История Зингера
Средневековая легенда
По одной из версий, история механизированного шитья началась в Европе XIV с шитья парусов. Голландии, этой средневековой морской сверхдержаве, требовалось большое количество парусов. Но чтобы сшить парус, требовалось очень прочно скрепить между собой большие куски толстой материи, на что уходило много времени и сил. И вот кто-то создал механизм (по слухам, это был огромный колёсный агрегат), который стачивал огромные куски ткани.
Но время тогда было суровое, о патентах никто и не задумывался, так что владельцы чудо-машины больше беспокоились о сохранении тайны её устройства, чем о продвижении прогресса всего человечества. И так хорошо преуспели в своём начинании, что не оставили потомкам ничего, кроме легенды о гигантской предтече швейных машинок.
Хотя, возможно, это всего лишь легенда, выдуманная парусными мастерами для объяснения того, как их голландские конкуренты так быстро и качественно шили паруса. В пользу этого говорит и то, что веком позже наш знакомый Леонардо Да Винчи пробовал восстановить утерянный швейный агрегат, но дальше эскизов не продвинулся. Видимо, время для этого изобретения ещё не пришло. Ведь, как показала история, изобретению швейной машинки должно было предшествовать изобретение новой швейной иглы.
Первая игла для швейной машинки
И в 1755 году один немец по имени Карл Вейзенталь изобрёл и получил патент на иглу с двумя острыми концами и ушком посередине. С этого началась новая история швейных изобретений. Но не слишком удачных, так что останавливаться мы на них и не будем.
Вторая игла для швейной машинки
В 1814 году уже австрийский портной Йозеф Мадерспегер придумал и запатентовал иглу с ушком у острия и решил, что уж он-то сможет построить действующую швейную машинку. Австрийское правительство тоже в это поверило и выделило ему средства на технические изыскания. Но ничего путного Йозеф не изобрёл, только бюджетные деньги растратил (если бы не этот факт, о нём тут тоже не стоило бы говорить).
Жертвы социальной справедливости
Первым, во всяком случае, официально первым, швейную машинку, причём, что особенно важно, работающую швейную машинку создал француз Бартелеми Тимонье. И в 1831 году создал первую в мире автоматизированную фабрику с восемьюдесятью швейными машинками для шитья формы французским солдатам.
Предприятие оказалось успешным. Хозяева же других фабрик не спешили по дороге технического прогресса, и их рабочие продолжали шить вручную. Это привело к тому, что сначала на Бартелеми посыпались заказы, а потом к тому, что рабочие с соседних фабрик просто разгромили его фабрику.
В то время такое поведение пролетариата было в порядке вещей. Рабочие, которые теряли свою работу из-за повышения производительности труда, которую приносили предприятиям новые механические станки, просто-напросто громили их. В Англии они называли себя луддитами. Потом, когда кто-то подсказал французским рабочим, что нужно уничтожать не машины, а людей, владеющих фабриками, они стали коммунистами. Но это уже совсем другая история, а мы лучше всего вернёмся к истории швейных машинок.
Вероятно, какой-то злой рок или, если обратиться к фантастической терминологии, какие-то тёмные силы регресса пытались не допустить человечество к благам, даруемым швейными машинками. Так это или нет, но после разгрома фабрики в очередной раз не осталось не то, что самих машинок, но даже ни одного их чертежа.
И. М. Зингер
Начало
Потом в 1845 году американец Элиас Хоу объявил об изобретении швейной машинки собственной конструкции. Но силы регресса не дремали, и его изобретением никто, кроме нескольких журналистов, не заинтересовался. Однако американец всё-таки запатентовал своё изобретение, которое, к слову сказать, было способно делать до 300 стежков в минуту. Правда, по прямой.
Три года Элиас пытался внедрить своё изобретение в массы и даже съездил в Англию. Но и там у него ничего не вышло. Наверно, английские фабриканты слишком хорошо помнили, как просто английский рабочий превращается в луддита и не хотели рисковать.
А когда изобретатель вернулся в Америку, то с удивлением обнаружил, что некто по имени Зингер вовсю торгует его изобретением. Кстати, как показал этот пример, если вы имеете ноу-хау, то проще заработать торговлей им, а не пытаться использовать его только на своём предприятии.
Итак, что же сделал Исаак Меррит Зингер? Он добавил к швейной машинке Элиаса столик-доску, лапку, прижимающую ткань к поверхности и ножной привод, высвободивший швее обе руки. Кроме того, Зингер использовал иглу Йозефа Мадерспегера с ушком у острия.
И этих манипуляций оказалось достаточно, чтобы дело прогресса победило, и швейные машинки начали покупать по всей Америке, а потом и по всему миру. Возможно, злые силы регресса были побеждены ещё более сильным злом – сетевым маркетингом, который придумал и первым использовал Зингер. С помощью маркетинга и продажи в кредит он продавал свои машинки по невероятной для того времени цене — 100 долларов.
Кроме того, он сделал гениальный ход, до которого не додумался ни один из изобретателей до него (конечно, если его можно назвать изобретателем): он взял себе в партнёры представителя профессии, которую в Голливуде считают самой демонической профессией в мире — адвоката по имени Эдвард Кларк. Правда, это не помогло ему, когда Элиас подал на их компанию в суд. Патент в Америке никакой адвокат перебороть не может. И с 1954 года компания Зингер выплачивала Элиасу по 25 долларов с каждой проданной машинки.
Однако развитию компании Singer Manufacturing Company это помешать уже не могло. Используя передовые для своего времени технологии, применяемые до этого только для производства оружия, Зингер уменьшил себестоимость своих машинок до 10 долларов. Позднее этот же приём использовал Генри Форд. Однако Зингер был первым, кто до этого додумался. Также он был первым в мире бизнесменом, который потратил 1 млн долларов на рекламу своей продукции. Благодаря чему швейная машинка «Зингер» стала одним из символов Америки.
Дела у его бизнеса шли так хорошо, что «Зингер» быстро превратилась в международную корпорацию (после того как открыло первое представительство в Шотландии). А в конце XIX века фирма открывает филиал в Германии, откуда стала поставлять швейные машинки в Россию. Возможно, поэтому у нас до сих пор некоторые считают, что «Зингер» — это немецкая фирма.
В России швейные машинки ждал такой успех, что к началу XX века фирма открыла в стране более 3000 магазинов и построила свой завод в подмосковном Подольске.
А ещё собиралась построить семиэтажный небоскрёб в Петербурге на Невском проспекте. Но, как и нашему современному Газпрому, компании ответили, что в Петербурге не очень любят высокие дома, и Зингер удовольствовался тем, что построил первый очень красивый дом на Невском, который у него отобрали после революции. Впоследствии этот дом превратился в знаменитый Дом Книги. Да так им и остался.
Дом Книги (Дом Зингера) в Петербурге
В пору своего расцвета, в 60-х годах прошлого столетия, "Мануфактурная компания Зингер" (официальное название с 1863 г.) вступила на российский рынок. Согласно заключенному с компанией договору вся торговля швейными машинами была сосредоточена в руках Георга Нейдлингера, германского подданного, именовавшегося "главным агентом для Европы", имевшего головной склад в Гамбурге и 65 отделений в России. Когда с легкой руки Нейдлингера зингеровские швейные машины прочно обосновались на рынке, руковод- ство компании принимает решение всю торговлю швейными машинами взять в свои руки и в 1897 году основывает акционерное общество "Мануфактурная компания "Зингер". Учредителями стали президент американской компании Джильбер Парк, вице-президент англичанин Дуглас Александер, а во главе правления вплоть до 1902 года стоял все тот же Георг Нейдлингер. Однако ввоз готовых швейных машин из-за рубежа требовал немалых затрат, что приводило к удорожанию машин и, как следствие, к затруднениям в их сбыте, особенно в связи с обострением конкурентной борьбы с германскими фирмами. Так возникла идея основать в России собственный механический завод. Выбор пал на Подольск, который в ту пору был провинциальным городом с пятью тысячами жителей. В протоколе от 7 ноября 1900 года заседания акционеров компании "Зингер" записано:
"...летом 1900 г. Обществом приобретен у города Подольска участок земли для осуществления главной цели общества, выраженной в параграфе 1 устава, и на этом участке уже приступлено к постройке завода значительных размеров для фабрикации в России швейных машин как для продажи внутри империи, также и для вывоза за границу, именно: в Турцию и другие государства Балканского полуострова, а также в Персию, Японию и Китай".
Начатое строительство внесло в город небывалое оживление. В сферу его интересов были вовлечены многие сотни людей. Всем была известна и фигура директора Вальтера Франка Диксона, который оставался на этой должности до 1917 года. Завод строился быстро, оборудовался по последнему слову техники того времени. В 1902 году начался выпуск отдельных деталей для так называемых семейных (бытовых) швейных машин, а к 1913 году валовая прибыль возросла в семь с лишним раз, выпуск семейных машин достиг более 600 тысяч штук (около 2500 штук в день). Продавались машины в фирменных магазинах, которые (более 3000) были разбросаны по всей Российской империи и имели целую армию служащих в общей сложности около 20000 человек. Система продаж в рассрочку по-прежнему пользовалась большой популярностью, качество же швейных машин не уступало качеству заграничных. Компания "Зингер" заслужила даже право быть "Поставщиком Двора Его Императорского Величества".
Первая мировая война разрушила все планы: производство швейных машин сократилось, а один из новых корпусов так и не пришлось использовать по назначению - по соглашению с земельно-городским союзом "Земгор" он был передан под производство снарядов.
Год 1917 стал переломным в истории подольского предприятия. Чтобы не допустить окончательного его закрытия, компания "Зингер" передала завод в аренду Временному правительству на льготных условиях.
А 30 ноября 1918 года в газете "Экономическая жизнь" было опубликовано сообщение президиума ВСНХ по поводу постановления советского правительства о национализации завода швейных машин компании "Зингер".В последующие восемь десятилетий компания "Зингер" и ее детище в Подольске жили и развивались независимо друг от друга. Судьба единственного в России завода швейных машин была трудной, но интересной. Его история отражает путь, пройденный страной: войны,разруха и подъем производства; выпуск самой разнообразной продукции - от мелкого ширпотреба до мотоциклов; государственное управление огромным монополистом и падение в пропасть рыночной экономики. Но сохранилось главное - традиции самого уникального в мире швейного машиностроения, кадры специалистов. Будущее предприятия связывалось с реконструкцией, внедрением новых технологий и выпуском конкурентоспособной продукции.
Единственно возможное решение,и это доказала история, было в возвращении компании "Зингер", которая, с каждым годом наращивая свой потенциал, стала лидирующим производителем и дистрибьютором бытовых и промышленных швейных машин в мире. Предприятия, выпускающие более 120 моделей этой уникальной продукции, а также аксессуары и фурнитуру, успешно действуют в странах Европы, Азии и Латинской Америки. В 1994 году подольское предприятие вновь стало частью компании "Зингер", и практика подтвердила эффективность сотрудничества не только с ней, но и с компаниями "Пфафф", "Акай", "Сансуи" и другими, входящими в транснациональную корпорацию "Семи-Тек".
Корпорация "Зингер" объявила о своем банкротстве
Корпорация "Зингер" - крупнейший в мире производитель швейных машинок - объявила себя банкротом в 2008 году и обратилась в нью-йоркский суд за защитой от кредиторов согласно 11-й статье Закона США о банкротствах. Эта статья позволяет компаниям проводить реорганизацию своих финансов, не прекращая производственную деятельность.
Президент корпорации Стивен Гудмэн заявил, что к этому решению фирму подтолкнула нехватка наличных средств, вызванная падением спроса на швейные машинки на мировом рынке. К тому же, 6 сентября 2008 года объявил себя банкротом немецкий производитель швейных машинок концерн "Пфафф", который "Зингер" приобрел лишь за пол-года до этого.
В последние несколько лет перед банкротством фирма делала внушительные инвестиции в экономику ряда стран, пытаясь расширить там производство и продажу своей продукции, в частности, в Бразилии, Китае и Вьетнаме. "Однако в большинстве случаев эти действия не имели успеха, главным образом, из-за поразившего мир в прошлом году финансового кризиса", - отметил Гудмэн.
