Российской армии не хватает 500 тыс. «штыков»

ВС РФ слишком малочисленны, чтобы участвовать даже в локальной войне

США и ряд других западных стран утверждают, что Вооруженные силы России по своему боевому потенциалу занимают второе место в мире. Если рассматривать это с точки зрения ядерного потенциала, то это, наверное, верно. Даже возможно, по суммарному потенциалу ядерного оружия мы являемся первыми. Но ядерным оружием в локальных конфликтах не повоюешь. Тут нужны обычные вооружения. При этом, как показал опыт США в Ираке и Афганистане, превосходство, даже абсолютное, в новейших вооружениях гарантий победы в войне не дает. Нужны войска, способные занять территорию и поддерживать на ней порядок. Аналогичная ситуация и при решении задач обороны своей территории.

Анализ объемов призывных контингентов и количества контрактников в ВС РФ, дает основания оценивать численность наших ВС примерно в 700−750 тыс. человек. Много это или мало?

С точки зрения либеральных «военных экспертов» вполне достаточно (даже, наверное, много). Эти цифры они обосновывают ссылками на численность ВС других государств мира, прежде всего европейских стран, а также необходимостью сокращать военный бюджет государства. Совершенно очевидно, что такой подход совершенно некорректен. У каждого государства есть специфика, определяющая численность его ВС.

От чего же необходимо отталкиваться при определении численности ВС РФ? Ответ очевиден — если Вооруженные силы предназначены для парирования военных угроз, то их численность должна быть такой, чтобы они могли это сделать в самой сложной обстановке. То есть ВС РФ должны быть способны решать задачи обеспечения военной безопасности России во всех войнах и вооруженных конфликтах, в которые она может быть втянута в силу негативного развития международной обстановки.

Анализ текущей экономической и военно-политической ситуации, тенденций ее развития показывает, что для России в той или иной степени актуальны следующие военные угрозы:

1. Пограничные конфликты могут иметь место в связи с территориальными спорами на западе (в отношениях со странами Балтии), северо-западе (в отношениях с Норвегией) в связи с разделом исключительных экономических зон в Баренцевом и Норвежском морях, на юге в связи с возможной экспансией со стороны исламских фундаменталистов. Во всех этих районах вероятность возникновения пограничного конфликта сегодня оценивается, как низкая, с возможным обострением в перспективе. Есть, хотя и незначительная, вероятность пограничного конфликта с Украиной.

2. Вооруженные конфликты могут стать следствием эскалации пограничных конфликтов или попыток решить территориальные споры военным путем. Средняя вероятность возникновения вооруженного конфликта сохраняется в Северо-Кавказском регионе в связи с возможными претензиями Грузии на «восстановление территориальной целостности» (всяко бывает в Грузии — сменится власть и начнется очередная попытка «восстановления территориальной целостности страны»). Существует, правда, исключительно низкая, вероятность возникновения вооруженного конфликта между Россией и Японией за Курильские острова. Сохраняющаяся нестабильность в Центральной Азии поддерживает низкую вероятность возникновения вооруженного конфликта на юге России.

Продолжается конфликт в Сирии, который имеет высокую вероятность эскалации с втягиванием в него сопредельных государств, несмотря на объявленное перемирие.

В связи нарастанием социально-политической напряженности в России, углублением глобального кризиса, высокой вероятностью транзита боевиков из разгромленных формирований ИГИЛ * и других радикальных организаций Ближнего Востока (будет всемерно поддерживаться Саудовской Аравией, вероятно Катаром, а также США) через почти прозрачную границу с постсоветскими республиками Центральной Азии. Высока вероятность возникновения внутренних вооруженных конфликтов на Северном Кавказе, а также в депрессивных регионах России.

3. На Северном Кавказе локальная война может вспыхнуть в результате эскалации серии внутренних вооруженных конфликтов в республиках и вооруженных конфликтов Грузия-Абхазия и Грузия-Южная Осетия, с втягиванием в них России, при возможной их интернационализации за счет вмешательства в них (прямого или скрытого) отдельных стран НАТО.

В случае эскалации вооруженных конфликтов в постсоветских республиках Центральной Азии в результате экспансии боевиков радикальных исламских организаций также возможно возникновение локальной войны, в которую обязательно будет втянута Россия, поскольку эти республики образуют наше стратегическое предполье, являющее передовым рубежом отражения возможной агрессии.

Сохраняется высокая вероятность эскалации сирийского конфликта в локальную войну. Наша вовлеченность в этот конфликт неизбежно предполагает активное участие России в такой войне.

4. Возникновение региональной войны против России возможно только на фоне развития мировой войны. При этом, если Россия будет входить в коалицию государств противостоящую странам Западной цивилизации, то это будет региональная война в Западном регионе, а если Россия окажется в союзе со странами Запада, то вероятнее всего, следует ожидать региональной войны на Востоке, где главным противником России станет Китай.
5. Возможность возникновения мировой войны сегодня непрерывно нарастает в связи с углублением глобального кризиса, разрешение которого возможно только при изменении всей системы мирового устройства. Такие кризисы в 20-м веке вызвали уже две мировые войны и предполагать, что этот, еще более глубокий кризис будет разрешен бескровно, чрезвычайно трудно. Сегодня возможность мировой войны можно оценивать как низкую, однако в перспективе она будет нарастать. Втягивание в нее России практически неизбежно.

Таким образом, Вооруженные силы должны быть готовы обеспечить военную безопасность России в войнах и вооруженных конфликтах следующих видов:

1. Пограничный конфликт, который может охватывать по пространству отдельный оперативно-важный район, а по продолжительности — от нескольких дней до 1−2 месяцев. Для ведения боевых действий каждой из сторон придется привлечь группировку войск (сил) численностью от 2−3 до 5−10 тыс. человек. Период непосредственной подготовки к конфликту может составить от 1 до 5 дней. Часто пограничный конфликт выступает инцидентом для развязывания крупномасштабной военной акции.
2. Вооруженный конфликт. Может охватывать по пространству одно операционное направление, а по продолжительности — от нескольких дней или месяцев до нескольких лет. Для его ведения каждой из сторон придется привлечь группировку войск (сил) численностью от 30−40 до 100−120 тыс. человек. Период непосредственной подготовки к конфликту может составить несколько недель. В рамках вооруженного конфликта стороны ставят перед собой, как правило, ограниченные политические цели.

В качестве отдельного вида вооруженных конфликтов выделяют внутренние вооруженные конфликты, которые представляют собой наиболее острую форму внутриполитического противостояния.

3. Локальная война. Может охватывать по пространству одно стратегическое направление, по продолжительности — от нескольких месяцев до нескольких лет. Для ее ведения каждой из сторон придется привлечь группировку войск (сил) численностью от 500 тыс. до 1 млн. человек и более. Период непосредственной подготовки к такой войне, как правило, составляет несколько месяцев. В рамках локальной войны стороны ставят перед собой достаточно масштабные политические цели, такие, например, как реализация крупных территориальных претензий (аннексия части территории противника).
4. Региональная война. По пространству она охватывает несколько стратегических направлений, по продолжительности — несколько лет и более. Для ее ведения каждой из сторон придется привлечь группировку войск (сил) численностью от 4−5 до 10 млн. человек и более. Период непосредственной подготовки к такой войне, как правило, составляет от одного года до нескольких лет. В рамках региональной войны достигаются исключительно политические цели — аннексия целых стран, смена политического строя или властной элиты в крупных странах, установление военно-политического контроля над важными регионами мира.
5. Мировая война. По пространству она охватит все основные регионы мира. Ее продолжительность может составить от нескольких лет до нескольких десятилетий. Она будет, безусловно, коалиционной с участием всех ведущих стран мира. Каждая из участвующих сторон в этой войне использует весь военный, экономический и духовный потенциалы. Структурно мировая война будет представлять собой систему региональных и локальный войн на различных театрах военных действий. Общий состав противостоящих группировок войск (сил) может достигнуть нескольких десятков миллионов человек. Период непосредственной подготовки к такой войне может составить несколько лет. Вхождение в мировую войну будет происходить в виде эскалации первоначально возникших нескольких вооруженных конфликтов и локальных войн в региональные войны, которые и образуют в совокупности мировую войну. В мировой войне будут решаться геополитические цели, имеющие глобальное значение, прежде всего это построение нового мирового порядка.

Исходя из проведенного анализа, следует, что российские Вооруженные силы должны быть способны:

1. В составе мирного времени:

— группировками войск (сил) прикрытия границы успешно разрешать пограничные конфликты на любом операционном направлении, с созданием для этого группировок численностью до 10 тыс. человек;

— с наращиванием войск (сил) прикрытия границы с других направлений и из центра успешно разрешать 1−2 вооруженных или внутренних вооруженных конфликта, с созданием для этого группировок общей численностью до 100−200 тыс. человек;

— осуществлять поддержку международной политической и экономической деятельности России и ее граждан, защиту ее жизненно-важных интересов за пределами страны.

2. При полном или частичном мобилизационном развертывании:

— успешно разрешать 1−2 локальных войны (без применения ОМП), с созданием для этого группировок общей численностью до одного миллиона человек и более;

— предотвращать эскалацию локальной войны в региональную угрозой применения (и применением) тактического и оперативно-тактического ядерного оружия;

— принудить противника к отказу от дальнейшей военной агрессии в региональной войне при ее прямом возникновении за счет применения всех видов ядерного оружия (включая стратегическое).

3. Стратегическими ядерными силами осуществлять гарантированное сдерживание ядерной угрозы со стороны других стран, обладающих ядерным оружием.

Исходя из перечисленных требований, при полном мобилизационном развертывании в составе Вооруженных сил России должно быть не менее 2,5−3 млн. человек, в том числе 0,6−1,7 млн. в составе группировок, решающих задачи в 1−2 локальных войнах на 1−2 стратегических направлениях. Остальные — силы прикрытия границы на других направления, систем всестороннего обеспечения и управления.

Опираясь на требуемую численность ВС РФ военного времени в 3 млн. человек и средний за Вооруженные силы коэффициент мобилизационного развертывания в 2,3−2,7 (по опыту СССР и других стран мира во Второй мировой войне, а также конфликтов второй половины 20-го века и начала 21-го века) можно определить минимально необходимый состав ВС РФ мирного времени — 1,2−1,3 млн. человек. То есть, существующая численность ВС РФ не соответствует требованиям, что не позволяет нам полноценно решать задачи национальной безопасности.

Фактически сегодня наши ВС не могут вести даже локальную войну при полном отмобилизовании, если для ее ведения потребуется группировка более 700−800 тыс. человек. Но ведь именно такую численность группировки выставили США для войны в Ираке в 1991 году.

Поэтому численность наших ВС необходимо наращивать, минимум на 50−70%. Это особенно актуально в условиях явного нарастания военного противостояния в мире.