Как расселяют аварийное жилье. О перспективах жителей домов-развалюх

Надежда на помощь государства постепенно тает: в 2017 г. программа расселения аварийного жилья должна завершиться. Между тем, ветхих домов меньше не становится.

В фонде реформирования ЖКХ Воронежская область – на хорошем счету. Расселение аварийного жилья в нашем регионе, в отличие, например, от Липецкой или Курской областей, идёт по плану. С 2008 г. новоселье отметили более 6 тыс. человек из 342 «авариек».

Тем не менее, без нарушений не обходится. Из нашего региона в фонд поступило четыре жалобы на серьёзные строительные дефекты. Все – из Борисоглебска. Писать письма пришлось новосёлам домов № 7 по ул. Уютной и № 46 по ул. Пригородной. Причём несколько раз: местная власть никак не реагировала.

– В прошлом году мы проводили проверку и установили, что в отчётах за 2014 г. по 13 людям были представлены недостоверные сведения – по Павловску и, опять же, по Борисоглебску, – рассказал во время недавнего визита в Воронеж Константин Цицин, гендиректор фонда.

Видимо эта критика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения региональной власти. В начале февраля мэр Борисоглебска Алексей Кабаргин был отправлен в отставку.

Вопрос о том, как будет идти расселение после 2017 г., остаётся открытым. Дно кризиса всё не показывается, а значит, помощи из бюджета, скорее всего, не будет. Выходом мог бы стать длинный кредит – на 30 лет под 3%, – но при действующих банковских ставках этот проект тоже вряд ли сработает. Ещё один вариант – социальный найм: полученное жильё, как в советское время, нельзя будет продавать.

Так почему же проблемных домов меньше не становится? Так, только в Воронеже, по данным мэрии, кварталы с ветхой застройкой занимают 202 га – на них расположены 711 ветхих и аварийных зданий.

Впрочем, список этот – весьма условный. Дело в том, что с подачи строительных компаний – а строительное лобби сейчас активно управляет Воронежем – аварийными часто признаются вполне благополучные строения, расположенные в привлекательных для застройки районах. Например, большой популярностью пользуются территории в центральной части Левобережья, недалеко от водохранилища.

Ведь если дом признан аварийным, приватизировать землю под ним нельзя. Жители не могут торговаться и рассчитывать на жилплощадь в своём районе – придётся ехать на отшиб, где по конкурсу – а значит, по минимальной цене, – купил квартиру муниципалитет. При этом дом должна расселять администрация города. В итоге, застройщики благополучно освобождают участки за бюджетный счёт.

В то же время многие послевоенные здания в закоулках Коминтерновского и Центрального районов разваливаются на глазах, но никак не могут попасть в заветные списки на снос. Хотя, бывает, и без всякой проверки видно, что крыша течёт, лестницы обваливаются, а трубы – свищ на свище.

Дом № 8 в Политехническом переулке аварийным признали в 2012 г. К тому времени он уже много лет был непригоден для обитания – большинство жильцов разъехалось. Но трём поколениям семьи Толубаевых переезжать было некуда: так и живут ввосьмером в одной квартире Николай и Ольга, их женатые дети и внуки.

Когда–то в здании, построенном пленными немцами в далёком 1948 г., располагался клуб, затем – общежитие с общей кухней и душевой. Семья занимала две комнаты, которые к моменту приватизации, по документам, таинственным образом превратились в одну квартиру площадью аж в 80,5 кв. м. В начале 2000–х гг. в технический паспорт дома зачем–то были внесены исправления.

К 2014 г. семья устала терпеть коммунальные бедствия, платя за ЖКУ по 10 тыс. руб. в месяц, и обратилась в суд. Было установлено: находиться в доме опасно для жизни. Суд обязал администрацию города предоставить семье жильё, равнозначное по площади.

Вот здесь и начались проблемы: квартиру эконом–класса такой площади сегодня не найти. Чиновники попытались было подсунуть Толубаевым жильё в элитной 10–этажке на пересечении Ленинского проспекта с ул. Брусилова. Вот только квартира оказалась совсем неэлитной.

– Трещины на стенах и потолке, пятна от текущей крыши, – описывает увиденное Василий Трохимчук, родственник Толубаевых. – Оказалось, это просто технический этаж, которому попытались придать вид жилого. В таких мансардах зимой стужа, а летом – невыносимая жара.

Естественно, семья от новоселья отказалась. Прошлой осенью администрация города предложила исполнить решение суда, выплатив Толубаевым рыночную стоимость квартиры – 3,7 млн руб. Те были бы только рады, но во время заседания выяснилось: эти деньги в бюджет не заложены. Суд заявление мэрии не удовлетворил. Впереди вновь замаячил тупик.

Светлана Кравцова, руководитель воронежского отделения общественной организации «Жилищный контроль»:

– В последнее время поступает много жалоб от жителей домов, которые были признаны аварийными до 2012 г., но находятся в хорошем состоянии. Жители воспринимают переезд, к примеру, в Шилово, как ссылку. Ведь люди часто работали рядом с домом, а теперь добираться сюда с окраины – целая проблема.

Взять переулок Гвардейский, 27а. Это восьмиквартирный дом, который, на мой взгляд, выглядит очень хорошо. Парадокс в том, что в 1986 г., по словам жителей, там был сделан капитальный ремонт. Но спустя немного времени дом был признан аварийным. Я прошла по двум подъездам, заходила в квартиры. Везде – хороший ремонт, системы отопления и водоснабжения работают отлично. Может быть, нужно подкрасить подъезды, но люди бы давно это сделали, если были уверены, что их никуда не переселят. Более того – жильцы готовы платить взносы в фонд капремонта.

В таких случаях нужно обращаться в городскую межведомственную комиссию с требованием снять аварийность с дома. Комиссия может вынести положительное или отрицательное заключение. В последнем случае следует обратиться в суд. При этом, конечно, будет правильно провести инструментальную проверку дома на предмет аварийности и установить процент износа.

Ольга Юдина, жительница дома № 15, пер. Советский:

– Наш дом построен сразу после войны, здесь проживает уже четвёртое поколение нашей семьи. И, конечно, с каждым годом жить здесь всё труднее. Течёт крыша, во многих квартирах – холодные батареи. И это не удивительно: трубы забиты, здание обогревает старая котельная в подвале такого же аварийного строения. Дом буквально дырявый: стены, хоть и толстые, все – в трещинах. Только за отопление приходится выкладывать по 4,5 тыс. руб. в месяц.

Наш дом почему–то до сих пор не признали аварийным, он всего лишь ветхий. Уже много лет я слежу за списками на снос, но каждый раз с приходом нового мэра срок расселения отодвигается. В 2008 г. снос был запланирован на конец 2011–го, потом сместился на 2013–й, затем – на 2015–2016–й и, наконец, на 2016–2017–й годы. И, конечно, я уже не верю, что мы когда–нибудь отсюда переедем.