«Лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 — катастрофа»
«Роль Алексиевич проста. Она должна избавить западный мир от чувства вины за то, что они намерены сделать», — пишет журналист Роман Носиков на KM.RU о лауреате Нобелевской премии по литературе 2015 года Алексиевич Светлане.
Лауреат Нобелевской премии — это не просто интеллигент, это интеллигент взвешенный, измеренный и признанный годным.
Интеллигент со знаком качества. Его выступление на вручении премии — отличный повод закончить все уже начатые ранее фразы и расставить точки там, где им самое место, — в конце.
Случайностей не бывает
Выступая в Стокгольме, нынешний литературный лауреат Светлана Алексиевич заявила, что на трибуне стоит не одна — рядом с ней сотни голосов, которые чудятся ей с детства.
Я не верю, что это случайность. Случайностей не бывает. Каждый сам решает, чьи голоса слушать. Что ему слышать важнее и приятнее. Вот что говорят голоса, отстоявшие на трибуне вместе с Алексиевич:
«Что я слышала, когда ездила по России:
— Модернизация у нас возможна путем шарашек и расстрелов.
— Русский человек вроде бы и не хочет быть богатым, даже боится. Что же он хочет? А он всегда хочет одного: чтобы кто-то другой не стал богатым. Богаче, чем он.
— Честного человека у нас не найдешь, а святые есть.
— Не поротых поколений нам не дождаться; русский человек не понимает свободу, ему нужен казак и плеть.
— Два главных русских слова: война и тюрьма. Своровал, погулял, сел… вышел и опять сел…»
В этот самый момент вспоминается цитата из известного фильма Георгия Данелии «Джентльмены удачи»:
«А ты кто? Ты — вор, джентльмен удачи. Украл, выпил — в тюрьму, украл, выпил — в тюрьму. Романтика».
Какой знакомый голос! Словно говорит добрый полный человек с хрипотцой.
Голос, который говорил про казака и плеть, — тоже известен. Это Максим Горький, автор статьи «Механическим гражданам СССР»:
«Вот несколько образцов черного словесного дыма, исходящего из глубины обывательских душ:
«Где ваши, Горький, доказательства того, что человечество вечно и уцелеет в то время, когда земля потеряет атмосферу, то есть когда не будет воздуха для дыхания? А если таких доказательств у вас нет, зачем же я буду поддерживать своей деятельностью то, что обречено погибнуть?»
Второй философ упрощает вопросы первого:
«Не является ли напрасной и совершенно бесцельной жертвой с нашей стороны всякое ограничение самих себя и других путем создания каких-либо законов, правительственных учреждений и верований во имя какого бы то ни было ближайшего и отдаленного будущего, — примерно хотя бы во имя коммунистического будущего?»
Третий еще более решительно упрощает и конкретизирует:
«Наплевать мне, — пишет он, — на всякую общественность, на все призывы к труду, творчеству, я не честолюбив, я хочу жить просто для самого себя, для семьи…»
И, наконец, четвертый, как говорится, «ставит точку над «i» — которое, напомню, уже выкинуто из алфавита, — четвертый пишет:
«Русский народ не понимает свободу, ему нужны казак и плеть».
Отбросим подлое предположение, будто нобелиат пошел на плагиат. Наверное, всё было не так. Просто у нас начитанный народ, который читал Горького. Нобелиат Алексиевич тоже, может, читала и теперь скрытно цитирует. Или не читала: она же не читатель, а писатель. Так получилось.
С процессами, которые она проиграла, когда ее «голоса» подавали на нее в суд за то, что она перевирала их слова, — тоже всё случайно вышло. Не нарочно. Она просто так слышит.
Торговля розовыми ушанками
Вообще, ситуация, в которой литературный лауреат пересказывает иностранцам с трибуны Нобелевского комитета данеливского Доцента и неизвестного корреспондента Горького как неких «типических русских», — это не просто пошлость. Это катастрофа.
Это всё равно что торговать розовыми ушанками и матрешками со Сталиным под брендом «Великая Русская Культура». Ладно бы на туристическом развале. Но как это пробралось в Нобелевский комитет?
То, над чем Данелия смеялся, то, с чем Горький спорил, стало вдруг некой истиной, светом правды. А Алексиевич оказалась вдруг проводником этой правды из русской души к западному миру. Правды героя Савелия Крамарова и «механического гражданина».
Как же так получилось? Как глупость и пошлость стали истиной? Как их перепутали местами?
Это вырождение.
Вот слово, которое предельно точно описывает произошедшее. Вырождение Нобелевской премии, которая уже больше не служит человечеству и его прогрессу. Вырождение русской интеллигенции, которая не служит Русскому миру. Оторвавшись от своего предназначения, оба этих феномена закономерно нашли друг друга. На этой встрече высокое собрание заказывает пошлость и подлость, а премируемый — ее исполняет.
«Я жила в стране, где нас с детства учили умирать. Учили смерти. Нам говорили, что человек существует, чтобы отдать себя, чтобы сгореть, чтобы пожертвовать собой. Учили любить человека с ружьем. Если бы я выросла в другой стране, то я бы не смогла пройти этот путь. Зло беспощадно, к нему нужно иметь прививку. Но мы выросли среди палачей и жертв», — заявила лауреат.
Без белых перчаток
Роль Алексиевич проста. Она должна избавить западный мир от чувства вины за то, что они намерены сделать. А они намерены еще раз попытаться «окончательно решить» русский вопрос. В белых перчатках такие вещи не делаются. Предполагаются жестокость, кровь, насилие, подлость, предательство, унижение и подчинение. Как себе такое разрешить?
А нужно нанять кого-то, кто разрешил бы это от имени самой жертвы. Нужно дать кому-то сертификат «положительного русского» — и тот даст разрешение, призовет, позволит. Избавить нас, спасти, освободить от нас самих, от нашей природы. Поработить нас на наше же благо.
Убить нас, потому что «нас учили умирать». Прийти к нам с ружьем — мы ведь так любим. Нас так учили.
А кто может для этого подойти лучше, чем лауреат Нобелевской премии по литературе? Ведь русские — это же литература. Кто может лучше сказать от имени народа, как не человек, создающий само его ядро — его этику?
…Как-то давным-давно я в суде видел мать. Мать эта говорила о своей дочери. Она рассказывала, что ее дочь — порочное, лживое существо. Что она пьет. Что она ворует. Что она не уважает ее, мать, и старших. Она приводила примеры, доказывала, обличала. Сожалела о моральном облике дочери. Приводила мнения других людей. Была на трибуне не одна, а с голосами. Словом, вела себя почти как Нобелевский лауреат.
Мать эта продавала свою малолетнюю дочь собутыльникам за водку, закуску и мужское внимание.
СПРАВКА:
Светлана Алексиевич — советская и белорусская писательница, журналистка, сценарист документальных фильмов. Лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года.
Алексиевич последовательно выступала против политики президента Александра Лукашенко. Государственные издательства Белоруссии прекратили выпуск её книг после прихода А. Лукашенко к власти. В то же время, она критиковала оппозицию за то, что в ней «нет политиков», а есть «культурологи, мечтатели и романтики».
После крымских событий выступила в немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung с осуждением российской политики в отношении Украины.