Места в украинском Парламенте покупаются и продаются ("Der Spiegel", Германия)

Коррумпированные группировки еще слишком влиятельны: инвестиционный банкир Томаш Фиала (Tomas Fiala), глава Европейской ассоциации бизнеса на Украине, дает оценку так называемому правительству реформ в Киеве. Киев — Что происходит на Украине? Когда, наконец, правительство начнет проводить реформы? Или проведение изменений вновь будет затягиваться под влиянием старых элит, олигархов и коррумпированных политиков? Это непростой вопрос. И ответ на него не может быть однозначным. Многие из числа коррумпированных группировок продолжают существовать в прежнем виде. Борьба против коррупции в структурах власти ведется вяло. Тогда как в других местах отмечается прогресс. Хронически коррумпированный газовый рынок реформирован, в Министерстве экономики, в Министерстве финансов и в Центральном банке практически впервые с момента обретения независимости у руля оказались профессионалы. Началась перестройка полиции. Парламент страны в первом чтении принял новый закон о государственном финансировании партий. Уменьшается влияние олигархов, которые раньше имели возможность покупать партии и политиков. 41-летний Томаш Фиала (Tomas Fiala) хорошо разбирается в том, что происходит за кулисами политической жизни в Киеве. Он является основателем киевского инвестиционного банка Dragon Capital, а также главой Европейской ассоциации бизнеса на Украине. Он родился в чешском городе Брно, но с 1990-х годов живет в Киеве. Украинский журнал «Фокус» оценивает его состояние в 180 миллионов долларов. Фиала богат, но он не олигарх: он держится в стороне от политических интриг в Киеве. Во время революции он был в числе демонстрантов на Майдане. Нынешнее правительство Фиала, с одной стороны, считает лучшим в истории страны. С другой стороны, оно, по его мнению, еще недостаточно хорошо. Ниже следует беседа о неоднозначных итогах проведения реформ на Украине. Spiegel Online: Почему многие менеджеры самого высокого уровня и предприниматели поддержали революцию? Томаш Фиала: Я могу говорить только за себя. Украина была близка к тому, чтобы пойти по тому же пути, что и авторитарная и изолированная Белоруссия. Я чех, который вырос при социализме. И я больше не хочу туда возвращаться. Я хочу иметь возможность говорить то, что я думаю. — В начале года вы подвергли критике руководителей в окружении премьера Арсения Яценюка и президента Порошенко. Вы тогда сказали, что «рыба гниет с головы». — Эта фраза относилась к коррупции в политической элите. С тех пор ситуация несколько улучшилась. В Парламенте работает группа новых, более чистоплотных политиков. Всего среди депутатов их, вероятно, 60 человек. Они не составляют большинство, но работают эффективно. Они выдавливают лоббистов. Примерно треть министерств имеют великолепных сотрудников, прежде всего в области экономики, финансов и инфраструктуры. — Однако многие граждане недовольны состоянием борьбы с коррупцией. — Реформы в других странах показывают, что существует очевидный рецепт успеха: государственные структуры должны быть радикально сокращены, а 90 процентов сотрудников — уволены. Новые слуги государства должны получать приличную заработную плату для того, чтобы не зависеть от взяток. К сожалению, Украина слишком затянула с этим делом. Создание Национального антикоррупционного бюро продолжалось больше года. Вместо этого нужно было бы реформировать Генеральную прокуратуру. — Что вы конкретно имеете в виду? — Государственный аппарат состоит примерно из 19 тысяч чиновников. Вместо того чтобы бороться с коррупцией, они сами в нее втянуты. В 1990-е годы на Украине были очень сильны мафиозные банды. Они потеряли свое влияние, потому что их место заняли группировки в Министерстве внутренних дел и в Генеральной прокуратуре. — Почему не произошел разрыв со старой системой даже после протестов на Майдане? — Возьмем, к примеру, премьер-министра Арсения Яценюка. Он сам является продуктом старой системы. Он не производит впечатления человека, который горит желанием провести изменения. — Почему вы так думаете? — Там, где нужно наполовину сократить количество чиновников, он считает, что достаточно будет и 10-процентного сокращения. Он не понимает, почему государство должно быть радикальным образом перестроено. Сам Яценюк все время работал в государственных структурах. — Вы были разочарованы тем, какие кандидаты при Яценюке и Порошенко прошли в Парламент? — В первых рядах они поставили хороших кандидатов: героев войны и активистов с хорошей репутацией. А за ними в избирательных списках было много бизнесменов. По моей информации, парламентские места покупались по цене от трех до десяти миллионов долларов за мандат. Ясно, что на Украине так было всегда. А я хотел, чтобы после Майдана все это закончилось. — Кто покупает себе мандаты? — Бизнесмены, которые хотят лоббировать свои интересы в Парламенте. Для них это инвестиции. — Почему премьер и президент пошли на это? — Для того, чтобы финансировать свою кампанию. У Яценюка не было собственных денег. Порошенко предпочитает не трогать свой капитал. В результате они сделали себя заложниками старой системы. Сторонники реформ наталкиваются на препятствия: везде они встречают людей, которые им говорят: Ваши намерения прекрасны, но начните, пожалуйста, реформировать где-нибудь в другом месте, а не у меня. — Есть ли доказательства подобных утверждений? — Эти факты хорошо известны на Украине, и в частных беседах это признают обе стороны — как покупатели, так и лидеры партий. Если бы Генеральная прокуратура была, на самом деле, независимой от политического влияния, то тогда было бы легко проверить подобные обвинения. — Почему Запад, несмотря на коррупцию, должен продолжать оказывать помощь Украине? — Потому что это хорошие инвестиции. Граждан здесь больше не надо убеждать в необходимости перемен. Они готовы страдать. Тарифы на газ повысились в несколько раз, и по этому поводу не было никаких достойных упоминания протестов. Кроме того, Украина будет в течение многих лет зависеть от западных кредитов. Это рычаг в руках заграницы. Давать деньги только после реализации запланированных реформ — таким должен быть девиз.