Судят правозащитника Гапоненко
В Латвии начался судебный процесс над профессором Александром Гапоненко за «антиамериканские» комментарии в социальной сети Facebook
Это не шутка: профессору грозят лишение свободы на срок до 5 лет, денежный штраф или исправительные работы.
Уже первое заседание началось помпезно: давать показания явились депутаты сейма от нацобъединения Эйнарс Цилинскис и Гайдис Берзиньш, секретарь фракции «ВЛ— ТБ/ЛННК» Даце Калниня. Приглашенный для дачи показаний парламентарий от «Единства» Вейко Сполитис не пришел, сославшись на болезнь.
Цилинскис и Берзиньш, в свою очередь, подтвердили суду, что это они подали заявление в ПБ. Они увидели в социальной сети Twitter «скрин» (то есть откопированный фрагмент) сообщения Гапоненко из Facebook и приняли решение пожаловаться.
«Вы вообще текст читали?»
Поводом для судебного разбирательства послужило то, что Александр Гапоненко разместил в своем профиле на Facebook ссылку на публикацию агентства Notum info, которому сам же давал интервью. Следователям, а затем и прокуратуре показалась подозрительной статья под названием «Прибалтика в огне: от факельных шествий неонацистов до разжигания большой войны».
Сам обвиняемый несколько раз подчеркивал, что не понимает выдвинутых ему обвинений. Во время допроса свидетелей стороны впадали в полемику об интерпретации исторических событий. Например, о контексте мероприятий 16 марта.
После первого заседания суда в минувший понедельник профессор Гапоненко нам заявил: его дело на 100% политическое.
— Руководство национального объединения на бланке своей организации написало на меня заявление в ПБ о том, что я плохой человек, — заявил он в разговоре с нами после первого дня суда. — Во–первых, потому что не люблю американские танки. Не шучу — там так написано, и, видимо, оскорбляю американцев, которые союзники по НАТО. Во–вторых, я не люблю праздновать 16 марта, а для них это святой день. Спрашивал: вы что, всех латышей записываете в национал–социалисты? По поводу празднования или непразднования они говорят: «Для нас это святое». С этим трудно спорить. У них такая точка зрения, у меня другая. Но нормальные люди просто спорят, а нацобъединение решило использовать то, что их министр находится во главе Министерства юстиции.
Меня сейчас обвиняют в межэтнической розни. Но американские танки — это что, новый этнос такой? И как относится моя критика 16 марта, когда почитаются герои Waffen SS? Почему это должно оскорблять латышей? Считаю, есть красные латыши, есть белые, есть коричневые. Я сторонник дружбы с красными латышами, а нацистов не люблю ни латышских, ни русских.
Свидетели Даце Калниня, Берзиньш и Цилинскис прочитали даже не мой текст, а какой–то «твитт» третьего человека, и это их оскорбило. А мой текст они не прочитали, поэтому многое путают. В Twitter, например, дана ссылка на выступление на телеканале «Россия» некой Валерии. Даже не знаю, кто это такая. Вот она первая заявила, что американские танки в Латвии нужны, чтобы бороться с русскими. Я комментировал эту ссылку, но Гайдис Берзиньш цитирует это как мои слова!
Спросил, вы читали сам текст? Это не я сказал, это заголовок статьи. Он говорит: «Мне такой дали». «Кто дал?» — «Цилинскис». Тот говорит: «Я взял у Калнини». У нее спрашиваю: «Вы читали этот текст?» Она говорит, что взяла у некоего Сергея Ушакова. «Это скан». Говорю, что скан выглядит по–другому. «Вы, наверное, получили этот материал из Полиции безопасности, потому что он снят каким–то особым техническим способом, а потом отправили назад». Она надулась и сказала, что это не так.
Зачем все это надо? Александр Гапоненко предполагает:
— Дискредитировать меня лично, всех правозащитников, русское движение вообще — «Смотрите, они рознь разжигают». Потом будут своим избирателям говорить: «Вот смотрите — мы боремся за ваши интересы».
Обыски у профессора
К моменту суда профессор пережил уже затяжные обыски и следствие.
— Собирался ехать на кинофестиваль в Санкт–Петербурге, — рассказывал нам ранее об этом профессор. — Вышел из дома, чтобы ехать в аэропорт. Но подбежали мужики в масках. Следователь (он был без маски) подошел, показывает документы и говорит: «У меня есть ордер на обыск вашего помещения». Показывает — действительно. Ордер подписан судьей, с печатями. В таких случаях документы не подделывают.
В дом зашли шесть человек, длилось все это 16 часов. За это время они два раза менялись. В квартире они перерыли все. У меня дома большая библиотека — 5000 книг. И все эти книги они перелистали. В одной книге они обнаружили игрушечный пистолет. Как–то мы с ребенком играли — вырезали странички в середине и спрятали там эту игрушку. Они сразу заволновались: что это и как? Спрашивают: «А где настоящий пистолет?». Я отвечаю: «Спрятал, не найдете». Но они поняли, что я «троллю» их…
Подробности читайте в новом номере газеты «СЕГОДНЯ» 25 октября