Советское и христианское как два начала утерянной идентичности
К слову об отсутствии национальной идее. На самом деле, её образ сидит в нас, он живёт незримо и проявляется в лучших наших поступках.
Но он разорван и потерян для сознания. Когда говорят о национальной идее, представляют что-то монументальное, пафосное... И это должно быть, но в первую очередь это нечто близкое, родное, с чем соотносит себя каждый человек, пусть и в идеале.
Почему нам так родны и близки лучшие фильмы советского периода, те песни и книги? В каждом из них — будь то драма или комедия, или даже приключение — в каждом воспевается образ Человека, как жертвующего собой ради других и стремящегося к созиданию. Или, по крайней мере, тихо сопротивляющегося бесчеловечности. Это глубоко нравственные истории, проекции каждого из нас. Человек в советской мифологии «звучит гордо», но не потому что больше зарабатывает, а потому что дарит себя другим. Это образ Преодолевающего смерть в памяти людей.
Почему так щемит сердце от колокольного звона церквей, даже у невоцерковленых? Или подпевает душа пасхальному пению «смертию смерть поправ»? Это наша душа тянется к спасению, ко Христу, Который победил смерть своим воскрешением. И тем самым дал каждому из нас глубинную основу для преодоления тлена. Это образ живой Церкви, той самой, что, к сожалению, нередко заслоняется изгородью мёртвого фарисейства.
Совмещение, сращение этих начал — советского нравственного Человека (не в коммунистической догматике, а в художественном образа) и духовного фундамента живого Христа, Православия — и способны восстановить разорванную ткань русского самосознания, вернуть каждому тот идеал человека, который сочетает жертвенность и величие. Того, кто жертвуя собой побеждает в борьбе.
Недаром именно такого сращения не допускают даже к осмыслению, постоянно сталкивая белых и красных, высмеивая «православных совков» — чтобы русские даже не задумались о том, что возможно, является выходом из тупика.
Но неисповедимы пути Господни.