Милькевич: «Натурализация темнокожих атлетов – не наш путь»

С недавних пор в штатном расписании Латвийского легкоатлетического союза (LVS) появилась должность директора сборных Латвии.

Нет, ничего нового тут нет, так как на самом деле это то же самое, что главный тренер. На самом деле не это вызвало у меня удивление, а то, что эта должность была предложена известному в прошлом бегуну на средние дистанции Дмитрию Милькевичу. Человеку, которому до сих пор принадлежит рекорд Латвии в беге на 800 метров (1:43,67), который принимал участие в Олимпиаде в Афинах и который теперь в ответе за то, какие результаты показывают наши спортсмены на международной арене.

В интервью «Вестям Сегодня» Дмитрий Милькевич, только–только возвратившийся с зимнего чемпионата Европы в Праге, поделился своими планами на будущее, вспомнил бурную спортивную молодость, а также дал ответ на самые злободневные вопросы, которые касаются королевы спорта в Латвии.

— Дмитрий, если говорить об актуальных вопросах легкой атлетики, согласитесь, что тенденция последних лет — натурализация спортсменов. Темнокожие атлеты скопом переезжают в Европу, где помогают с медалями и рекордами. В Латвии что–то подобное возможно, были разговоры в нашем союзе на эту тему?

— Знаете, как раз в Праге я разговаривал об этом с олимпийским чемпионом Юрием Борзаковским, ныне исполняющим обязанности главного тренера сборной России.

— И как раз за россиян сейчас выступают натурализованные кенийцы–стайеры.

— В том–то и дело. Сам Борзаковский против натурализации. Он за то, чтобы в сборной его страны выступали только россияне. Но таково оказалось наследие, которое он получил от своего предшественника. Сам я тоже против натурализации африканцев, если вы спрашиваете о моей позиции. И если такой вопрос будет подниматься, то я точно буду голосовать против. Это не наш путь. К счастью, пока что такой надобности — привлекать иностранцев — у нас нет.

— Я бы еще понимал, если бы чужак имел какие–то корни здесь — тех же родственников. Но давайте вернемся к зимнему чемпионату Европы. В Праге выступали 11 легкоатлетов Латвии, и только Айга Грабусте смогла выйти в финал своей дисциплины — прыжки в длину, где она осталась восьмой. Как в целом вы оцениваете итоги европейского первенства?

— Не буду кривить душой — ожидался более высокий результат. И прежде всего от наших лидеров — прыгуна в длину Элвиса Мисанса и толкателя ядра Мариса Уртанса. Но, к сожалению, оба остались без результата. Мне тяжело судить, почему так произошло, почему один не попал на планку, а у другого ядро вдруг выскочило из руки.

— Но, как мне кажется, это прежде всего их вина — три попытки и три незачета. Не так ли?

— Согласен, обычно первая попытка, для подстраховки, исполняется с запасом, чтобы получить этот результат. Наверное, ребята шли ва–банк. Знаете, в их дисциплинах было очень много участников. И чтобы выполнить следующую попытку, им пришлось ждать по полчаса, 40 минут. То есть на протяжении этого времени им нужно было оставаться «горячими», в разогретом состоянии. Они, видимо, не привыкли к этому, потому что в чемпионатах Латвии 5–10 минут — и следующая попытка.

— Грабусте восьмая, но ее результат — 6,54 метра — тоже не ахти какой выдающийся.

— На самом деле для меня лучше всех выступил Дмитрий Юркевич, который в своем забеге на 1500 метров занял 12–е место. Но при этом он установил рекорд Латвии. Это показатель. Он отлично пробежал, смотрелся достойно. К нему никаких претензий быть не может, несмотря на то что в финал он не пробился. Между прочим, как раз в беге на 800 и 1500 метров в Праге был реально самый высокий уровень. Что касается Грабусте, то она выступила ниже своих возможностей. Ее результат в Праге — это на 30 см хуже ее же лучшего результата в сезоне. Как это рассматривать

— не знаю. Возможно, что–то неправильно было в подготовке.

— Почему вы вдруг решили пойти на руководящую должность, мотивы вашего решения?

–Мы поговорили с президентом Латвийского легкоатлетического союза Гунтисом Залитисом, обсудили ситуацию в целом. Ведь главный тренер на самом деле не занимается непосредственно тренерской работой. Она скорее административная, организационная, менеджерская. Наверное, это 

все–таки мое.

— Не секрет, что легкая атлетика, королева спорта, у нас не цветущий вид спорта. Роль бедного родственника для нее не нова. Какова сейчас финансовая ситуация? Почему спрашиваю? Еще свежи воспоминания пятилетней давности, когда вы заканчивали свою карьеру. И закончили ее в 2010 году потому, что наш союз отказался вам оплачивать поездку на чемпионат Европы в Барселону. Ситуация была некрасивая и в то же время нелепая.

— Подтверждаю, что со спортом я завязал после того, как союз мне не смог оплатить билет в Барселону.

— Но ведь это же нонсенс?

— Конечно, нонсенс. Не найти 300 евро для атлета, который выполнил все нормативы… На тот момент мне казалось, что я столько сделал для страны, что федерация могла бы найти эти деньги.

— Но ведь вы могли поехать в крайнем случае и за свои деньги?

— Это было дело принципа. Создавшаяся ситуация меня окончательно доконала, и я решил повесить шиповки на гвоздь. В общем, сказал я себе: с меня хватит!

— А как сейчас с критериями?

— Они все выставлены на сайте LVS. Там все расписано. Спортсмен четко теперь знает, что ему нужно сделать, чтобы поехать на крупные соревнования за свои деньги или за государственные.

— Спустя годы вы не жалеете о том своем решении? Ведь могли еще несколько лет побегать.

— Ни о чем не жалею. Меня и сейчас многие спрашивают: ну, не хочется выйти на старт? Наоборот, я смотрю на все это со стороны и думаю: слава богу, что мне уже не надо этого делать. Я свое отбегал. Знаете, быть профессиональным спортсменом — это все–таки большой стресс. Сейчас я не тренер и не спортсмен. И у меня нет такого стресса. Вы не представляете, что происходит внутри, когда ты выходишь на стадион.

— В 2004 году в Афинах вы выступали на Олимпиаде. Что вспоминается с того времени?

— Вот тогда я вообще не волновался. В Грецию я уже полетел как победитель для самого себя. В Афинах я просто наслаждался атмосферой соревнований, аурой Олимпийских игр, когда я вышел на стадион и побежал. Эта легкость и незакрепощенность в итоге и помогли мне выиграть предварительный забег. Когда я увидел себя на большом экране, я даже растерялся и не знал, что делать — махать руками, танцевать или еще что–то. Эмоции переполняли меня.

— В этом году главный старт у легкоатлетов — чемпионат мира в Пекине в конце августа. Что вы от него 

ожидаете?

— В этом году очень высокие нормативы. И даже попасть на мировое первенство будет непросто. Наши главные надежды традиционные — на копьеметателей. У них есть и база, и тренерская школа, и нормальное финансирование. Главное, чтобы все были здоровы. Кстати, нам надо добиться такого же положения вещей и в других дисциплинах.

— Не могу не спросить про инфраструктуру. У нас в Риге нет современного футбольного стадиона, не хватает бассейнов, нет и легкоатлетического манежа.

–И вот почему, к примеру, у нас слабо развиты беговые дисциплины — атлетам негде тренироваться. Все тратят свои деньги и едут куда угодно, но только не занимаются дома. Потому что негде. Вот такой парадокс.

— Вроде как манежи нет–нет да и возводятся?

— Они появляются, но не для легкоатлетов. Приятное исключение — Кулдига. Но это заслуга местного самоуправления. А так с залами в Риге беда. Ладно шесть дорожек — это международный стандарт. Нам бы хватило и четырех. Вот почему бегуны ломают ноги, тренируясь непонятно где. Наверное, наше правительство думает, что и этого достаточно, медали какие–то есть — и хватит.

— Странная психология…

— Время идет, и ситуация меняется в худшую сторону. Посмотрите на составы сборной Латвии. Стоит выпасть хоть одному лидеру — и все, за ним пустота, яма. Как это исправить? Надо поднимать юношеский спорт, привлекать молодых людей заниматься легкой атлетикой. А как это cделать, если нет соответствующих помещений? Получается замкнутый круг.

Владимир ИВАНОВ.