История Руси: кто мы? Вечная Дева римская богиня Веста
«В стране был страшный голод, и царь лидийцев решил разделить свой народ на две части и одну из них под предводительством своего сына Тиррена отправить за море на кораблях. После долгих странствий подданные Тиррена достигли берегов Италии, где и основали страну Тиррению» [29] (с. 168).
То есть ту самую страну, откуда затем и происходили правители Римской империи — тираны.
Вот еще вариант происхождения римской тирании. На этот раз этруски-тиррены на территории Апеннин появляются в качестве народа, спасшегося после извержения Санторина и подвергшегося нападению пришлого варварского негроидного народа — ионийцев:
«Живший во времена Геродота греческий историк Гелланик Лесбосский считал, что этруски пришли в Италию не из Малой Азии, а из Греции, где они назывались пеласгами. “Тиррены первоначально назывались пеласгами… пеласги, изгнанные из мест своего обитания эллинами и отнесенные на кораблях к Спинету в Ионийском заливе, основали в глубине страны город Кротон и поселились в тех местах, которые теперь называются Тирренией”» (там же).
И вот что здесь особенно интересно. Мы уже привыкли, что названия прежних мест обитания нашими далекими предками всегда оказывались перенесены на новые земли, где им приходилось жить. И на этот раз: новая земля обитания пеласгов, Италия, — это лишь слегка измененное наименование провинции пеласгов в Греции, откуда пришлось уходить: Этолия.
«Геродот приписывал пеласгам многое, что имеет отношение к тирренам. Но пеласги и тиррены для Геродота, тем не менее, разные народы. Гелланик впервые в греческой литературе отождествляет пеласгов и тирренов. Вслед за ними это делают Фукидид и Софокл. Он не указывает, откуда прибыли пеласги. Но, судя по упоминанию “унесенных кораблей”, они не просто пересекли Адриатическое море (называемое “Ионийским заливом”), а плыли откуда-то издалека…
Крупнейший советский этрусколог А.И. Немировский считает, что предки этрусков — пеласги и тиррены, “прибывшие в Италию согласно традиции в разное время, но жившие некоторое время бок о бок, пока не образовали этрусский этнос”…
Так кто же были этруски на самом деле? На каком языке они говорили? Есть лишь одна возможность ответить на эти вопросы — ЗАСТАВИТЬ ГОВОРИТЬ САМИ ЭТРУССКИЕ ТЕКСТЫ» [29] (с. 168–169).
Для того чтобы приступить к переводу этрусского, которое якобы «не читается», сопоставив мнения историков древности: Геродота, Софокла, Гелланика Лесбосского, Фукидида, Стефана Византийского, Дионисия Галикарнасского — Гриневичем была принята рабочая версия:
«…эгейские пеласги, они же рысичи, являются праславянами, и новое, уточненное равенство приняло следующий вид: эгейские пеласги = рысичи = праславяне = этруски (тиррены) = расены = словенское племя, из которого следует, что этруски — это также праславяне…
Идентификация этрусских знаков проводилась, главным образом, путем сравнения их начертаний с начертаниями знаков письменности типа “черт и резов”… основным “инструментом” являлась при этом “Сводная таблица знаков праславянской письменности”…
Из всех имевшихся в моем распоряжении этрусских надписей я отдал предпочтение надписи на камне из музея г. Перуджиа. Я начал с нее. Надпись содержит около 500 знаков…» [29] (с. 175–176).
В переводе текста рассказывается о борьбе нашего народа с какими-то сверхъестественными силами. Но и в наше время происходит много явлений, совершенно не согласующихся с нашими понятиями о мироустройстве. Люди видят летающие тарелки, не похожих на нас живых существ и т.д. Многое происходящее, необъяснимое с точки зрения хорошо известных нам явлений природы, сегодня принято связывать с посещением нас инопланетянами. Даже целую науку изобрели по этому поводу — уфологию. Однако отмечено, что практически все эти «инопланетные» посещения отрицательно влияют на людей, подвергшихся таким контактам.
А потому следует все же принять официальную версию Русской Церкви, которая сообщает о природе происхождения этих явлений вполне однозначно — это бесы. И защищаться от всех этих мнимых «инопланетян» можно лишь теми средствами, которыми испокон веков защищался русский человек именно от бесов — постом и молитвой.
Но были в нашей древней истории времена, когда представители древнейшего на земле этноса отходили в сторону от правой славы своего Творца. Тогда и появлялись все эти бес-смертные Кощеи, лешие, русалки, домовые (барабашки) и… инопланетяне.
И вот как выглядит перевод, произведенный Гриневичем с камня из музея Перуджия:
«“Жертвы приносим, а племя в рже живет. Клятвой, что ярость без крови, оно твердо.
Оба яйца в жире… жаром изливающиеся, яростью называем. Мои же изнуренные мужи нас и без жертвоприношений вознесли (над) племенем ниже нас.
Беременный сверхжаром родит солнце, хотя я надеюсь совершить жертвоприношение тотчас.
“Родина” моя, сущая блевово! А племя в рже живет, и оковы родят ее запахи “ржавые”…
А племя в рже живет… Моя суета напрасна.
Зачем, если в лугах и рощах же высшее яйцо Авро и Ра (солнца).
Оно и по морю ездит дивно, отмели его роя тяжестью (своей). Беременный сверхжаром чревом же рождает высшее (яйцо). Беременный сверхжаром — мертвящее солнце. И племени вредит, убивает его жаром изливающимся, убивает пролетая. А племя роится. Зачем, если жрище сочло срок жизни племени. Воздух иной без жертвоприношений — весенний (свежий).
Богатства же нашего бездна. А иное племя в рже живет, ржавея… Я прижгу язву. Богатство сожгу наше… жрище жаром изливающимся, жарчайшим ЙЕМОА Наво вредит. Принесенное в жертву Наво жрет, без жара его ржавея. Беременный сверхжаром родит РА (солнце)”.
Вариант окончания: Избегай сверхжара — родится РА.
Приведенный текст — это одна из драматических страниц истории славян. Истории, нам неведомой, скрытой от нас за толщей тысячелетий.
Драматизм положения племени усугубляется тем, что существует некое Наво РА — мертвящее солнце, источающее сверхжар, которым оно убивает людей, пролетая над ними…
…некоторые археологические находки позволяют предположить, что в давние времена на земле имело место оружие подобного типа. Иначе, почему развалины столицы Хеттского государства Хаттусаса оплавлены в большей степени, чем это бывает при пожаре? Почему на гранитных стенах ирландских крепостей Дундалк и Экосс заметны следы какого-то странного оплавления?
Еще Марк Твен, путешествуя в 1867 году по Ближнему Востоку, так описывал развалины Вавилонской башни: “(Было) восемь ярусов (башни), два из которых стоят и по сей день — гигантская кирпичная кладка, рассевшаяся по средине от землетрясений, опаленная и наполовину расплавленная молниями разгневанного Бога”.
Обычно Вавилонской башней именуют Вавилонский зиккурат — огромное семиэтажное строение с периметром по основанию около 360 м и высотой 90 м. Остатки зиккурата были раскопаны лишь перед Первой мировой войной. Очевидно, Марк Твен имел в виду развалины храмовой башни в Борсиппа, неподалеку от Вавилона. В самом деле, эти руины (их высота 46 м) оплавлены не только снаружи, но и внутри. “Нельзя найти объяснения тому, откуда взялся такой жар, который не просто раскалил, но и расплавил сотни обожженных кирпичей, опалив весь остов башни, сплавившийся от жара в плотную массу, подобную расплавленному стеклу”, — замечает исследователь Э. Церен» [29] (с. 182–183).
«Выдвигалось несколько гипотез относительно причины оплавления. Действиями огромной молнии, электрическими эффектами, другими физическими явлениями не удалось объяснить загадку феномена. Трудно объяснить оплавление камней воздействием ядерного взрыва (по крайней мере, только одного взрыва), т.к. камни и стены были оплавлены с нескольких направлений» [195] (с. 82).
И на сегодняшний день прекрасно сохраненный временем зиккурат отнюдь не является той самой легендарной Вавилонской башней, опаленной неизвестным науке теплом, хоть и посвящен практически все тому же божеству — Ваалу (Белу). Он возведен уже значительно позднее катастрофы, случившейся с Вавилонской башней.
Вот кем, кроме потомков Хама, кушитов, была заселена в древности эта местность:
«Юг страны в начале II тысячелетия до н.э. захлестывает волна аморрейских племен, пришедших с запада. Один из аморрейских князьков, обосновавшийся в незначительном до того времени городе Вавилоне, стал родоначальником I вавилонской династии, на короткий срок объединившей всю Месопотамию» [208] (с. 82).
И вот, судя по еще дореволюционным исследователям национальностей данного региона, кем являются эти аморреи, после их вторжения в Вавилонию получившие наименование халдеев:
«…по исследованиям Шантра, Эркета и нашего антрополога И.И. Пантюхова, армяне с антропологической точки зрения в большинстве случаев крайние брахицефалы, т.е. короткоголовые и в этом случае во многом сходны с сиро-халдеями и кавказскими горскими евреями. Английский ученый Бертинг считает их людьми одного типа с евреями доизраильского периода [то есть периода проживания в Палестине туземцев — хананеев — А.М.]. Профессор Анучин говорит, что армяне — племя не арийское, а скорее арианизированное (по языку)» [336] (с. 18).
То есть племя, лишь своим языком, но никак не антропологически, приближенное к нынешним обитателям Западной Европы, к сегодняшнему дню усвоившим язык своих в прошлом слуг — тюрков. То есть палестинских аморреев.
Таким образом, что становится более чем понятным, жители страны Северии, то есть Сирии, некогда делились на:
1/ сиро-арамеев — славян;
2/ сиро-финикиян — хананеев;
3/ сиро-халдеев — аморреев.
Языковая смесь хананейского и аморрейского образуют идиш. Но антропологически, что выясняется, аморреи, то есть армяне, очень близки к хананеям — туземным жителям древней земли Ханаан.
Но и божество, памятуя о едином кумире у хананеев и аморреев Палестины, здесь должно было объявиться все то же — Ваал — повелитель нечистот и нечистой силы.
Для защиты предмета своего поклонения от соседствующих с ними парфян, персов, эламитов и ассирийцев, кушиты-аморреи (сиро-халдеи), составляющие с туземным населением Иевуса (будущего Иерусалима) практически одну народность (желто-черную), окружили этот храм огромной циклопической стометровой высоты и двадцатипятиметровой толщины стеной, за которой стоял город пороков и разврата — Вавилон.
«Ваал — сем. господин = главное божество или идол ханаанских народов…» [36] (с. 65).
То есть, как выяснили, не семитское, так как Сим на самом деле является прародителем славян, а хананейское: Ханаан является прародителем туземного населения Палестины.
Именно этот идол вложил в руки халдеев-хананеев то страшное оружие, которое было занесено ими в Европу под именем черной магии:
«Так, мы находим в средневековой Европе книги по магии (чернокнижие), содержащие длинные и подробные инструкции, как заклинать и вызывать демонов; без сомнения, эти инструкции заимствованы из вавилонской и еврейской демонологии… эти правила стали включать в себя принесение жертвы злому духу или заключения с ним договора» [4] (с. 193–194).
Так что именно на алтарь Ваала и можно отнести все те многомиллионные жертвы, которые потребовались святой инквизиции для борьбы с занесенной сатанистами-алхимиками в Европу хананейской системы поклонения их божеству — черной магией.
Чтобы защитить свое капище от вполне справедливого возмездия за накликивание демонов, вавилонский зиккурат имел следующие защитные сооружения:
«Вавилон = столичный город Халдеи, на Евфрате, на том месте, где было начато строение знаменитой башни… его городские стены, построенные из кирпичей, связанных асфальтом, имели 50 локтей толщины, 200 локтей высоты и 480 стадий в окружности. Храм Бела (Ваала) представлял четырехугольную башню, на которой возвышалось 7 других башен, поставленных одна на другой» [36] (с. 66).
«…окружность города была в 60 англ. миль… Толщина стен была 86 футов, так что по поверхности их можно было проехать шести колесницам в ряд, а высота оных простиралась до 334 фут. На стенах высились 250 башен, с сотнею ворот, изваянных из меди… Среди города, пересекая реку, тянулся громадный мост [длиной 123 м — А.М.], по восточную сторону которого возвышался царский дворец и языческий храм Бела, богатство которого, по свидетельству Геродота, доходили до 28 миллионов фунтов стерлингов…» [111] (с. 104).
Но и ему предшествующий Вавилон, где после Потопа был сооружаем грандиознейший храм Белу, возведение которого и названо Вавилонским Столпотворением, был еще много больших, поистине циклопических размеров:
«Хронологи вычисляют, что потомки Ноя должны были употребить три года только на одно собрание материалов и не менее двадцати двух лет на постройку самой башни. По одному древнему преданию, кирпичи или, как вернее можно назвать их, плиты, употребленные для постройки башни, имели каждая по 20-ти англ. фут. в длину, 15-ти в ширину и 7-ми в толщину» [111] (с. 104).
То есть, примерно, 6×5×2 (м) — по 60 м³ каждая!
Поднять такой вес примитивными приспособлениями неких «неандертальцев» было бы совершенно нереально.
Но ведь подняли! Это говорит о том, что цивилизация, взявшаяся за грандиознейшее строительство, была слишком развитой. То есть была допотопной. Только потом, когда языки оказались смешаны, а генная мутация привела население планеты, подвергшееся огню вавилонской вспышки, к полной деградации, начали свое летоисчисление вавилонские мутанты: черная и желтая человеческие расы, а точнее — растерявшие человеческие гены человекообразные, разбредшиеся после случившегося по всему свету…
Но продолжим о блоках. Как этих гигантов скрепляли между собой?
Вот что говорится о происхождении связующего таковые циклопические конструкции асфальта, скрепляющего стены этого города, сооруженные для защиты находящегося в нем капища:
«Асфальт (смола) [Быт 14, 10; 11, 3. Исх 11, 3] — минеральная, иначе жидовская смола. Добывается в жидком и мягком виде из копей и на поверхности Мертвого моря, отчего последнее и называется иногда Асфальтовым… В настоящее время ее обильно находят при раскопках развалин в окрестностях Вавилона… асфальт и доселе употребляют в означенной местности вместо извести… изобиловала асфальтом долина Сеннаарская… при помощи этого цемента были воздвигнуты стены Вавилона…» [111] (с. 70).
То есть, иными словами, этот самый асфальт образовался именно в тех местностях, где Бог покарал погрязших в языческом идолопоклонстве людей: в земле Содома и Гоморры — точно так же, как и в земле Вавилона, где велось строительство знаменитой башни. Именно продукт распада этого сатанинского капища и лег в основу связующего материала ему наследующего города и ему же наследующего капища, где за гигантскими стометровыми стенами упрятывали б-га нечистот Бела почитатели жуткого человеконенавистнического культа.
Рим всегда боролся с этим божком. Ведь менно с Белом воевал основавший Империю Гай Юлий Цезарь, вручивший бразды правления государством своему племяннику Августу. В так называемой Галльской войне именно:
«…белги объединились для военных действий против римлян» [54] (с. 263).
В связи с этим интересно название одной западноевропейской страны — Бельгия (Бел Гея). То есть Земля все того же Бела.
Это подтверждает и Татищев:
«…у разных писателей древних разные боги имен славянских имеются и, не упоминая других, здесь тех покажу, которых германин Гедерих в его Лексиконах древностей и мифологическом 9 объявил… Абелио, бог галлиев, думаю, не испорчено ль из Белы или из Велии, а к тому А приложено; галлы же были славяне, гл. 33» [184] (Гл. 2).
Теперь становится понятен характер проведенной против галлов войны. Эти галлы, судя по всему, представляли собой именно тех, которые, много ранее, местом своего проживания имели Галилею Языческую, названную так за то, что местные жители свои религиозные требы совершали в храме Бела, находящемся в городе данов: Ваал-Гад. Все это происходило на Ливане на склонах Ермона.
Но и Страбон, исследуя произведения Гомера, судя по всему, имеет в виду именно этот город, именуя его Ларисой:
«Лариса — сильно укрепленный холм со святилищем Зевса» [306] (гл. 6, аб. 7).
Но затем германские племена покидают склоны Ермона. А потому совершенно естественным выглядит то обстоятельство, что:
«…племена северо-востока Белгики были во многом близки германцам» [54] (с. 282).
Так ведь и жили с ними некогда на одной горе — на Ермоне. Именовали их в ту пору аморреями.
Символом поклонения их божеству являются:
«“колонны Юпитера”, встречающиеся на землях белгов…» [54] (с. 291).
Вот как выглядели изображения на них:
«Понимались они неоднозначно — как олицетворение победы солнечного бога над хаосом, прославление небесного бога и богини земли (так как в редчайших случаях — Esp., 3036 — под всадником изображена богиня)… группа представляет посылающего молнию небесного бога и принимающего ее воду или землю (Hatt J.J. La religion gauloise)» [54] (с. 297).
То есть устанавливаемые на побережье Бельгии «колонны Юпитера» символизировали симбиоз Бела и Геи. Потому и страна эта стала называться Бельгией (Бел-Геей). То есть эти враги Рима, назвавшие соединение Бела с Геей какими-то «колоннами Юпитера», слишком явно представляли врагов Юпитера Капитолийского — Отца Евы: Евы Патера.
В подтверждение вышесказанному, чтобы проследить общую направленность их политики, приглядимся, какова была основа церемонии объявления ими войны:
«Объявление войны было в старину делом особой коллегии жрецов фециалов… жрец отправлялся на территорию будущего противника и излагал властям требования римлян. Если ему отказывали, он возвращался в Рим… При утвердительном решении он снова отправлялся на границу с дротиком… и бросал его на территорию врага (В позднейшие времена… обряд производился символически в самом Риме. Копье фециал бросал на участок земли возле храмаБеллоны, который некогда был символически куплен каким-то военнопленным и потому мог рассматриваться как чужая территория)» [54] (с. 122).
То есть именно храм Бела, в чье лоно символически кидал дротик фециал, всегда являлся для набожных римлян в их войнах неизменным противником. С этим божком нечистот, как теперь выясняется, Рим и вел свою непримиримую войну.
Но ничто не вечно под луной. А потому:
«…кризис римской гражданской общины, ее институтов и ее морали, начинается действительно в первой половине II в. до н.э.» [54] (с. 109).
Что же особенного происходит в жизни римского общества в этот период?
Наплыв иноземных религий. Именно это обстоятельство вносит сумятицу в спокойную жизнь державы, изначально предназначенной для войны с нечистой силой.
И вот еще одна очень знаменательная параллель:
«…в свое время были вытеснены с земли крестьяне Италии, и созданы латифундии. Тогда погиб Рим, и их место заняли колонисты из Сирии» 199] (с. 241).
А в Сирии в те времена уже проживали лишь черные сирийцы. То есть хананеи.
Но все то же происходит и в Малой Азии:
«В Византии были вытеснены крестьяне Анатолии, чтобы создать выгодные овцеводческие хозяйства. Затем в Анатолию пришли турки и заняли опустевшие земли» (там же).
А ведь именно наш старославянский язык и именуется по сей день в Италии как некий такой «древнейший» язык «рустико». Но и там, несмотря на множество заблуждений в вопросах веры, некогда наступил такой счастливый момент, когда навязываемая насильно латынь оказалась посрамлена (1163 г.):
«Турский… собор… рекомендовал читать проповеди… “in rustikam romanam linguam” т.е. на древнерусском романском языке» [48] (с. 36).
Том самом языке, на котором некогда и разговаривало земледельческое население Апеннин. Латыни же, судя по всему, в те времена еще не существовало и в природе. Турский же собор рекомендовал вернуть в богослужение древнерусский язык. Здесь, судя по всему, удалялся из оборота латинян пока еще иной новодел — изобретенный и внедренный в богослужение в VIII в. во времена иконоборчества эсперанто тех времен — «древнегреческий».
Все то же, судя по всему, произошло некогда и в Англии, где крестьянами являлись такие же славяне.
Но и в Анатолии, именуемой Малой Асией, все происходило точно же в таком ключе. И именно после этого страна городов перебирается на Русскую равнину. Проживающие здесь еще во времена семи Асийских (Российских) Церквей славяне, вынужденно покинув Малую Асию (Малую Расию), перебравшись на место нового своего поселения, организуют новое свое национальное государство уже на Русской равнине.
Так что Рим, что выясняется, изначально все-таки исповедовал Бога истинного. Но почему же эту мировую Империю, напротив, традиционно считают не просто языческой страной, но буквально рассадником язычества?
Отвечаем на вопрос вопросом: а наша нынешняя Россия — чем является после того, как власть в ней век назад захватили совершенно откровенные богоборцы? Разве не тем же самым?! Но при всем при том, что и еще более удивительно, до сих пор именно она продолжает оставаться Третьим Римом, а Риму 4-му, как известно, — не быть.
Так что история всегда только повторяется. Потому становится куда как боле понятным, как же это Рим, создавший мировую державу Весты-Митры, а на наш манер, Коляды, опустился, в конце концов, до Апиевой дороги, вдоль которой стояли собранные со всего света безчисленные идолы всех завоеванных этой Империей народов. И вот чем закончилась эта неразборчивость в уважении чуждых кумиров:
«Гелиогабал… в 219 году нашей эры ввез в Рим каменный фетиш бога солнца, Ваала, и когда торжественная процессия несла эту восточную святыню, статуи всех римских богов сопровождали ее, словно свита слуг» [121] (с. 252).
И вот какой удивительной половой ориентации был этот ревнитель божка нечистот и нечистой силы:
«Совершенно феминизированный Гелиогабал в своих браках с проституированными мужчинами всегда играл роль жены, причем она так ему нравилась, что он обещал врачам большое вознаграждение, если они при помощи операции сделают его женщиной! Он избрал себе супруга, велел называть себя женой, повелительницей, Августой; прял шерсть, носил на голове сетку для волос и употреблял румяна и белила» [9] (с. 296).
Так что религия Содомы своих почитателей до указанного вида грехопадения доводит вполне естественно, низводя даже ниже уровня животных, на подобную низость просто не способных.
«Огонь Весты по-прежнему пылал в почтенном храме, Арвальские братья все еще повторяли свои непонятные молитвы…» [121] (с. 252).
Непонятные, потому, что этрусское, пришлым населением Италии, не читается не только теперь, но не читалось вообще никогда.
«…луперки, как во времена Ромула, бегали вокруг Палатина, но религии римской уже не было. Существовало какое-то смешение всех богов Востока и Запада, Севера и Юга, дикая сумятица совершенно противоречивых религиозных представлений, сборище верований, культов и обрядов, в котором не было ни порядка, ни ведущей мысли. Каждый веровал во что хотел, а на самом деле со дня на день ожидал нового откровения» (там же).
Все то же самое теперь происходит и у нас: в Москве отстраиваются целые комплексы, где новостройкою в единый ансамбль объединены и православный храм, и синагога, и мечеть. Руководящие нами сегодня приверженцы экуменизма представляют собой что-то вроде правительства Гелиогабала, так запросто притащившего в Рим сатанинскую статую Ваала.
Наши соотечественники, став в подавляющем большинстве якобы атеистами, а на самом деле обезьянопоклонниками, ждут какого-то нового «откровения». Ждут, судя по всему, прихода самого антихриста. И, словно во времена Гелиогабала, подавляющее большинство начинает проявлять полную апатию к своему отеческому вероисповеданию, восхваляя верования чужеродные: экуменизм захватывает в свои цепкие объятия все больше и больше ни в чем не желающих разбираться людей. И этот уход в лжерелигии вновь сопровождается страшным падением нравов — из-за границы нашего Отечества к нам во все увеличивающихся размерах перекачивается зараза наркомании и содомии. Что ждет нас в ближайшие дни?
Но, вопреки этим мрачным мыслям, будем все же надеяться, что повторится то, что достаточно закономерно произошло когда-то с римлянами, которым это откровение:
«…дало в конце концов христианство и с поразительнейшей легкостью одержало победу над дряхлыми и отчасти уже мертвыми религиями» [121] (с. 252).
Крестьянство в Древнем Риме, извечно консервативное, своей приверженностью к старине сопоставимо с нашим. Ведь как в римских провинциях, так и в считающихся языческими наших древних местностях, на долгие столетия сохранившими свои древние обычаи, поразительно долго держались святоотеческие культовые традиции:
«Дольше всего староримская религия сопротивлялась чужим влияниям и даже победоносному походу христианства в италийских деревнях… Жители деревень… были глухи к призывам из далекого им мира и свято соблюдали древние заветы царя Нумы» [121] (с. 252).
А вот каких моральных принципов придерживался этот правитель:
«Согласно изданному царем Нумой закона, женщину называли «pellex» и считали безчестной, если она жила в интимной связи с мужчиной, в собственной власти которого уже находится, для правомерного брачного союза, другая женщина» [9] (с. 20).
И вот в чем заключались особенности римского вероисповедания, тождественные исповеданию израильских Маккавеев:
«…римлянам должно стоять надо всеми латинами не только потому, что они превосходят их размерами города и важностью деяний, но и оттого, что божество к ним благосклонно больше, чем к другим, вследствие чего они и достигли такой славы» [300] (кн. 4, гл. XXVI).
И вот за счет какого рода поклонений достигалась эта слава:
«На протяжении первых ста семидесяти лет, строя храмы и воздвигая священные здания, они не создавали вещественных изображений, считая нечестивым приравнивать высшее низшему и невозможным постичь Бога иначе, нежели помышлением. Порядок жертвоприношений полностью следует пифагорейским обрядам: жертвы были безкровны и большей частью состояли из муки, вина…» [548] (гл. 8).
И вот какими событиями доказывается верность вероисповедания первых римлян:
«Во время правления царя Нумы в Риме вспыхнула эпидемия. Люди умирали как мухи. Набожный царь Нума каждое утро выходил из дома и, воздевая руки к небу, молил богов о милости. Однажды, когда он стоял так, погрузившись в молитву, с неба в руки ему упал маленький бронзовый щит и одновременно голос сверху возгласил, что римское государство будет существовать и становиться могущественнее до тех пор, пока этот щит сохранится среди наибольших святынь» [121] (с. 233).
Вот какие традиции охраняли на первый взгляд столь необычные религиозные верования римлян. А в том, что щит был дан именно Богом, а не Его обезьяной, нет никакого сомнения. Ведь прекратить эпидемию, то есть заражение от поражающего инфекционного вируса, может лишь соприкосновение со святынями, чего ни один маг и чародей сделать не в состоянии: им подвластные бесы могут только разрушать — созидать или истреблять себе подобных разрушителей они не умеют.
И уж очень интересен сам язык древних мистерий, посвященных этому событию:
«Песни эти были сложены на такой древней латыни, что позднейшие римляне почти не понимали их» [121] (с. 233).
Почему же это: не понимали?
Причина все та же: «этрускон нон легатур». Причем, вот какой культуры придерживались эти не на латыни изъясняющиеся люди. Первый в Риме через реку Тибр:
«мост собирали целиком из дерева и сколотили деревянными гвоздями, вовсе обойдясь без железа» [548] (гл. 9).
И у кого же испокон века имеется такая вот техника построения из дерева без единого железного гвоздика?
Только у нас — на Руси. Ведь именно так мы строили свои гигантские корабли.
Далее:
«В их лачугах, точно таких же, как и та, в которой жил Ромул, всегда наибольшей святыней был очаг, находившийся под опекой домашних божеств. Их религия опиралась на чувства, связанные с таинственной жизнью земли, и обычаи, имеющие незыблемую силу бытия» [121] (с. 252).
Да, культ Весты своей человечностью совершенно отличался от всех иных культов Древнего Рима. В этой религии:
«…было какое-то поразительное постоянство. Всегда один и тот же извечный дуб…» (там же).
Что за дуб такой?
Очень похоже, что Мамврийский.
«…та же самая роща…» (там же),
где Аврааму повстречалась Святая Троица. Называлась она Море. Потому и дуб именуется Мамврийским.
«…та же самая вершина горы…» (там же),
где стоял главный храм Богу, называлась Мория. Потому единоверные с римлянами библейские спартанцы, считающие себя в родстве с потомками Авраама, этим именем и назвали свою страну (сегодня она перезаселена эллинами).
Все вышеперечисленные святыни:
«…сосредотачивали на себе все религиозное внимание люда спокойного, живущего вдали от шума и превратностей большого мира. Невозможно определить, когда, собственно, исчезла эта деревенская “поганская” религия, но произойти это должно было очень поздно — тогда уже в Риме, “столице апостола Петра”, восседали верховные жрецы новой, всеобщей религии» (там же).
В этом пересказе все полностью перекликается и с нашими так называемыми «народными языческими» праздниками, день в день совпадающими с ветхозаветными:
«Православная религия на Руси удачным образом слилась с народными традициями и обычаями…» [170] (с. 14).
Но, что заметим, слияние это произошло вовсе не случайно: поклонение Богу Русе, Отцу Вседержителю, просто плавно перешло к поклонению Его Сыну — вочеловечившемуся Слову — Иисусу Христу (Ие с уст Крест осьм).
И тот самый древнейший язык земли, который дал человеку Бог, приравнен к «старой латыни», на которой воспевали древние гимны еще со времен царя Нумы.
Но и поклонение РА, встречается и в Древней Руси, и в Древнем Риме. Там:
«молящийся сначала поворачивается лицом к Солнцу» [548] (гл. 14).
И если такая молитва производится именно с утра, то она идет именно к нашему РА, на свет которого и обращается со своими просьбами этот древних времен римлянин, оставшийся верным отеческим законам. Причем, и на Руси существовала та же традиция, которая своими празднествами полностью совпадает с традицией христианской:
«В противоположность общераспространенному мнению, религия древних руссов была не политеистической, а монотеистической: Бог — Творец мира признавался единой всемогущей сущностью.
Представление, что руссы признавали много богов, было основано на не совсем верном понимании основ религии. Наличие других богов и божков нисколько не нарушало принципа монотеистичности. Как в Христианстве, кроме Творца признается Богоматерь, апостолы, святые, ангелы и т.д., так и у древних руссов имелись второстепенные боги и божки, отражавшие многообразие сил в природе, но над всеми ими господствовала единая всемогущая сила — Бог, другие боги и божки были только отражением этой силы.
…Бог назывался также Треглав, это было триединство.
Треглав вовсе не был, как это неверно представляют, отдельным, особым богом с тремя головами, это был единый Бог, но в трех лицах… Имелась своего рода аналогия с Христианством (“Бог един, но троичен в лицах”), вместо Троицы употреблялось слово Треглав» [63] (с. 314).
А богиня Веста являлась богиней весны. Именно ей и посвящался наш столь и по сей день самый яркий народный праздник — Масленица. Здесь следует не забывать, что праздник этот скользящий — он напрямую зависит от дня, когда в этом году празднуется Пасха. То есть, опять же, наш русский народный праздник, посвященный нашему Богу — Русе, на празднование которого в Ие Руса лим и сходились со всего света римские пеласги: пилигримы.
Кстати, Веста — это чисто русское имя богини вроде бы как римской. Ведь чем она отличается от обыкновенных женщин?
Она дева. Кстати, очень возможно, что это прообраз той самой Девы, которая примет Слово безпорочным зачатием: «да будет мне по глаголу твоему». А потому русская девица, выходящая замуж, так и именуется — не Веста. То есть она не несет в себе обязанность пожизненно оставаться девой.
Следующая параллель. Зажмурим глаза и прикинем, про кого это написано. Во время сатурналий:
«…все общественные дела прекращались, ученики освобождались от занятий, преступников возбранялось наказывать. Для рабов отменялись все труды, в это время они получали право носить pilleus (особый головной убор — символ свободного гражданина), участвовали в трапезах своих господ, которые облачали господ в собственные одежды и даже прислуживали им» [180] (с. 140).
«Сатурналии — праздник солнцеворота, 17—21 декабря, с карнавальной игрой в вывернутые наизнанку социальные отношения: господа прислуживали рабам» [548] (прим. 42 к гл. 23).
Но ведь и это обычай нашей страны. Ведь именно у нас по праздникам все наемные рабочие имели общую с хозяином трапезу за господским столом, где получали пищу, совершенно одинаковую с хозяином.
И вот странное совпадение все на ту же тему:
«из семи звезд, правящих судьбами смертных, самая высокая и самая могучая — звезда, называемая Сатурновой, а путь, проходимый многими небесными светилами, и время, за которое они этот путь совершают, выражаются числами, кратными семи» [556] (гл. 4).
А ведь именно Иегова (Ие го[ло]ва — РА) в шесть дней создал мир, а на седьмой прилег отдохнуть. Потому именно этот день в ветхозаветной среде в дохристианскую эпоху считался нерабочим. И вот:
«В астрологии Сатурн именуется “господином субботы”…» [180] (с. 140).
Иными словами: Господь-Савваоф (Саббат).
Так что Рим, как выясняется, изначально исповедывал ту удивительную веру, которая во многом перекликается с ветхозаветной. Судя по всему: культ Весты, Митры и Коляды — это отзвуки того вероисповедания, которого придерживались славяне в дохристианскую эпоху.
Библиографию см.: СЛОВО. Серия 1. Кн. 4. История народа Русы http://www.proza.ru/2017/05/10/1048