Денис Драгунский: «Юрмала стала похожа на Сочи»
Дениса Драгунского помнят многие читатели бывшего СССР. Будучи совсем еще молодым человеком, он написал сценарии популярных детских фильмов по прозе собственного отца, который, в свою очередь, взял его в качестве главного героя «Денискиных рассказов». «По секрету всему свету», «Удивительные приключения Дениса Кораблева», «Клоун» — эти картины сделали Дениса Драгунского известным в киномире. А потом был перерыв...
«Нового» Дениса Викторовича я узнал совсем недавно, когда буквально проглотил сборники его рассказов — «Плохой мальчик», «Господин с кошкой», «Окна во двор», «Взрослые люди» и, конечно же, «Советский секс». Несмотря на то что нас с автором разделяют 20 лет, мы, в общем, жили в одно время. И поэтому «Декамероны» вузовско-академической интеллигенции и ее детей лично мне показались очень узнаваемыми и в чем-то милыми.
Мы встретились с писателем на лоне Видземского взморья, в небольшой студии, которую он арендует на лето. «Приехал по визе, на ВНЖ не хватает, да и от России не могу оторваться».
— Расскажите про вашу новую книгу «Автопортрет неизвестного».
— Это роман о квартире, в которой поселился богатый человек с молодой женой. Он купил ее в сталинском доме (я знаю — в каком, хотя сделал некоторые изменения), что называется, для приемов.
И эта женщина, ей лет около тридцати, решила написать историю — кто в этой квартире раньше жил. И получается, что вначале был академик-биолог, загадочным образом исчезнувший в 30-е годы, потом туда въехал главный художник Московского метрополитена, а затем ее получил молодой сталинский министр. Ну а когда тот умер, то там стал жить его сын, секретный конструктор, тоже радиотехник, как отец.
Вот молодая дама изучает тайны этих семей... Такой достаточно толстый, с большим количеством сюжетных линий, роман.
— Гений места Москвы — сталинские дома?
— Конечно, для меня — да. Эти дома начиная с тридцатых и до восьмидесятых годов. Я описываю Москву, которой уже нет...
Миллион богатых москвичей
— А сейчас что является топосом Москвы? Офисные билдинги, гастарбайтеры?
— Отличительный признак — тот шик, который на Москву наводится. Этот роскошный ее центр с огромными тротуарами, бесконечной плиткой. Мне кажется, таким нехитрым способом хотят просто выдавить автомобили из центра, потому что история с платной стоянкой не получилась, с эвакуацией тоже... Въезд в центр Москвы за деньги организовывать тоже совершенно бессмысленно, потому что там есть минимум миллион человек, для которых это ничего не стоит. Это только социальную напряженность вызовет.
Поэтому каждый год сокращают по одному ряду дорожного полотна путем расширения бесконечного тротуара. Москва очень красивая, шикарная...
— А чиновничий фактор?
— Мы же их видим только косвенно. По тому признаку, что, зная о кризисе, всеобщем удорожании и отсутствии денег у народа, московские кафе и рестораны забиты под завязку людьми, которые едят самые дорогие блюда и пьют самые дорогие вина. Поэтому можно сделать вывод: там живет более миллиона людей, не считающих деньги.
— Вы, как человек, живущий литературным трудом, заметили изменения в отношении к печатному слову в экономическом смысле за последние четыре года?
— Немножко труднее стало издаваться, печататься, зарабатывать. Но некритично.
— А в Крыму были за это время?
— Нет, не люблю юга.
— Как Саулкрасты возникли в вашей жизни?
— Я всегда, по молодости самой, с мамой ездил в писательский дом в Дубулты. Папиным другом был главный художник Рижского театра русской драмы Юрий Феоктистов. Был здесь и еще друг — ученый, директор НИИ Юрий Тарнопольский, женатый на дочери Калнберзина, бывшего 1-го секретаря, а потом председателя президиума Верховного Совета. Так что мы бывали в Латвии не только на отдыхе, но и зимой — просто так, повидаться, поговорить.
Начиная с 2010 года мы с женой Ольгой начали вновь ездить сюда, сначала в Юрмалу, а затем в Саулкрасты, потому что здесь тише. Знаете, я был в Юрмале несколько дней назад у друзей и понял, что туда больше не поеду. Это просто Сочи какие-то!
— Ну, это от станции зависит, не в Вайвари ведь!
— Конечно, и не Асари, и Пумпури. А вот Дзинтари и Майори — это, конечно, просто Тверская улица. Парад нарядов и тщеславия. Ходят мужики и на всех смотрят: «Вы меня не узнаете?». И рядом их девушки, в бриллиантах. Нет, не надо!
— С другой стороны, вот Саулкрасты — нет такого впечатления латышского села?
— Может быть, но в хорошем смысле. Здесь тихо, прекрасное купание, прогулка, три столовые, в которых можно пообедать приемлемо, без юрмальских роскошеств. Все здесь хорошо!
«Я не большой путешественник»
— А все-таки интересно, почему вы, знаток греческого языка, преподававший его в Дипломатической академии, не выбрали, скажем Эгейское море?
— Просто там жарко. Я и здесь сумел перегреться, было очень плохо, меня отвезли в Страдыня, и замечательный хирург доктор Ансабергс вставил мне кардиостимулятор.
— Какие места в Европе вам еще нравятся?
— Я не большой путешественник. Несколько раз бывал в Берлине, Стокгольме, мне понравилось. Будапешт красивый... В общем — все!
— Ваши рассказы выдают человека, который по СССР хорошо поездил.
— Не очень, знаете. Кроме разве Белоруссии, Армении, Грузии. Я не был в Средней Азии, кроме Алма-Аты. За Уралом был не дальше Тюмени...
— В своих текстах вы нарисовали такой космос советской интеллигенции. Что стало с этими людьми?
— Конечно, они очень постарели — как я. Ведь пишу про своих ровесников. Пожухли!
— А дети — они переняли их поведенческие модели?
— Не все. Здесь проблема! У некоторых моих ровесников дети тоже изучают какие-то дисциплины, такие хорошие, прилежные ребята. Есть такие, кто идет в бизнес, уезжает в другие страны... Все как-то уходит в сторону. Может, мне так не повезло с наблюдениями? Хотя моя дочь вроде все наследует — Ирина Драгунская книжный график, очень спокойная, без закидонов.
Умеренно-пессимистический прогноз
— Вы, кроме литературной деятельности, еще и общественно-политический колумнист. Могу ли я вас попросить о кратком прогнозе событий в России на ближайшие лет шесть?
— Он очень варьируется. Я думаю, что всегда есть вариант такого постепенного внутреннего ухудшения. Могу сказать, чего точно не будет — бунта, революции.
— В Латвии очень любят поговорить, что вот, мы будем действовать и путем санкций додавим...
— Мы — это кто?
— Мы, Запад!
— А... Ясно. Ну, это вполне может произойти. Надо быть мужественными!
— Вторая латвийская тема — обратная полностью. Россия — такая агрессивная, что она на нас обязательно нападет, и потому надо строить бетонные убежища.
— Ну, это неправильно. Думаю, эту идею может продвигать только фирма, строящая бетонные убежища. Такой психоз, и на нем они смогут срубить какое-то количество бабок. Россия, разумеется, не нападет.
ВЕХИ
Д. В. Драгунский (1950) — окончил филфак МГУ (1973), кандидат философских наук (2002), разрабатывал теорию национального самосознания. С 1999 года член комиссии по идеологии Союза правых сил. Главный редактор газеты «Правое дело» (2005-2007) и журнала «Космополис» (2000-2009). Автор 20 книг беллетристики, 4 пьес, соавтор 5 научных исследований.
Николай КАБАНОВ.
Фото ТАСС — Предоставлено Фондом ВАРП.