Пять причин криминальной революции в Абхазии
В Абхазии новый, пятый по счету с 2014 года, министр внутренних дел. Ротация руководителей МВД, со средней динамикой чаще раза в год, иллюстрирует глубину политического кризиса в республике.
Но новый назначенец, полковник Гарри Аршба, фигура интересная для местного политического и управленческого ландшафта. Во-первых, его более правильно будет назвать российским милиционером. Вот, в частности, детали его трудовой биографии.
«В 1999 г. назначается ст. оперуполномоченным по особо важным делам 3-го отдела борьбы с вооруженной и иной организованной преступностью Управления по борьбе с организованной преступностью Северокавказского РУБОПа.
В 2001 г. — ст. оперуполномоченный по особо важным делам отдела по борьбе с бандитизмом и иными тяжкими преступлениями 2-го оперативно-разыскного бюро УБОН комитета Федеральной криминальной милиции МВД России.
В 2002 г. — ст. оперуполномоченный по особо важным делам отдела по борьбе с этническими формированиями и похищением людей при Управлении по борьбе с организованной преступностью».
Есть в то же время в его карьере три года, в течение которых он работал в Абхазии, в 2008—2011 годах. О том периоде времени известно, что «внесистемный» милиционер не смог ужиться с коллегами, и в 2011 году покинул республику.
Новость о назначении нового главы МВД не вполне локального масштаба, поскольку разгул преступности последних лет стал достоянием более широкой общественности, особенно после убийства этим летом грабителями российского туриста.
И сейчас фактор криминогенной обстановки существенно влияет на экономическую активность, на туристический поток и т. д.
Так вот, новый министр Аршба вне игры, в том смысле, что не является участником абхазских междоусобиц и не часть тех или иных политико-силовых конструктов, постоянная борьба которых и есть абхазская политика на сегодняшний день.
Второй важный момент заключается в том, что новый министр — сотрудник российской системы внутренних дел. Со всеми вытекающими из этого последствиями, обстоятельствами и обязательствами. Сейчас кроме того идет процесс создания Информационно-координационного центра МВД России и Абхазии, и в целом поэтому мы видим тренд на технологическую интеграцию МВД Абхазии и РФ.
Эти процессы можно оценивать по-разному, но независимость правоохранительной системы от внутриполитической ситуации в Абхазии, ее работоспособность, несмотря на любые проблемы внутренней политики, может быть важным достижением.
И тем не менее, работать новому министру будет сложно. И не исключено, что в очередной раз жизнь докажет справедливость поговорки о том, что один в поле не воин. С чем придется столкнуться полковнику Гарри Аршба? Что происходит в стране, которая стремительно наращивает репутацию самого небезопасного туристического направления постсоветского пространства?
Ниже тезисно пять причин возникшей ситуации.
Длительный политический кризис, системный кризис государства, развал правоохранительной системы.
На прошлой неделе неизвестными преступниками был ограблен известный в стране предприниматель, строитель Нодар Хварцкия. В схватке с бандитами он получил увечья.
Несколько дней назад однофамильцы пострадавшего распространили заявление, в котором предупредили власти о том, что фамильный сход снимает с себя ответственность за возможный самосуд и волнения, если своевременно не будут найдены и не понесут ответственность преступники, напавшие на директора строительной фирмы. Эта история показательна во многих отношениях, но в первую очередь показывает слабость государственных институтов и на этом фоне стихийно формирующиеся общественные инициативы по наведению порядка.
Коррупция и общая деградация правоохранительной системы в Абхазии.
Новый министр внутренних дел одним из первых своих решений уволил начальника районного управления милиции в Гагре, насколько известно, в связи с нарушениями дисциплины, а также с бездействием в плане расследования нападения на Хварцкия. Однако по информации источников, близких к окружению предпринимателя, речь идет о том, что начальник гагрской милиции скрывает вещественные доказательства о причастности конкретных людей к этому преступлению.
Правоохранительная система не просто коррумпирована, она зависима от бесчисленного множества связей, в которых перемешалось все — коррупция, влияние криминальных кругов, родственные и личные связи. В такой реальности возможности расследования преступлений, особенно тяжких, а их стало больше в последние годы, сведены к минимуму.
Большинство преступников не получают надлежащих по закону наказаний. Исключительно коррумпирована система исполнения наказаний.
Также крайне низок уровень работы следствия. Поэтому даже если по резонансным делам выносятся приговоры, очевидно, что база обвинения была построена на догадках, совокупностях косвенных доказательств, часто без должной экспертизы, виновные в совершении преступления установлены «интуитивным образом».
Вовлечение в криминал широкого круга людей.
Одна из причин низкой раскрываемости тяжких преступлений заключается в том, что в Абхазии уже нет как таковой организованной преступности, устойчивых преступных группировок со сложившейся иерархией. Это затрудняет работу правоохранителей, поскольку реально в криминал вовлекаются ситуативно для совершения конкретных преступлений люди, прежде в этом не замеченные. Нередки случаи, когда тяжкое преступление совершает человек, никогда прежде не имевший криминального опыта. Общая атмосфера безнаказанности в стране, «доступность» преступления, низкая вероятность последующего возмездия, создали другой тип преступности, его можно назвать «неорганизованная преступность», отслеживать которую многократно сложнее.
Также здесь важно отметить, что взрыв криминогенной активности связан с резким ухудшением социально-экономических условий и деградацией среды обитания. Рост наркомании, например, является чрезвычайным катализатором преступности. Катализатором совершения преступлений в отношении имущества граждан также являются большие объемы накопленных долговых обязательств, как правило, неформальных, то есть по устным договорам между знакомыми и близкими. На фоне ухудшения экономической ситуации и невозможности реализовать имеющиеся активы, нередки случаи, когда для возврата долгов люди решаются на преступление.
Вовлечение молодежи в преступность.
Важное отличие нынешних 18−30- летних в Абхазии является их материальная уязвимость, очень часто отсутствие профессии, навыков и, как следствие, возможности прокормить себя и свои семьи. Но интересно и то, что эта молодежь значительно менее, нежели старшие поколения связана с традиционной культурной средой — ослабли родственные и фамильные связи, институт корпоративной взаимопомощи не работает. Они не встроены в старые модели взаимодействия со своей средой, и у них, как следствие, нет «стопов», они никого не знают, им некого бояться, на них некому влиять. Вместе с тем нередко молодые люди очень плохо социализированы, не развиты, не способны дать адекватную оценку своим поступкам. Могут идти на преступления в состоянии аффекта, не анализируют риски и угрозы. Даже если мы рассмотрим преступление с точки зрения его выгоды, не анализируют перспективу в этом отношении, не сопоставляют риски и возможные «результаты». С такой «низовой» преступностью также бороться очень сложно.
Комплекс причин в социальной культуре.
Абхазия прошла очень сложные и кризисные процессы трансформации социального пространства. Но в культуре продолжают «держаться до последнего» прежние установки, ценности, смыслы, организация жизни людей. Демонстративное потребление, пышные уже устаревшие и очень провинциальные по духу обряды, проникшая во все поры организации жизни коррупция. Необходимость оплачивать не только расходы, связанные с жизнедеятельностью семьи, но и «понты». Очень сильно давят на людей издержки, связанные с низким качеством жизни, отсутствием полноценной экономики и развитых рынков, услуг, сервисов. Низкие доходы 80% населения не могут компенсировать эту очень дорогую по сравнению с любой другой постсоветской страной жизнь. А концептуально сама страна — это тупик, территория без развития, где не возникает экономическая среда, которая могла бы наполнить страну денежной массой и вовлечь население в процессы развития. Как следствие, уход части пассионарной энергии в преступность.
Перечисленные выше причины, возможно, неполный их перечень, дают понимание того, насколько сложно добиться в текущих условиях прорывов в борьбе с преступностью. Но при этом не стоит забывать и о том, что всплеск криминальной активности последних лет связан именно с упадком государства, атмосфера вседозволенности, царящая в Абхазии, вытащила на поверхность дно жизни. Но это реальность, которую можно модерировать, сбить накал преступности можно, если включить волю и профессионализм.
Антон Кривенюк, специально для EADaily