Публицист Миронова: из-за гипертолерантности к детям мы станем нацией отстающих
Повисла история с девочками из Дзержинска, которые в присутствии всего класса дважды влепили тортом в лицо своей учительнице. Выяснилось, что произошло это еще осенью, что девочек вызвали в какую-то там комиссию по делам несовершеннолетних, что родителей вызвали в школу. Но девочки продолжают учиться. Учительница продолжает работать. А что ей делать? Учитель информатики, где она найдет в маленьком городе работу? И, главное, как уйдет?
Если писать заявление по собственному желанию, то потом, если посчастливится найти другую работу, она будет на новом месте доказывать, что ей можно доверять, что она не бросает рабочее место по первому зову, а уволилась, потому что… Собственно, почему? Взрослая женщина скажет, что девочки влепили ей торт в лицо? Причем два раза?
Издержки смешанного проживания
Никаких реабилитирующих, так сказать, оснований для педагога уволиться из школы, где дети его оскорбляют, нет. Они не предусмотрены. И вообще никаких мер защиты от школьников для учителей не предусмотрено. Все — в воле детей.
Учитель сегодня чувствует себя в школе личностью, работает, строит учебные планы лишь до тех пор, пока в классе не появятся ненормальные дети: хулиганы, грубияны или психически больные. В общем-то, и нормальные, здоровые учатся ровно столько времени, сколько им это позволяют делать ненормальные и нездоровые.
Звучит парадоксально, но именно после падения СССР проживание и, соответственно, обучение детей в школах стало более смешанным. В Советском Союзе был жесткий институт прописки и лимитов. Отчего люди из глубинки, из районов с недавним родоплеменным строем не могли свободно селиться в городах. В новые районы селили всех смешанно, в одном доме квартиры давали и профессору, и рабочим. Но в город попасть и в нем зацепиться люди из глухих деревень, кишлаков или горных аулов практически не могли, если не получили образование.
Если вспомнить все последние громкие случаи школьной агрессии, мы придем к неожиданному выводу: еще 40 лет подобное было бы невозможно, потому что ребенок селян из Азии или с Кавказа никак не мог оказаться в городской школе РСФСР, если только его родители не окончили институт. Даже специалистов со средним образованием из глубинки в большие города без нужды не поселяли.
Девочки, которые в Дзержинске запулили учительнице тортом в лицо, судя по их именам, во времена СССР в этой школе не могли бы оказаться никак. Они откуда-то с Кавказа или из Средней Азии, обе.
Их родители не могли бы поселиться в Горьковской области (Горький — так раньше назывался Нижний Новгород), если бы не отучились нормально, а если бы отучились, дети у них учительнице в лице торт бы не бросали.
Неприкосновенные
Да никто бы не бросал. Тогда это было непредставимо. И, прошу заметить, сие было непредставимо не только в СССР, но и в любой другой стране еще каких-нибудь 50 лет назад.
Я антикоммунист, не люблю СССР и даже его немного помню. Но не все то, что было в СССР, было плохо, и не все хорошее тогда являлось заслугой советского строя — некоторые преимущества были обусловлены временем и состоянием гуманитарной мысли в западном обществе вообще и в нашей стране в частности, потому как мы — люди западной культуры.
Тогда эта культура не подразумевала не только полного смешения страт, но и слепого рассюсюкивания с детьми. Не было диктата ювенального права, когда комфорт конкретного ребенка становится превыше всего: и комфорта коллектива, и достоинства педагога, и даже права на образование класса.
Что мы сегодня имеем? Проблема школьных девиантов состоит из двух частей. У нее две причины: расцеловывание детей и порочная система отчетности школы, которая делает образовательное учреждение шкурно заинтересованным в оставлении хулиганов безнаказанными, а дураков — неоцененными. Все это усугублено отсутствие контроля на переезд в мегаполисы жителей глухих районов.
Первая проблема более глобальная — у нас превозносят права конкретного ребенка над коллективом. В итоге его нельзя выгнать с урока, нельзя лишить права на образование, ему нельзя сделать замечание, его нельзя публично пристыдить. Даже имя его непутевых родителей нельзя назвать — ведь это раскроет личность малолетнего беспредельщика.
Мы получили поколения девиантов, которые заведомо уверены не только в своей безнаказанности, но и в гарантированной возможности «нагнуть» систему или недовольных взрослых. Замечание матерщинникам на улице сделать нельзя — будут жаловаться.
За драки, травлю, избиения привлечь до 16 лет практически невозможно. За наркоторговлю даже не привлечь. Торт в лицо учительнице, плевки в нее, матерки — ничего не наказывается. Даже дома отругать нельзя, потому что ушлые дети угрожают родителям сообщить в полицию об избиениях или о желании совершить суицид. Таким шантажом вынуждают покупать им игрушки, новые телефоны, разрешать днями в этих телефонах сидеть.
К чему привела такая вольница в семье, мы видим всюду: детское хулиганство на улице, сидение в телефоне в общественных местах, истерики в магазинах.
Три типа балласта
В школе это привело к невозможности наладить учебный процесс, если в классе появился проблемный ребенок. Его нельзя поставить в угол, выгнать из кабинета, отправить к директору. Его нельзя отчислить из школы, он не боится низких оценок, ему их и ставить боятся.
Учителя опасаются даже писать замечания в дневнике, потому что они могут привести к «снижению ребенком самооценки». В первом классе уже не ставят оценок, чтобы «не программировать ребенка на неудачи».
Скоро будет, как в Британии, где нельзя вызвать ребенка к доске, потому что он смущается, у него будет травма. Оценки детей раскрывать у нас уже почти запретили, исчез элемент порицания: одноклассники не знают, кто как учится.
Последствия чудовищны. Если в классе появился проблемный ребенок, с ним ничего сделать нельзя. А детей таких много.
У нас под видом борьбы за всеобщее счастье сокращают число школ для плохо обучаемых детей или детей-инвалидов, уничтожают коррекционную педагогику. Государству от такого подхода большая экономия, обществу — огромный ущерб. Потому что под видом инклюзии в коллектив с обычными детьми подсаживают девиантов, глупых или физических инвалидов, которые требуют к себе внимания и его учитель вынужден отрывать от других детей.
Сегодня есть в школе три типа проблемных детей, которых еще недавно в общеобразовательных классах не было. Первый тип — дети условно шумные: которые постоянно болтают, гогочут, крутятся, в том числе на уроке. С ними учитель не может сделать ничего. Любые инструменты воздействия на такого ребенка, кроме уговоров, у педагогов отняли. Итог — если в классе есть такой, учитель почти все время тратит на него.
Второй тип — хулиганы и бандиты. Всех задирают, колотят. Бросают петарды в чужие портфели, втыкают учителю в стул кнопки, трясут с младших деньги, ставят одноклассников «на счетчик», матерятся, на уроках смотрят футбол. С ними, в общем-то, сделать тоже ничего нельзя.
Статья о хулиганстве, самая распространенная ее первая часть, предусматривает ответственность с 16 лет. Отчисление хулигана не предусмотрено. Никакой ответственности за его поведение родителей де-факто не предусмотрено тоже. Даже если он будет каждый день избивать одноклассников, при самом оптимистичном прогнозе родители заплатят штраф 5000 рублей. А, скорее всего, ничего не будет и родителям, даже если в 13 лет такой убьет пять одноклассников.
Это привело к тому, что у нас глава Следственного комитета чуть не каждый день выпускает заявление по школьным дракам. А все последние громкие случаи школьной травли оказывались без вмешательства центрального аппарата СК безнаказанными. Потом на школу звододили дело о халатности, однако это все пустое: школа ничего не может сделать.
Прямо сейчас новый скандал: в Бурятии девианты снимали на видео издевательства над одноклассником, ребенка истязали не в первый раз. Убрать этих детей из школы можно только при вмешательстве генерала Бастрыкина, так как в норме их право на образование выше права на жизнь и здоровье других детей.
Наконец, третий тип проблемных детей — это, попросту говоря, дураки. Дети, которые не могут освоить программу из-за низкого интеллекта или неспособности сосредоточиться. Раньше их определили бы в коррекционную школу, где бы они обучались согласно своим способностям.
Сегодня государство полностью игнорирует факт, что множество людей не могут освоить общеобразовательную программу даже девяти классов. Они не способны. Но их держат в школе, из-за чего снижается общий уровень образования, ведь на таких детей учитель постоянно отвлекается.
Станем нацией отстающих
Невозможность убрать таких детей из класса, перевести их в спецшколы, в медучреждения или по месту назначения — на нары — это проблема общегосударственная, она порождена гипертолерантностью к детским безобразиями и прикрывающимися этой толерантностью корыстными мотивами вроде желания сэкономить на коррекционных школах и дефектологах.
Есть еще и узкая проблема образования: сегодня работа школ выстроена так, что и учителя, и руководство шкурно и кровно заинтересованы оставлять в классах хулиганов с дураками. За каждую «двойку» в четверти учителя мучают на педсоветах.
Чем больше у него двоечников, тем ниже шанс повысить категорию и оклад, тем менее вероятна премия. Сказывается и принцип подушевого финансирования: если школа будет ставить детям честно «двойки» и оставлять на второй год, они пойдут туда, где двоек не ставят. Соответственно, мягкотелая школа будет получать больше денег, а школа со строгими требованиям останется ни с чем. Результат — двоечников тянут из класса в класс.
Сейчас ситуация обещает усугубиться тем, что школы будут еще жестче проверять за каждую «двойку» на ОГЭ или ЕГЭ. Это не значит, что двоечников перестанут тащить до девятого класса — нет, теперь учителя станут посвящать им еще больше времени, потому что за отчисление их тоже «дрючат». И тянуть на «тройки» по ОГЭ будут.
Возможностей сфальсифицировать результаты ОГЭ в школах, особенно в удаленных, море. Если раньше учителям было выгодно настоящих дураков выгнать из школы со справкой, сейчас они будут мотивированы любой ценой нарисовать ученикам хорошие оценки на ОГЭ. Что будет на ЕГЭ — неважно, это будет потом, что-то да придумают.
Мы стали заложниками буквального понимания всеобщего среднего образования. Когда на государственном уровне игнорируется факт, что многие дети по причинам низкого интеллекта или поведенческих особенностей общеобразовательный минимум освоить не в состоянии.
Раньше эти дети отсеивались: сначала на второй год в слабый класс, потом — в спецшколы. Сейчас их тащат в коллективе. К ним прибавляются дети без знания русского языка.
В итоге в иных школах детям со способностями попросту нечему учиться, для них в классе нет ни условий, ни времени. Общий уровень образования под угрозой, самостоятельная нагрузка на детей растет. Ученики в классах, где есть проблемные элементы, вынуждены разбирать новые правила дома, аудирования проходить по интернету тоже дома — в классе они не успевают.
Это чрезвычайно опасно. Мы приводим школьное образование к нижней планке, в результате чего можем столкнуться с тем, что стандартную программу будут осваивать только дети состоятельных родителей, которым по силам оплачивать репетиторов, гувернеров, самим сидеть с ребенком над материалом, который он из-за отстающих одноклассников не успевает пройти в школе.
Потенциал способных детей из бедных семей не будет раскрыт, поскольку на них у школы не останется времени. А в связи с тем, что у нас хотят запретить институт платного репетиторства, услуги частных учителей еще больше взлетят в цене.
Две девиантки, вмазывающие торт учительнице в лицо, — лишь на первый взгляд проблема культуры. На самом деле за их тортом скрывается куда большая опасность в виде откатывания научно-технического потенциала страны назад, ее децифровизации и даже деиндустриализации.
Потому что, если учителя на уроках будут заняты такими вот хамами, двоечниками и просто ментальными инвалидами, кто станет учить будущих ученых, инженеров, врачей? Какое-то время мы сможем импортировать образование из стран, где оно продолжит держаться под натиском нового права, а потом?
В школы срочно нужно возвращать здравый смысл. Прежде всего стоит отказаться от идеи обязательного общего образования. Множество людей не способны освоить школьную программу или не достойны этого.
Девочки, который бросили учительнице в лицо торт, не должны получать образование, они не нужны нигде, где потребуется аттестат о полном среднем образовании. И любой, кто в следующий раз решит сорвать урок, оскорбить учителя или избить одноклассника, должен помнить, что из обычной школы его выгонят и он не сможет жить среди благополучных людей.
Если эту меру не принять, скоро большинство детей подравняется с отстающими, мы превратимся в нацию сначала середнячков, а затем — дураков и неудачников.