О наказании «онижедетей»
Что может быть общего между одной из богатейших стран мира и одной из беднейших? Между одной из самых цивилизованных и одной из наиболее отсталых? Между государством победившего равноправия и царством правового беспредела?
Первая страна, как уже многие смекнули, #CША. Со второй разобраться сложнее, то тут есть подсказка: это Судан.
И чтобы сузить область поиска совпадений, пассажи о праве были в заданных вопросах неспроста.
Ладно, интрига не должна быть долгой. Пусть наглядный ответ даст обычная карта мира – с необычным дополнением.
Графика © The Economist.
Конечно же подобное совпадение – всего лишь повод поговорить о важном.
Многие нормы современного уголовного кодекса закладывались на волне десталинизации. В том числе – об ответственности детей. Пороговый возраст привлечения малолетних преступников к уголовному суду гуманные законодатели подняли с 12 до 14 лет. В том числе и за кражи, хотя милицейская статистика на этот счёт была достаточно красноречивой: воровали 12-ти и 13-летние отроки с отроковицами из неблагополучных семей не по-детски.
Впрочем, это уже история.
Но с тех пор много воды утекло. Нынешние #онижедети взрослеют раньше своих сверстников полувековой давности, понятийный аппарат у них сформирован уже к 11-летнему возрасту. Да и по физическим кондициям многие из них не чета тем подросткам. А сообщения на новостных лентах о жестоких детских драках, об уличных группировках, где 13-летние оболтусы по заданию старших воруют, или толкают наркотики, или как-то иначе преступают УК РФ, как минимум, заставляют задуматься.
Быть может, не так уж неправы и негуманны те страны, где к уголовной ответственности привлекают лет с 7-8?