В восторге от холеры. Зачем в России работают противочумные институты

Возможна ли утечка возбудителя инфекции из лаборатории, исчезла ли чума навсегда и считают ли «чумологи» вакцинацию эффективной, «АиФ-Волгоград» рассказал эксперт.

В древние века глобальные эпидемии за короткий срок сокращали численность населения планеты в несколько раз. Потребовались сотни лет для того, чтобы люди научились противостоять особо опасным инфекциям.

О том, как сегодня ведётся борьба со смертельно опасными для человека микроорганизмами, рассказал директор Волгоградского научно-исследовательского противочумного института Роспотребнадзора Андрей Топорков.

Лариса Шеремет, «АиФ» - Нижнее Поволжье»: Название «противочумный» звучит странно. Ведь в последние десятилетия мы не слышали о вспышках этого заболевания.

Андрей Топорков: Люди и не болеют сегодня чумой, потому что создана противочумная служба России. Но актуальности эта тема не теряет. Человек никогда не был защищён от болезней, которыми богат окружающий нас мир. Эпидемии чумы, холеры, оспы, сибирской язвы и других инфекционных заболеваний могли стереть человечество с лица земли. И потребовалось немало десятилетий, чтобы люди научились держать под контролем опасные бактерии и вирусы.

Зарождение противочумной службы России началось в 1897 году с указа Николая II. Потом в периоды обострения эпидемий стали появляться противочумные лаборатории, противочумные станции, а в последующем - и научно-исследовательские противочумные институты. Например, институт «Микроб» в Саратове в следующем году отметит 100-летний юбилей. Зарождение волгоградского НИИ началось в 1913 году с открытия в Царицыне бактериологической противочумной лаборатории. Через 13 лет она стала Сталинградской противочумной станцией. Затем в 1957 году - филиалом Ростовского научно-исследовательского противочумного института.

Постепенно стали изучать целый спектр особо опасных инфекционных болезней. Большинство из них - это природно-очаговые инфекции. Коварство таких болезней заключается в том, что очаг может дремать десятилетиями. Но при этом мы понимаем, что источник биологической опасности есть, он никуда не девается и может при сложившихся для опасных микроорганизмов климатически благоприятных факторах заявить о себе вспышкой заболеваний. Кроме того, ни одно государство в мире сегодня не застраховано на 100% от завоза опасных инфекций. В наши дни заболевший человек за несколько часов может перелететь с одного континента на другой и занести инфекцию. Поэтому противочумная служба России, в том числе и наш институт, контролирует ситуацию, проводит противоэпидемическую профилактику, а при появлении вспышки заболевания быстро выявляет возбудителя, идентифицирует его источник, проводит необходимые противоэпидемические мероприятия.

- А сколько в России противочумных институтов?

- Всего пять - в Ставрополе, Ростове, Саратове, Иркутске и Волгограде. И у каждого НИИ своя специализация. Волгоградский противочумный институт занимается такими особо опасными, трудно диагностируемыми тяжёлыми инфекционными заболеваниями, как сап и мелиоидоз. У нас в стране нет природных очагов, но эти инфекции могут к нам завезти. А они приводят к тяжёлой инвалидизации человека. В последние десятилетия у нас не было зафиксировано ни одного факта мелиоидоза и сапа, но мы работаем на опережение.

Кроме того, мы занимаемся микозами. Природные очаги - в Америке и Азии, в России их нет, но мы также должны быть готовы к завозу инфекционного заболевания.

Ещё наш институт специализируется на лихорадке Западного Нила. К сожалению, есть заболевшие и есть летальные случаи. Но за последние годы нам удалось свести их практически к нулю.

Да, нет ни одной страны в мире, которая могла бы себя защитить от особо опасных инфекций. Но у нас есть чёткие алгоритмы, как действовать, если возникает угроза эпидемии, чтобы спокойно, без всякой паники провести все необходимые мероприятия.

- Но всего пять противочумных институтов на всю страну - не маловато?

- Ведомство у нас гражданское, но дисциплина военная. Все специалисты нашего института в случае возникновения чрезвычайных эпидемических ситуаций готовы выехать в любую точку страны и даже мира для их локализации. На базе машин у нас оборудовано шесть лабораторий, где можно, находясь в очаге, проводить исследования, как в институте. Такие лаборатории хорошо зарекомендовали себя в Африке в борьбе с эпидемией Эбола. Я являлся организатором и участником реализации в масштабах страны мобильных лабораторий. Участвовал во многих противоэпидемиологических экспедициях наших лабораторий на колёсах. И могу уверенно заявить, что наши специалисты и оборудование спасли тысячи жизней.

- Возможна ли утечка из института возбудителя инфекции? Нет ли риска для специалистов?

- Никогда у волгоградского НИИ или саратовского, где я долго работал, не возникало таких проблем. Никакая бактериологическая лаборатория лечебного учреждения не может сравниться с системой защиты, которая есть у нас.

Время от времени некоторые пытаются будоражить общественное мнение, мол, не опасно ли такое соседство? Но это надуманные слухи, и не более того!

Что касается риска для сотрудников института, то каждый из нас как никто другой понимает, какую опасность несут микроорганизмы. Поэтому все строго соблюдают дисциплину. Когда я в 1998 году был принят в Саратовский противочумный институт, прошел программу первичной подготовки по работе с особо опасными инфекциями. Знакомство с чумой, холерой, сибирской язвой проходило под контролем опытных преподавателей. И я помню, как нам в первый день показали урны с прахом пяти студентов, которые в 1934 году нарушили правила безопасности и погибли от чумы. Страшного и сложного в плане безопасности в нашей работе ничего нет, просто должна соблюдаться строгая дисциплина.

- А как вы выбрали себе эту профессию?

- Мои родители - чумологи. Да-да, именно так мы друг друга называем. Папа очень известный в нашей сфере человек. В Калмыкии, где они работали простыми врачами, хотели закрыть природный очаг (сочли, что чумы нет. - Авт.), но мои родители выделили возбудителя чумы от блохи, и на этом основании им на самом высоком уровне удалось добиться проведения противоэпидемических мероприятий и остановить распространение чумы.

Вскоре отца пригласили работать в саратовский институт «Микроб». В доперестроечные времена попасть в противочумный институт было великим счастьем. Отношение, как к элите, зарплата, как у космонавтов. Я, учась в медицинском вузе, и не мечтал туда попасть. Хотел стать анестезиологом, но грянули смутные времена, когда без связей и денег в ординатуру по желанной специальности было не попасть. Так что в ординатуре я изучал азы медицинского страхования. Потом занимался бизнесом... Но кризисные 90-е не обошли стороной и элитные противочумные институты, и я решил попробовать себя в продолжении профессиональной династии. Первые два года были кошмарными и прекрасными одновременно. С одной стороны, я получал зарплату, которой хватало на четыре пачки детского питания для моей новорождённой дочки, с другой стороны, я полюбил профессию, был в восторге от холеры, защитил кандидатскую диссертацию.

- От холеры... в восторге?

- Вы не представляете, как интересен этот мир. А вы знаете, что этот микроорганизм опасен только для человека? Для всего другого живущего на земле холера никакой угрозы не представляет.

- В 2001 году в США в связи с рассылкой писем, заражённых сибирской язвой, возникла паника. И сегодня в мире неспокойно. Явных диверсий нет, но появляются всё новые и новые опасные инфекционные заболевания.

- Не надо паниковать. В России есть противочумная служба, которая может противостоять опасным инфекциям. На мой взгляд, нередко паника нагнетается намеренно. В истории со свиным гриппом в 2009 году, например. Западные коллеги нагнали ужаса, породили панику. В результате грипп, который, по сути, практически не отличался от других разновидностей вируса гриппа, принёс фармацевтическим компаниям колоссальные прибыли. И это далеко не единственный пример того, как можно получить выгоду от нагнетания ужаса перед невидимым и очень опасным врагом. В США от почтовых отправлений заболело 10 человек, а пролечилось 500 тысяч.

- Мы на пороге традиционной эпидемии гриппа. На ваш взгляд, прививки эффективны? Стоит ли их делать?

- Такого вопроса даже быть не должно. Те, кто пытаются устраивать компании под девизом: «Вакцинация - зло», просто не осознают, к каким последствиям это может привести. Давайте не забывать, что сегодня на планете живёт вакцинозависимая популяция людей. Прекратим, например, мы делать прививки от полиомиелита - получим вспышку этого уже забытого россиянами заболевания. В Таджикистане были сотни заболевших, и что мешает завезти это заболевание в нашу страну трудовым мигрантам? Прививаться, если нет индивидуальных противопоказаний, надо обязательно. Это не обсуждается. Чем больше привитых людей, чем больше иммунная прослойка, тем больше мы защищены от опасных микроорганизмов.