Репортаж с мятежной площади
Сенатская площадь — самая статусная в Петербурге. Если Дворцовая с Зимним, парадной императорской резиденций, — центральная, то Сенатская со времен Екатерины Великой, когда сюда из Двенадцати коллегий перевели парламент, стала символом того, что и у самодержавия все–таки есть антипод.
Место
С севера площадь омывает гордая Нева. Виды отсюда — мировая классика очарования: стрелка Васильевского острова, Петропавловская крепость, Меншиковский дворец. С востока — Адмиралтейство с его знаменитой иглой и символом города — корабликом–флюгером. С запада — комплекс зданий — Сената и Синода, в которых сейчас находится Президентская библиотека и Конституционный суд. С юга площадь обрамляет Александровский сад, пролагающий к Зимнему зеленый путь. А над садом возвышается Исаакиевский собор — один из крупнейших храмов России, построенный Монфераном и чертежи купола которого использовали при возведении Капитолия в Вашингтоне.
Из площади вытекает только одна улица — Галерная, стремящаяся к верфям. Но главное на Сенатской — в центре. Монумент Петру, гимн отлитой в бронзе энергии и красоте — «Медный всадник».
В эпоху советской власти площадь называлась Декабристов. И не без основания.
Хроника
Из донесения военного министра Татищева: «Декабря 14–го поутру государь император извещен был начальником штаба Гвардейского корпуса, что несколько рот лейб–гвардии Московского полка отказались от должной его величеству присяги и, завлеченные буйством своих капитанов, овладевши знаменами… в величайшем неистовстве взяли направление к Исаакиевской площади…»
Так появились первые зримые очертания восстания декабристов, потрясшего всю Россию ровно 190 лет назад, до сих пор вызывающего горячие споры.
Дальше все известно — к 11.00 восставшие, а это больше 3000 вооруженных солдат, заняли центр Сенатской площади. Но по непонятной причине лидер декабристов Трубецкой в их рядах не появился. Вокруг каре бунтовщиков собралась многотысячная толпа «черни», главным образом работников с еще строящегося тогда Исаакиевского собора. Постепенно мятежников начали обступать правительственные войска. В полдень уговаривать образумиться приезжал генерал–губернатор Петербурга Милорадович. Он был настолько убедителен, что декабрист Каховский выстрелил в него из пистолета, и ночью легендарный полководец, герой 1812 года, скончался от раны.
В 13.00 царские войска предприняли первую попытку атаковать мятежников. Безуспешно. Потом было еще несколько тщетных штурмов каре.
В 15.00 Николай I отдал приказ применить артиллерию. Картечь разогнала и восставших, и зевак. Погибло более тысячи человек.
А потом начались процессы, казни, каторга, ссылки. Впервые в России произошла революция. Это не Стенька Разин и Емелька Пугачев, это не тихий ночной переворот, когда императора мордой в подушку. Встала элита общества, которая, в принципе, вполне могла управлять страной и сама. Без царя.
Этого и добивались декабристы. Тайные общества в России появились еще при Александре I. Зарубежные походы открыли русским Европу. И впервые встал горький вопрос: отчего побежденные живут лучше победителей? Крепостное право, коррупция — известное зло. Но первопричину заговорщики видели в самодержавии. И главный враг очевиден — царь.
По–военному организованные, бесстрашные, решительные, за несколько лет тайных сходок будущие декабристы сколотили мощную организацию. Воспитанные по суворовским принципам, все они, командиры, были настоящими отцами своим солдатам, и те готовы были идти за ними хоть в огонь, хоть в воду.
Случай
Удобный случай возник. Неожиданно умер Александр I. Следующим на трон должен был взойти его брат Константин. Ему уже начали приносить присягу. И тут вскрылось, что еще при Александре братья достигли договоренности, что империю возглавит младший брат — Николай. По стране — крупнейшей в мире! — предстояло провести переприсягу. Назначили ее на 14 декабря. Декабристы решили, говоря современным языком, мероприятие сорвать. Кардинальным образом — убить Николая, а поскольку наследника нет, а его брат Константин от трона уже отказался, то власть оказывается подвешенной в воздухе. Войска занимают Сенат — какой–никакой парламент — и заставляют передать полномочия временному правительству, которое возглавляет князь Сергей Петрович Трубецкой, диктатор — тогда это было еще не ругательное слово.
Возглавлял восстание Кондратий Рылеев. Накануне выступления штаб поручил пылкому поручику Петру Каховскому пробраться в Зимний, убить царя и скрыться. Версия такая: революционеры ни при чем — мол, это дело рук неизвестного злодея.
Капитану Александру Якубовичу поручили после гибели царя взять Зимний дворец как центр власти.
Но то ли Рылеев чересчур перегнул со своим фанатизмом и напугал соратников, то ли взыграла дворянская кровь — как так божьего помазанника и штыком в бок?.. Но подпоручик Яков Ростовцев после одного из тайных сборищ написал Николаю письмо, выдав план восставших.
Провал
Утром 14 декабря Трубецкой узнал, что с шести утра в полках началась присяга Николаю. Рано утром при свечах собрался и поклялся в верности новому монарху и Сенат. Трубецкой в восемь утра в панике примчался на квартиру к Рылееву, но тот еще почивал в постели… А тем временем новые и новые полки присягали Николаю. Чего удивляться, что Трубецкой на площадь не пошел?
Утром у Рылеева побывал и Каховский. Он отказался «стать ступенькой к возвышению Кондратия Федоровича». Он вообще–то приехал в Петербург, чтобы из столицы отправиться в Грецию и сражаться за ее независимость. Да вот задержался…
А Якубович не пошел брать дворец. План сыпался на глазах, наглядно демонстрируя, что он совершенно не продуман и больше похож на бред. Но Рылеева это только все больше возбуждало. Историки точно подметили — «он жаждал революционной импровизации». И в действительности даже в совершенно патовой ситуации не все еще было проиграно.
Проблема Николая заключалась в том, что его не любили. Ни в народе, ни в армии. А поскольку единственно жизнеспособной, не разваленной коррупцией и бардаком организацией остались военные, без пяти минут царь совершенно не мог с уверенностью сказать, доживет ли он до утра.
Но Николаю в тот день везло. Даже трагическая кончина Милорадовича отчасти сыграла свою роль — бунтовщики убили героя. Весь день император перемещался с места на место, стараясь, где можно, менять ситуацию в свою пользу. Несколько раз его пути пересекались с восставшими — город бурлил, во многих полках находились военные, отказывавшиеся проходить переприсягу. И они мчались на площадь воссоединиться с соратниками.
Декабристы засели на площади и ждали темноты. С ее наступлением появлялась надежда перетянуть на свою сторону царские войска.
Было холодно — минус 9. Полки вышли на короткую операцию — занять дворец и Сенат. Многие стояли пять часов на голой, как коленка, Сенатской площади. И, конечно, ничего не ели. Им было уже все равно.
Этого и ждал Николай. В 15 часов с минутами он отдал приказ стрелять из пушек. Каре рассыпались. Солдаты побежали в узкую Галерную, где их расстреливали в упор. Большая часть рванула к Неве. Но пробитый артиллерией лед унес сотни солдат…
Эпилог
Восстание закончилось кровью и шоком для всей России. Память о декабре 1825 года навсегда убили в Николае всякую попытку даже мечтать о реформах. «Николай Палкин» — так называет царя один из героев Льва Толстого, транслируя народное прозвище.
Ну а победили бы декабристы — что бы было?
Декабрьское восстание остается одной из самых загадочных страниц в истории. Вокруг него возникло столько вымыслов и мифов, что до правды докопаться непросто. И документов осталось немного. Личные воспоминания весьма субъективны, а протоколы допросов… Так кто ж на допросах правду говорит?
Анатолий АГРАФЕНИН,
писатель,
Санкт–Петербург — Рига,
специально для газеты «Вести Сегодня»