Идеи добра и единения захватывают
…Этот русский богатырь, казалось, освещал своей широкой улыбкой весь огромный зал Музея истории Латвийской железной дороги, где пять дней шумела Международная художественная ярмарка ART Riga Fair 2017.
Дмитрий Шагин, легендарный Митёк (и герой нескольких публикаций газеты «СЕГОДНЯ» в этом году!) — это от его имени пошло название широкого художественного движения «Митьков», включающего разные жанры современного искусства, — человек столь обаятельный и теплый, что рядом с ним становится хорошо и спокойно.
Два Дмитрия — Шагин и Шереметев
Художник он прекрасный, неординарный. Обаяние его наивизма — в той мудрости и доброте, которую излучают его работы, уже не говоря о филигранной технике, когда ни убавить, ни прибавить. Его, казалось бы, «смешными» Пушкиным и Гоголем, Левшой, Маяковским, Ван Гогом, Кутузовым и Петром I явлено величие нашей культуры и истории. Его товарищи в тельняшках, бескозырках или телогрейках и потешных ушанках, он сам, смотрящий на нас со множества работ, рассказывают о нашей жизни и людях с любовью и теплотой. И этот культовый лозунг из мультфильма «Митькимайер» — «Митьки никого не хотят победить!». Всеобщее братание, мир между народами и представителями политических течений.
Вообще — МИР…
Когда Дмитрий Владимирович с женой Татьяной, великолепной художницей, чьи коллажи тоже украшали стенд Mitki, были в Риге, в Шереметевском дворце, где располагается Санкт–Петербургский музей театрального и музыкального искусства, проходила целый месяц его юбилейная выставка. Ведь 29 октября Дмитрию Шагину исполнилось 60 лет. Экспозиция называлась красноречиво — «ДШ в ШД». Дмитрия связывает с дворцом многое. Он родился и вырос недалеко от шереметевской усадьбы, ребенком и подростком захаживал в Ахматовский садик — он же ныне сад Шереметевского дворца.
Спасибо ценителям!
— Когда мы подружились с Сергеем Курехиным, Тимуром Новиковым, другими ребятами, я понял, что как–то надо нас всех собирать, — вспоминает события почти 40–летней давности Дмитрий. — Композитор Курехин вдохновлял своими сочинениями друзей–художников на их труд. А само название «Митьки» появилось в 1984–м. И, конечно, мы тогда не задумывались о каком–то «месте в искусстве», «своем методе». Я тогда работал в двух котельных, чтобы содержать семью — у меня три дочки.
Но отдельные коллекционеры, ценители живописи, которых было немало, покупали наши работы еще с конца 70–х. Но ни они, ни мы никогда не рассчитывали, что эти полотна будут храниться сегодня в лучших музеях мира. (Работы самого Шагина есть в запасниках Русского музея, Третьяковской галереи, Музея истории Санкт–Петербурга, Пушкинских Гор, Центра им. Жоржа Помпиду и в других известнейших собраниях. — Прим. авт.).
Был такой замечательный коллекционер и художник Борис Энтер, который собирал русский авангард, покупал и работы моего отца Владимира Шагина, мамы, Натальи Жилиной, и Рихарда Васми, которых считаю своими учителями. У него была замечательная домашняя коллекция, я любил приходить к нему. Был замечательный художник и коллекционер Кацнельсон, ученик Филонова, который тоже покупал мои работы. Игорь Губерман, писавший знаменитые «гарики», еще 40 лет назад купил три мои огромные работы, которые потом, кажется, увез с собой в Израиль. Заплатил мне порядка 400 рублей — огромные деньги по тем временам.
Удивительные нас окружали люди — ученые, академики, которые получали неплохие зарплаты и не только покупали наши работы, но и устраивали нам выставки в Доме ученых, других своих залах. Тогда и слова «Митьки» не было… Но был круг ценителей искусства, вкладывавших свои зарплаты в эти наши работы, чем держали нас на плаву.
Моему отцу пришлось отсидеть в 60–е шесть лет — за то, что пытался уничтожить донос, который написала на группу художников некая дама. Его тоже поддерживали, делали квартирные выставки, выпустили каталог нашей группы.
А митьковская ситуация начала меняться, когда в Ленинград стало приезжать много иностранных туристов, покупать картины, вывозить на Запад, выставлять, писать статьи о них. А уже «зажили» мы, когда вышел первый советско–бельгийский фильм о нас в 1989–м, мы ездили на автобусе, расписанном нами, по Европе. Проект так и назывался — «Митьки в Европе».
И, конечно, что мне особенно приятно — одним из первых напечатал статью обо мне рижский журнал «Родник», здесь проходили наши выставки, а первая моя большая персональная выставка прошла в Таллине в 1990–м. И в Нарве мы тогда выставлялись. Незабываемое было время! Жили на дачах русской интеллигенции, которые там располагались, — дирижера Евгения Мравинского, к примеру.
Появилась возможность записывать наши музыкальные проекты, которых уже больше десятка — «Митьковские песни», «Митьковские танцы», «Москва митьковская», «Митьковский Питер». Альбомы рецензий выходили в 90–е. Фирмы неперебой перепечатывали их друг у друга, зарабатывая серьезные деньги.
«Дымытрыки» и «Митькат»
— Однажды мы были в 2013–м в украинском Николаеве, еще до всех этих майданных событий, на фестивале — там представляли митьковские песни. Как нас принимали! Там ведь были и до сих пор есть свои «Митьки». Наши идеи захватывают людей: добро, незлобивость, единение, братство, та мысль, что добро не должно быть с кулаками.
По нашему примеру на западной Украине тогда же появились наши братья «Димитрики» («Дымытрыки»), письма нам писали из Ивана–Франковска, у меня хранятся.
Вот я только что вернулся из Киева, где меня тамошние «Митьки» встречали замечательно. Катали по Днепру, водили в Музей Булгакова. Они очень любят Россию и нас, и их не трогает эта «официальная» украинская позиция. У нас международное братство, у «Митьков» нет национальности. Думаю, то, что нам показывают по телевизору про украинские события, во многом раздувание страстей. А наша идея победит, потому что это не формальное объединение, а настоящее стремление людей дружить.
Есть и финские «Митьки» — называются «Митькат», у нас и фестивали там проходят. Так что у меня братиков и сестренок, куда бы я ни приехал, много.
В 2000–х, когда нас стали приглашать по большим музеям страны — во Владивосток, Иркутск, Новосибирск, мы познакомились с иркутскими и владивостокскими «Митьками». Так что это помимо меня все уже давно живет и развивается.
У вас в Риге на этой художественной ярмарке, куда мы второй раз приезжаем, замечательная атмосфера, очень хорошее и полезное общение, столько хороших людей — что очень важно и ценно.
Все для людей…
— Мне кажется, в Москве, где у нас куча друзей, да и в Питере, даже нет сегодня такой специальной площадки, чтобы вот так собраться. Может, мегаполисы слишком большие? А у вас получилось! Каждый день здесь участвовал в диспутах об искусстве — это очень интересно! И веришь, что у нас есть будущее, хотя много всяких «упадочных» настроений, конечно, но я, как оптимист, считаю, что у нас с вами светлое будущее.
Вот смотрите: я проиграл войну алкоголю (Шагин не пьет с середины 90–х. — Прим. авт.) но возник наш реабилитационный центр для всяких «зависимых» — «Дом на Горе» (Дмитрий там глава попечительского совета. — Прим. авт.). Вообще у меня много такой некоммерческой работы с людьми, и это очень хорошо.
Если не будешь слишком собой гордиться и много о себе думать, а будешь людям помогать, тогда все получится. На самом деле все так просто…
Досье
Выставки Шагина, групповые и персональные, проходили в Париже, Кельне, Антверпене, Лозанне, Вене, Сан–Диего, Нью–Йорке, Вашингтоне, Рио–де–Жанейро, Хельсинки, Берлине, Риге, Таллине, Царском Селе, Питере и Москве. В 2006–м он основал музей творческого объединения «Митьки», в 2007–м награжден Царскосельской художественной премией за проект «Русская литература. Шли годы…», а в 2013–м — художественной премией «Петрополь».
Наталья ЛЕБЕДЕВА.