Книжная «бомба»: банкир Лебедев написал книгу о коррупции в спецслужбах и власти РФ
Откровения российского банкира, миллионера и экс-сотрудника КГБ СССР Александра Лебедева о коррупции, миллиардных аферах и «грязных деньгах», которые пахнут русской кровью.
Мемуары Александра Лебедева, которые после сложной юридической экспертизы решилось-таки опубликовать крупнейшее российское издательство «ЭКСМО», уже вошли в лидеры продаж.
«По сути, «Охота на банкира» — квинтэссенция тех расследований, которыми мы с журналистами «Новой» занимались последние десять лет, — говорит сам автор. — Ее можно рассматривать как эксперимент, художественно-публицистическую попытку на основе личного опыта поведать читателям о тайном мире «грязных денег» и офшорной олигархии.
Этот мир — порой страшный, порой смешной — существует параллельно с ними, но он очень влияет на их жизнь. На их кошелек, здоровье и веру в человечество, которую можно потерять, глядя на последствия кипучей деятельности клептократов».
С согласия автора и издательства «Новая» публикует отрывки из произведения:
«Охота на банкира». Фрагменты
Как я попал в Ясенево, во внешнюю разведку, отчасти остается загадкой. Собирался заниматься академической деятельностью, писать диссертацию в Институте экономики мировой социалистической системы. Даже выбрал тему: «Долговые проблемы и вызовы глобализации».
Но еще на старших курсах ко мне стали присматриваться «хедхантеры» из Первого главного управления КГБ СССР.
Хотя, во-первых, я чурался всякой комсомольской, партийной и вообще общественной работы. Во-вторых, скептически относился к марксизму-ленинизму, читал (с оглядкой) Солженицына и Шаламова, рассказывал политические анекдоты. Короче, проявлял все признаки инакомыслия.
Из-за этих диссидентских наклонностей в самом начале моей шпионской карьеры случился прокол, о котором я сейчас расскажу. С другой стороны, если абстрагироваться от идеологии и оценивать профессиональные качества, то я, пожалуй, вполне подходил — помимо английского у меня был неплохой испанский; я был женат, у меня был ребенок. Возможно, в те времена разведка была тайным антисоветским «Союзом меча и орала»? Ведь там служили образованные люди, и они знали, как на самом деле живут за границей. Им невозможно было навешать на уши пропагандистскую лапшу — они сами готовили рецепты.
Я специализировался на финансовой и экономической информации и завел неплохие связи не по профилю в лондонском Сити, познакомился со многими руководителями банков и компаний. В то время в Союзе как раз нарождался предпринимательский класс. Товарищи, заработавшие первые шальные деньги, почувствовали тягу к поездкам в столицу финансового мира. Как сотрудник посольства, курирующий экономические вопросы, я их опекал. Кто-то сам приходил на улицу Кенингтон-Пэлас-Гарденс, кого-то я встречал в Хитроу, кого-то возил на своем маленьком «фордике», а кто-то даже жил у меня дома.
Так мне довелось познакомиться с Михаилом Прохоровым, щеголявшим немыслимой для простого советского служащего пачкой 50-фунтовых банкнот, с Владимиром Потаниным,
с покойным Владимиром Виноградовым, хозяином Инкомбанка, с владельцами только появившихся первых коммерческих банков «Империал» и «Российский кредит» Сергеем Родионовым и Виталием Малкиным, с Олегом Бойко, который торговал компьютерами и оперировал валютой. Мой школьный друг Мамут оказался в водовороте бизнеса — он, как юрист, обслуживал почти всех, включая Ходорковского, и прилетал открывать ему счета.
Мне, с моей зарплатой в несколько сотен фунтов, было довольно непривычно смотреть на то, как «новые русские» гуляли по ночам в клубах и ресторанах.
***
В декабре 2010 года в офис Национального резервного банка позвонил человек, представившийся директором Службы внешней разведки Михаилом Ефимовичем Фрадковым, и попросил принять своего генерала. Сотрудники нашей безопасности «пробили» номер — действительно, звонили из alma mater в Ясенево.
В такой ситуации не доверять не было никаких оснований. Вскоре появился и сам визитер. Он козырнул «корочкой» СВР и представился Яковлевым Константином Михайловичем. Незнакомец сообщил, что Управление «К» ФСБ при участии МВД соорудило уголовное дело, конечной целью которого является наезд на меня. По его словам, Главное следственное управление при ГУВД Москвы инициировало «специальную» проверку НРБ сотрудниками Центрального банка. В доказательство своих слов он представил документ, из которого следовало, что НРБ «похитил» тот самый депозит, который был возвращен Центробанку еще в 2009 году.
Увидев мои круглые глаза, «Яковлев» попросил лист бумаги, на котором написал предложение урегулировать возникшие проблемы. Разумеется, за гешефт в миллион долларов, который, так уж и быть, можно передать потом, при закрытии дела.
Фальшивого генерала, естественно, выпроводили. Однако вскоре стало понятно, что это письмо — не фальшивка.
В наш банк прибыла «тематическая внеплановая проверка» из Центробанка. 3 февраля заместитель начальника МГТУ ЦБ по Москве Константин Галустьян собрал членов рабочей группы, осуществляющей проверку. Под занавес совещания в присутствии всех он заявил, что все происходящее вокруг банка связано с личным указанием «хозяина» (при этом Галустьян кивнул на портрет Путина в кабинете) «закопать НРБ» за то, что в наших британских СМИ появились некие карикатуры.
***
Директор Службы внешней разведки Евгений Примаков немного знал меня по прошлой жизни — я дружил с его дочкой и бывал у них дома.
«Здравствуйте, Саша! Вот я вашу телеграмму читаю, — перед ним действительно лежит моя телеграмма, вся исчерканная, обклеенная стикерами, помеченная разными фломастерами. — Мы два часа вчера эту телеграмму обсуждали. А чего вы грустный такой?»
Я объясняю, что меня подозревают в абсурде. Примаков час обсуждает тему и в конце беседы звонит начальнику управления:
«У вас там недоразумение по Лебедеву? Просьба доверять ему, он толковый и дисциплинированный сотрудник».
Предлагает мне либо генеральскую должность — возглавить службу внешней экономической разведки, либо возврат в Лондон.
«Знаете, Евгений Максимович, — говорю. — Я с вашей легкой руки попаду в очень сложную интригу. Если какой-то подполковник получит генеральскую должность в новом управлении, меня тут же начнут гнобить. И вы меня не прикроете. Я уеду еще месяца на три, а потом уйду со службы — в бизнес». Примаков резюмировал: «Воля ваша».
***
Поездка в Крым изменила мое отношение к деньгам.
Впервые я там оказался со своими товарищами по разведке. Была осень, шторм. Потрясающее зрелище! Мы поселились в Профессорском уголке Алушты, в бывшем советском пансионате — ржавом, гнилом, с выбитыми стеклами, не было даже горячей воды. Пили всю ночь крымский портвейн с девушками. В какой-то момент я вышел на балкон этого здания 1938 года постройки. Осенью энергетика там феноменальная — смесь горного и морского холодного воздуха.
Когда выходишь на лодке ловить рыбу, Алушта видна как на ладони — в ложбине между необразовавшимся вулканом-горой Кастель и грядой Демерджи. Почему бы не попытаться обустроить здесь жизнь не хуже, чем на Лазурном Берегу Франции? Потом мы летели в Москву. Самолет попал в грозовой шторм. Мы несколько раз проваливались в воздушные ямы метров на 100—200,
воздушное суденышко швыряло вверх и вниз так, что казалось, будто законы гравитации перестали действовать. Я ничего лучше не придумал, чем обратиться к Всевышнему
— с беседой о том, что я делал не так, за что я должен заплатить и почему именно сейчас и именно так должна закончиться моя жизнь. Кажется, я хитрил — рассказал о плане строительства храма в Малореченском, решения по которому я еще не принял. Обещал построить. Самолет получил физические повреждения, но через час благополучно приземлился в Москве.
После этого эпизода я начал многолетнее строительство в Крыму.
***
Атаками на бизнес очередная охота не ограничивалась. Содержание многочисленных публикаций, выходивших из-под пера одних и тех же авторов, ни в чем не ограничивалось. С одной стороны, утверждалось, что «бывших кагэбэшников не бывает» и Лебедев — «засланный казачок» Путина в либеральную среду России, а заодно и английский истеблишмент, а его цель — подорвать изнутри протестное движение на Родине и свободу СМИ в Британии. С другой стороны,
меня обвиняли в том, что я агент западных спецслужб и тайный руководитель «пятой колонны» национал-предателей, которому поручено уничтожить российскую государственность.