Как живет Донецк после гибели Захарченко (ФОТО)
Военкор «КП» Дмитрий Стешин передает из столицы Донбасса.
Уже через пару часов, как только прогремел взрыв в кафе «Сепар», унесший жизнь главы ДНР, все границы республики были перекрыты. Донецк ощетинился постами и патрулями, офицеров отозвали из отпусков, на фронте «усилили бдительность», хотя все прекрасно понимали — враг уже сделал свое дело, напал из-за спины и скрылся…
ЖИЗНЬ — НЕ САХАР
Донецк опять оказался пустым, как в страшные месяцы лета 2014-го. Мне было с чем сравнивать. Опять проспекты без машин проглядывались во всю длину, исчезли и пробки, и прохожие.
— Где люди? — спросил я у старого донецкого друга.
— Димка, разъехались все. Лето перебивались по своим садам и огородам, а потом уехали туда, где у них дети в школу пойдут. Кто в Россию, кто на Украину. Я тоже уеду через десять дней, работу ищу в России.
Бизнес друга окончательно загнулся по формуле «мы всем должны, и нам все должны». Он выдернул последние деньги. Сменил BMW на «уазик» и второй месяц маялся на содержании у жены, благо та работала в госструктурах. Все ждал, когда его кандидатуру рассмотрят донецкие силовики. Они все рассматривали и рассматривали, даже посоветовали купить «горку» (полевую форму), ремень и ботинки и ждать… Но никому оказался не нужен бывший милиционер с опытом оперативной работы на «земле», без косяков и взысканий. А теперь и подавно не потребуется: после того что случилось, в ДНР ожидается большая чистка в силовых структурах. Это логично.
— Выкрутимся, — говорит мне донецкий друг.
— На Украину еще не захотел?
— Не. Да они к нам сами поприезжали, полгорода укропов. Навозвращались, видать, там-то совсем кисло.
Выяснял специально — не сахар.
К кафе «Сепар», где оборвалась жизнь главы ДНР, люди продолжают нести цветы и иконы Фото: Дмитрий СТЕШИН
— Во-первых, ты там реально сепар (сепаратист) для всех, — загибал пальцы крепкий пожилой и бывалый мужичок, попавшийся мне на улице. — Во-вторых, «коммуналка» просто дикая — 6000 гривен за газ зимой. Машина угля — 4 тысячи гривен. В-третьих — 11 тысяч заработал, семь за жилье отдал. Лучше дома бедовать.
Мужик, против заведенной в Донбассе привычки, не спросил меня в конце разговора: «Когда Россия нас заберет?» Я это тоже отметил. С товарищем договорились о связи через соцсети — телефон в Донецке опять вещь ненадежная. Сеть «ложится» через день. Но симку местного оператора все-таки нужно было иметь в запасе. Стены у входа в его офис были густо заклеены объявлениями: «Автобусы в Харьков, Днепр, Киев, Ростов, Симферополь», «Работа в России, Киеве, Польше» и неожиданно — «В Шри-Ланке».
Первые сутки я мучился в Донецке нехваткой чего-то важного, без которого реальность не складывалась. Перед сном понял — нет привычной канонады за городом. Тихо. От этой тишины некоторые уголки Донецка еще больше напомнили мне чернобыльскую Припять.
МЕНЯЮ ПРАГУ НА ДОНБАСС
— А я постоянно вокруг себя слышу — этот уехал, тот уволился и собирается… — говорит мне бывший журналист «Свободы» и житель Праги, а теперь — Донецка Андрей Бабицкий. — На Россию обида… Людям сложно понять, что руководство России думает и о судьбе почти 150 миллионов россиян.
— Я знаю, о чем в России думают. О перспективе войны с 40-миллионной страной при полной ее поддержке Западом.
— Ну и четыре с лишним года войны в Донбассе — это перебор. Людям надо воспитывать детей, думать об их будущем — ну а какое будущее? Вот люди и уезжают каждый день.
Андрей в Донецке уже четвертый год, и у меня есть ощущение, что он поселился здесь навсегда. Его маленькая квартирка забита винтажем — советскими фотоаппаратами, каким-то мелким художественным литьем, старинными часами. На барахолке в Донецке все это стоит сущие копейки, и люди расстаются с вещами без сожалений. Такой общественный тренд. Пугающий.
Андрей считает, что отчасти это легкий психоз:
— Зарплаты уменьшаются, цены потихоньку растут. Но я бы не сказал, что уровень жизни упал заметно. На людей просто накатила общая депрессия. Больше всего угнетает отсутствие перспектив. Невозможно строить свою жизнь и планировать — никто, вообще никто не знает, что будет завтра. Тем не менее при всей этой отвратительной липкой тянучке на прощании с Захарченко стало ясно — люди не изменились. И выбору своему не изменили. 200 тысяч человек проститься пришли! И главное — недовольство своей властью или судьбой не конвертируется автоматически в любовь к Украине.
Проститься с Александром Захарченко пришли 200 тысяч человек
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
— Какие могут быть варианты судьбы республик?
— Для меня идеальный вариант — абхазо-югоосетинский. Признание Россией и интеграция. Частичное признание Донбасса давно уже произошло — рублевая зона, тридцать с чем-то документов, которые принимает Россия, права, автономера, паспорта, дипломы и так далее. И, мне кажется, этот процесс ускорится. Потому что убийство Захарченко — аналог того самого, ожидаемого «большого наступления» Украины. Это перелом, веха. Он случился. Теперь все ждут реакции Москвы. И тут есть такой неприятный момент для России. Украина же называла Захарченко «главой оккупационной администрации». Они считают, что это управляемая Москвой территория. Донбасс лишь инструмент в ее руках. И если Киев так нагло ведет террористическую войну в Донбассе, запросто может перенести ее и в Россию. Если не будет жесткого ответа Москвы, это произойдет. Ответ должен быть.
— Гипотетическая победа в войне (которой может и не быть) Порошенко, похоже, не нужна, ему нужно лишь «чрезвычайное положение» и отмена выборов на Украине.
— Вполне возможно. Украина же постепенно становится Ичкерией — разбалансировка государственного механизма полная. Общество черпает энергию из чистой ненависти к России. И теряет пропорции реального мира. Я помню поход Басаева и Хаттаба на Дагестан, он же искренне считал, что Ичкерия одержала в Хасавюрте военную победу, а не политическую. То есть полная потеря реальных представлений о противнике, которого они провоцируют. С украинцами — все то же самое.
В школах Донецка все-таки прошли первые звонки, перенесенные с 1 сентября из-за гибели Александра Захарченко. Только День знаний начался с минуты молчания
Фото: ТАТЬЯНА КАРАЛЁВА
УЛЬТРАШИЗОФРЕНИЯ
Но официально жизнь в Донбассе неуклонно улучшается. Рост экономики чуть ли не 80% в отдельных отраслях, что является предметом саркастического юмора в кухонных диспутах. Хотя объективно заводы продолжают открываться. В минувшем декабре запустили Алчевский металлургический.
С пресс-секретарем комбината, известным донецким журналистом Рамилем Замдыхановым, встретиться лично не получилось — между республиками таможня, а в эти тревожные дни она работает по своему графику. Есть вероятность не доехать или не вернуться. Я думал, только у меня этот факт не укладывается в голове — граница между ДНР и ЛНР! У Рамиля, оказывается, тоже.
— Нет, я понимаю, что может мешать нам объединиться с Россией, но что мешает объединиться республикам? — говорит он мне по телефону.
Впрочем, Россия республики не бросает, без нее комбинат по-прежнему стоял бы мертвый, а сейчас ожил и потянул за собой городок Алчевск.
— Сейчас 12 тысяч человек работают, непрерывный цикл. А год назад была тишина в цехах, — говорит Рамиль.
Убийство Захарченко — аналог того самого, ожидаемого «большого наступления» Украины. Это перелом, веха. Он случился. Теперь все ждут реакции Москвы
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
— За счет каких ресурсов перезапустили комбинат?
— Комбинат в сфере влияния одной югоосетинской компании, но все понимаем, конечно, что деньги из России. И сырье тоже — железная руда в ЛДНР отсутствует, как факт. Да и при Украине руду завозили чуть ли не из Южной Америки.
— А сбыт продукции?
— Россия и внутренний рынок. Металлопрокат отвезут в Харцизск, там из него сделают трубы большого диаметра и вернут их в Луганск — там собрались менять водопровод, это большая проблема, еще довоенная. В Алчевске будут менять. Чтобы вы понимали, сейчас у нас вода есть только 12 часов в сутки.
И мы в нашем разговоре опять вернулись к таможням между республиками, потому что нужно оплачивать и вывоз металлического листа, и ввоз обратно в ЛНР сделанных из него труб. Какой-то тяжелый бред. Шизофрения?
— Я бы хотел избежать вот этого грубого сравнения, — деликатно заметил Рамиль. — При шизофрении в одной голове две точки зрения уживаются… У нас этих точек зрения три. Мы независимые государства, это было определено референдумом, а с другой стороны — «Наша Родина — Россия». А с третьей стороны есть минские соглашения, по которым мы — часть Украины. И пришло время определиться. А пока все как в анекдоте про политтехнологов, которые объяснить могут любое явление или событие, а понять его — нет.
Читайте также: СРОЧНО: Стал известен план наступления ВСУ на ДНР — сводка с фронта (КАРТА)