К 2022 году в распоряжении США будет более тысячи противоракет системы ПРО, что в перспективе превысит число боевых блоков, развернутых на российских межконтинентальных ракетах. Об этом заявилпредставитель Минобороны России Александр Емельянов на российско-китайском брифинге по ПРО на полях Первого комитета Генеральной ассамблеи ООН. «Такое количество огневых средств ПРО представляет угрозу для российского потенциала сдерживания, особенно с учетом постоянно ведущихся работ по модернизации огневых комплексов ПРО», — добавил военный политик, обеспокоенный также возможностью США сбивать низкоорбитальные спутники и разработкой гиперзвукового оружия. «Лента.ру» разбиралась, как на это ответит Россия и чем это может грозить.

Старая песня

Представитель Минобороны отметил, что всего у США более 30 зенитных управляемых ракет GBI (Ground-Based Interceptor), 130 противоракет Standard-3 и 150 комплексов ПРО, из которых 60 противоракет развернуты в Европе, а около 150 находятся в составе Азиатско-Тихоокеанского регионального сегмента ПРО.

На российско-китайском брифинге по ПРО Емельянов рассказал о перспективных разведывательных средствах американской ПРО, которые, по его словам, способны не только зафиксировать старт российских ракет, но и обеспечить перехват их боевых блоков. В частности, в 2018 году американские противоракеты Standard-3 модификации 2A будут «способны перехватывать стратегические баллистические ракеты не только на среднем и конечном, но и на восходящем участке траектории полета, что позволяет поражать баллистические ракеты до момента разведения боевых блоков».

Представителя военного ведомства обеспокоило то, что США могут заменить в Европе противоракеты крылатыми ракетами. «Тезис о том, что в наземном варианте пусковые установки Мк-41 якобы утрачивают способность запускать крылатые ракеты, неубедителен. Замена противоракет на европейских базах ПРО крылатыми ракетами... может быть осуществлена скрытно и в короткие сроки. В этом случае под прицелом крылатых ракет окажется вся европейская часть России», — сказал Емельянов.

Все это неудивительно. США, как Россия и Китай, последовательно модернизируют национальные системы ПРО, которые, в общем-то, предназначены для сдерживания потенциального противника, если, конечно, за ликвидацией его систем ПРО не следует нападение.

Особый интерес представляет оценка российскими военными возможностей США по уничтожению баллистическими ракетами низкоорбитальных спутников.

«Противоспутниковый потенциал перспективных противоракет Standard-3 модификации 2А с увеличенной скоростью полета, а также противоракет GBI значительно выше. Под угрозу уничтожения попадают практически все низкоорбитальные космические аппараты, находящиеся в зоне поражения комплексов ПРО. Учитывая глобальный характер действий кораблей ПРО, под угрозой находится космическая деятельность любого государства», — заявил Емельянов.

Он вспомнил испытания десятилетней давности, когда США при помощи одной из ранних модификаций Standard-3 сбили собственный спутник на околоземной орбите на высоте 250 километров.

Третий план

Беспокоит военного представителя и разработка в США гиперзвукового оружия — изделий (военные самолеты, беспилотники и ракеты), способных на значительном участке траектории перемещаться со скоростями более пяти чисел Маха (более шести тысяч километров в час), в связи с чем их чрезвычайно трудно ликвидировать современными системами ПВО и ПРО.

Разработка нового оружия рассматривается в качестве элемента американской «третьей компенсационной стратегии», предусматривающей применение новейших технологий и методов управления для достижения преимущества над противником.

Если первые две «компенсационные стратегии» реализовывались в противодействии СССР, то третья направлена преимущественно против Китая. Разработка гиперзвукового оружия в значительной мере реализуется в рамках инициативы PGS (Prompt Global Strike), главная цель которой — гарантированный удар по любой точке планеты в течение не более часа. Предполагается создание гиперзвуковой ракеты или использование кинетического оружия (запускаемого с околоземной орбиты снаряда), а также развертывание по всей планете систем ракетного запуска, например, с подлодок или авианосцев.

Хотя четкого плана реализации PGS в США нет, не исключено, что основные этапы программы воплотятся в реальности.

В настоящее время, по мнению полковника Виктора Мураховского, главного редактора журнала «Арсенал Отечества», к концепции PGS относятсявоздушно-космические аппараты Northrop Grumman X-47B (перемещающийся на дозвуковой скорости беспилотник) и Boeing X-37 (орбитальный мини-шаттл, о нем писала «Лента.ру»), а также возможность совмещения систем ПРО с ударными системами. Важный элемент системы быстрого глобального удара — низкоорбитальные разведывательные спутники, выдающие целеуказания ударным средствам и выступающие средствами целеуказания для системы ПРО.

Заклятые друзья

Элементы PGS уже развертываются в отдельных регионах планеты, географически близких к России и Китаю. «Яркий пример — это система Aegis Ashore противоракетной обороны, которая развернута в Румынии. Второй комплекс будет развернут в Польше. А сейчас вроде и Япония под предлогом угрозы со стороны КНДР тоже соглашается на размещение такого комплекса. Там применяются универсальные пусковые установки Мk-41, с которых могут использоваться как противоракеты системы ПРО, так и крылатые ракеты наземного базирования», — полагает Мураховский.

Частично справиться с американским гиперзвуковым оружием способны российские система С-400 и войсковой комплекс на гусеничном ходу С-300В4, но у них есть высотные и скоростные ограничения. Мураховский считает, что в полной мере противостоять американскому гиперзвуковому оружию сможет С-500. «Наверное, все слышали про перспективную универсальную систему противовоздушной и противоракетной обороны С-500. Она будет способна успешно противостоять средствам быстрого глобального удара», — заявил военный аналитик.

С ним согласен бывший начальник международно-договорного управления министерства обороны России генерал-лейтенант Евгений Бужинский. «Наш ответ: мы совершенствуем комплексы средств преодоления ПРО», — отметил военный.

По его словам, диалог по ПРО между Россией и США в настоящее время практически невозможен. «Какие могут быть договоры — все рушится. У нас осталось договоров этих считанные [единицы]. РСМД (Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности — прим. «Ленты.ру») остался, СНВ (Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений — прим. «Ленты.ру») остался. Все. И то они скоро исчезнут, я думаю», — сказал Бужинский.

Отметим, что власти США не дали въездные визы членам делегации Генерального штаба Вооруженных сил России во главе с советником начальника Генерального штаба Андреем Третьяком; российских военных на мероприятии ООН в Нью-Йорке представлял Емельянов.

Приоритеты выбраны

Крупные военные конфликты будущего наверняка не обойдутся без гиперзвукового оружия и космической разведки. На соответствующие разработки военной науке выделяются средства в первую очередь. Россия, как США и Китай, тут не исключение. Хотя в военном отношении эти три страны сопоставимы, в экономике Россию от США и Китая отделяет пропасть. В такой ситуации сокращение военного бюджета, планировавшееся в 2018 году, выглядело бы целесообразным, однако в современной России военные важнее учителей, врачей и ученых.

В последнем варианте бюджета страны на 2018 год предусмотрено увеличение доли военных расходов на 179,6 миллиарда рублей, в результате чего военный бюджет достигнет 3,05 триллиона рублей. Рост финансирования в значительной степени приходится на закрытые статьи, в открытых, наоборот, произошло небольшое сокращение (на 2,2 миллиарда рублей). Для сравнения, расходы на все остальные направления, включая социальную политику, образование и здравоохранение, предлагается сократить в общем на 54 миллиарда рублей. Таким образом в 2018 году доля военных расходов может составить 3,3 процента ВВП страны.