и вынужденной зависимостью от Америки. По конституции, подготовленной американцами, президентом Ирака является курд (после Хусейна уже два курда были во главе страны, с 2014-го ее возглавляет Фуад Масум, которому сейчас 78 лет), спикером парламента является суннит, а во главе правительства стоит шиит.
Реальная власть в руках премьера-шиита – впрочем, это власть фактически лишь над частью страны. Север, населенный курдами, с 2003 года живет, по сути, отдельно, а на 25 сентября этого года и вовсе назначили референдум о независимости. Часть суннитских территорий ушла в ИГ и только сейчас возвращается под контроль центрального правительства.
Премьером после смещения Малики стал аль-Абади – для рокировки потребовались совместные усилия США и аятоллы Систани, духовного лидера иракских шиитов. Малики упрекали в авторитаризме и слишком жесткой политике в отношении суннитов, спровоцировавшей укрепление ИГ и падение Мосула. Но за всем этим явно просматривалось и недовольство США ставшим слишком самостоятельным премьером.
Впрочем, Малики лишь на время ушел в тень – он остался лидером главной шиитской партии «Дава» (от которой был назначен и новый премьер), а потом стал и вице-президентом. Формально в Ираке три вице-президента – два от шиитов, один от суннитов – но реально именно Малики является главным. Он самый влиятельный из всех шиитских политиков Ирака, то есть теневой лидер страны – точнее, того, что от нее осталось. Малики занимается и внешней политикой – и нынешний его визит в Россию стал уже третьим за последние восемь лет. Впервые он приезжал в 2009-м, потом в 2012-м. Кроме того, было несколько телефонных разговоров с Путиным. И вот теперь Нури аль-Малики снова в России – и снова встречается с Путиным.
Еще накануне приезда он сделал громкие заявления о том, что Россия спасла Ирак и Ближний Восток:
«Если бы не российская позиция, регион полностью был бы уничтожен, карта его была бы новой и необычной. Без подхода России к сирийской проблеме, отличающегося от подхода США, пал бы режим в Сирии, благодаря этому активизировались бы террористы, изменилась бы карта региона, и в итоге это привело бы к падению Багдада».
И о том, что Багдад хочет усиления влияния России в стране. Повторил он это и в ходе визита.
«Известно, что у России исторически крепкие отношения с Ираком. Поэтому мы хотели бы, чтобы у России было весомое присутствие в нашей стране в политическом и военном плане. Таким образом было бы создано равновесие, которое послужит на благо региона, его народов и его стран», – так заявил вице-президент на встрече в Совете Федерации:
«Мы хотим укреплять сотрудничество в области энергетики, электроэнергетики, нефти. Также это касается научного сотрудничества, стипендий, университетской подготовки, в экономике и торговле, а также в политической и военной сферах»
Это не удивительно – Ирак с конца 50-х годов был одним из ключевых партнеров России в арабском мире. Уже взявшая в 1958 году власть армия обратила свои взгляды к СССР, а пришедшие к власти в 1968 году баасисты сделали отношения двух стран еще более крепкими. Расцвет отношений пришелся на 70-е годы, когда в Ирак потоком шло советское оружие, в стране работали множество наших специалистов-нефтяников, а советские вузы готовили кадры для иракской экономики.
Кувейтский кризис и война США с Ираком в 1991-м стали первым ярким примером потрясений, которые были вызваны уходом СССР с мировой арены – наша страна формально еще была жива, но по сути уже сдала все свои внешнеполитические позиции. Перекройка Ближнего Востока началась с разрушения Ирака. И хотя США не смогли сместить Хусейна в 1991-м, они сделали это в 2003-м, когда истощенная блокадой и изоляцией страна уже не могла толком сопротивляться.
Россия сохраняла отношения с Ираком и в 90-е, но не смогла предотвратить вторжение США в 2003-м. Тогда мы только начали восстанавливать свои геополитические позиции и могли лишь выступать с дипломатическими протестами. Американцы взяли Ирак – но не знали, что с ним делать. Официально разделить его, отделив Курдистан? Против была и иракская элита, и соседние страны. Ставка на шиитов вызвала озлобление у и так оттесненных от власти суннитов. В итоге в стране началась смесь гражданской войны с партизанским движением против американских оккупантов.
К концу десятых американские войска ушли, но США сохранили различные формы контроля над иракской верхушкой. Взлет ИГ в 2013–2014 годах поставил Ирак на грань полного развала – и тогда, кстати, Россия оказала военную помощь, оперативно поставив нужную Багдаду авиационную технику (в то время как американцы откровенно затягивали свои поставки).
Завершение войны с ИГ Багдад уже называет своей заслугой. При этом Малики постоянно подчеркивает важнейший вклад России, более того, противопоставляет ее американской политике. И в этом есть не только вполне понятное желание ослабленной и зависимой страны проводить многовекторную политику и укреплять тем самым свою независимость – тут есть и совершенно объективная констатация реальности.
Да, Россия вернулась на Ближний Восток – и постепенно вернется и в Ирак. Эта страна важна для нас далеко не только с экономической точки зрения. Ирак – это одна из ключевых стран арабского мира, для самих арабов она стоит в одном ряду с Египтом и Сирией. Если и когда ей удастся выкарабкаться из нынешнего полуразваленного состояния, она снова будет играть важнейшую роль в регионе. В Ираке и так есть множество людей, которые помнят теснейшие отношения наших стран в 60-е – 90-е годы – а нынешнее, постсаддамовское поколение руководителей уже на своем личном опыте убеждается в надежности России как партнера.
Москва заинтересована в сохранении целостности Ирака, мы не разыгрываем курдскую карту. А своими действиями в Сирии мы действительно очень сильно помогли иракским властям в их войне с ИГ, вынудив американцев активизировать свои усилия.
Москва тоже нужна Ираку – и как продавец оружия, и как партнер в нефтедобыче, но в первую очередь как геополитический игрок, ухватившись за руку которого можно попытаться сохранить саму страну. За последние годы мы начали серьезно укреплять связи и сотрудничество (вплоть до «братства по оружию») с Ираном, налаживаем самое разнообразное экономическое и геополитическое сотрудничество с Турцией, фактически спасли от исчезновения Сирию, сближаемся с Египтом. А восстановление полной независимости Ирака, нашего старого партнера, сделает позиции России на Ближнем Востоке еще более крепкими.
Теги:
внешняя политика России, Ирак, Ближний Восток, геополитика
