Нечеховские «Чайки»

В первых кадрах героиня Жюльетт Бинош, пожилая фифа с Парк Авеню, в 1908 году отправившаяся по следам мужа на Северный полюс, заваливает из ружья молодого белого медведя. После чего кто как, а лично я все последующие душевные и физические страдания этой женщины воспринимаю исключительно как справедливое возмездие, и никакого сочувствия ее злоключения на Крайнем Севере у меня не вызывают.

Погоня за мужем-исследователем, которого мы, как и полубезумная Джозефина, так и не увидим, во время бесконечной полярной ночи оборачивается знакомством с его сожительницей, инуиткой Алакой (прекрасная японка Ринко Кикучи из «Вавилона» А.Г. Иньярриту - единственная радость, которую можно получить от этого крайне унылого зрелища). Алака радостно прижила с лейтенантом Робертом Пири ребенка, а теперь столь же радостно делит с его законной женой кусок сырого мяса свежезабитой собаки. Две женщины из разных миров сошлись в заваленном снегом ледяном иглу в соответствии с текущей мультикультурностью и многополярностью. Гуляй, рванина!

С потугами на размах и величественность, фильм амбициозной, но бесталанной испанки Изабель Койшет открывает Берлинале, вероятно, не от хорошей жизни. Хотя все, что нужно для фестивального счастья в нем вроде присутствует: феминизм, экзотика, упомянутая мультикультурность. Но счастья нет.

Куда более аутентично выглядит российская картина «Чайки» дебютантки Эллы Манжеевой, показанная в престижной параллельной программе «Форум». Она родом с экзотической для Берлинале территории - первое кино из Калмыкии, к чести производителей, являет собой пример добротного и грамотного фестивального "артстрима". История красивой калмыцкой девушки, выданной замуж за нелюбимого мужчину-браконьера и не испытавшей больших душевных страданий в связи с его быстрой погибелью, рассказана с буддистской отстраненностью и настолько экономными средствами, что эмоционально подключиться к ней получится далеко …