Вышиваночная эпидемия
Вышиванка на майках, на банках сметаны, на рекламе парикмахерской. Хорошо сказано, хочешь довести что-то до абсурда, сделай так, чтобы от повторения этого начало тошнить.
Когда вроде бы взрослые и не самые глупые люди надевают на себя крестьянскую одежду, а потом это начинает транслироваться на уровне государства, то хочется задаться вопросом – а что не так с городской культурой?
Я, например, слабо себе представляю, чтобы в России кокошник или лапти стали внезапно элементом наряда среднего класса. Не могу вообразить, чтобы шотландцы в Эдинбурге пришли в офис в килте, а тирольцы в платье «дирндль» и кожаных штанах.
Понятно, что моду на вышиванки в Беларуси открыли белорусские националисты. Им нужно было создать нечто, что позволило бы противопоставить себя русскому народу. Не придумав ничего нового, «змагары» просто заимствовали традицию у украинских националистов, которые начали сходить с ума по национальному несколько ранее. В результате на улицах белорусских городов (прежде всего Минска) появились люди, один взгляд на которых позволяет определить политические пристрастия «модника».
Сама по себе вышиванка не несет никакого политического смысла. Наши предки носили ее как обычную одежду, а орнамент часто выступал в роли некоего сакрального знака, связанного с природой и ее явлениями.
Нужно отметить, что ситуация с вышиванками – далеко не первый случай, когда абсолютно нейтральные вещи начинают использоваться в качестве языка вражды. Не в последнюю очередь это относится к белорусскому языку. Многие русофобские вещи говорятся на «мове», ее противопоставляют «языку оккупантов» и хотят сделать единственной государственной. В таких условиях происходит фактическая подмена понятий. Говорящий на белорусском языке частенько воспринимается как носитель националистических взглядов. Это неправильно и местами абсурдно, однако вовсе не случайно.
Заметив, что мода на вышиванки набирает обороты, белорусские чиновники постарались подхватить знамя крестьянской самобытности. Но перестарались и довели дело до абсурда. В результате вышиванка не только не стала восприниматься нейтрально, но и начала весьма эффективно работать на националистическую пропаганду. Ведь отделить одних ее носителей от других невозможно.
В этих условиях человеку, симпатизирующему русофильской идее, сложно найти решение. Он понимает, что на каждом шагу работает враждебная пропаганда. Она влияет почти на любого, поскольку наглядно демонстрирует свои ценности на всех видах товаров и услуг.
Многое могло бы изменить наличие у государства внятной идеологии, продвигаемой профессионалами. Однако этого нет. Наши идеологи предпочитают играть в видимость общественной работы, а не делать что-то реальное.
В этих условиях многие люди фактически оказались предоставлены сами себе.
Пройдет ли мода на вышиванки? Думаю, что если и пройдет, то не скоро. Будучи одним из элементов антироссийской пропаганды, она вполне толково играет свою роль и развивается. Еще несколько лет назад вы не увидели бы вышиванки в салонах автомобилей. А сейчас они там красуются вместе с украинскими флажками.
Может ли помочь другой подход к вышиванке, возможно ли вернуть ей прежнее значение? Боюсь, что время уже упущено.
Хочется верить, что рано или поздно люди просто устанут от моды на вышиванку. Ведь по сути она является крестьянской одеждой, не присущей городской среде. Возможно, что к тому времени несколько уляжется пыл и националистической части общества.
Аркадий Вертязин