Прошлись по мясу. «Аиф» провёл внеплановую проверку подмосковных рынков
Многим кажется, что на рынках в отличие от сетевых магазинов продаётся «настоящая еда», а не фальсификат. Чтобы узнать, так ли это, корреспондент «Аиф» отправился с Россельхознадзором на внеплановую проверку подмосковных рынков.
В подмосковном Лыткарино рынок всего один — маленький, но известный. Россельхознадзор едет туда с проверкой по распоряжению Правительства РФ. Всё по правилам: даже при внеплановых действиях администрация рынка о предстоящей проверке предупреждена за сутки (видимо, поэтому часть мест пустует — кое-кто из торговцев вдруг «приболел»).
Первичный барьер
Первым делом представители надзорного ведомства проходят в смотровую — пустое помещение с двумя металлическими столами. Именно сюда должны привозить всё входящее сырьё. Напротив смотровой расположена лаборатория ветеринарно-санитарной экспертизы. «Лаборатория осуществляет входной контроль и ветсанэкспертизу всего продовольствия, — объясняет Тимур Мамаев, главный инспектор отдела ветнадзора управления Россельхознадзора по Москве, Московской и Тульской областям. — Это барьер для попадания некачественной продукции на прилавки». По словам Мамаева, именно этим рынки отличаются от сетевых магазинов в лучшую сторону: «Здесь, на рынке, продукты хоть кто-то смотрит. А в "сетях” обычно из 10 проб отберут одну, и пока выяснится, что она опасна, 9 остальных уже съедят». Если у покупателя на рынке есть сомнения в качестве продукции, он может напрямую обратиться к ветврачу и узнать, проверял он этот продукт или нет. Правда, вот незадача: врач работает только до 12.00, а рынок — до 19.00. И у кого искать правды после полудня?!
Отрава — для супа?
О том, что наличие врача никак не гарантирует безопасность покупки, узнаём уже на первой мясной точке. «Филе, крылья и бёдра в чём приходят?» — главный инспектор внимательно изучает полку холодильника. «В коробке», — неуверенно отвечает продавец. «А где информация с этой коробки? Как я, покупатель, пойму, месяц этому крылу или два дня, кто производитель, какие условия хранения? Как вы докажете, что это крыло индейки, а не куропатки? У вас, кроме ценника, никаких опознавательных знаков», — продолжает возмущаться проверяющий. Всю маркировку о продукции продавец обязан донести до потребителя, в том числе и информацию о проверке ветврачом — обозначить либо на общем лотке, либо возле каждого продукта.
Проверяющий просит достать двух домашних кур. Обе упакованы в целлофан. На одной упаковке стоит печать ветврача, на другой — никаких опознавательных знаков. У главного инспектора вторая курица вызывает сомнения. Доказать, что она безопасна, продавцы не могут.
«А кости и шкура от мяса где?» — допытывается главный инспектор. «Не знаю», — пожимает плечами продавец. Через пару минут биоотходы (кости, расфасованные в пакеты) Мамаев обнаруживает в холодильнике, где хранится и продукция на продажу. «Это отрава, есть нельзя, нужно сразу списывать и уничтожать. А здесь отходы так упакованы, что спокойно можно бабушке продать как суповой набор», — уверен главный инспектор. Подобная история повторяется и с другими продавцами. Выясняется, что лишь на двух точках отходы утилизируют.
Портится на глазах
Заходим в очередной мясной павильон. Инспектор просит продавца Татьяну показать вскрытый вакуумный лоток с гуляшом. На самой упаковке написано, что товар хранится семь дней. Именно на это обычно рядовой потребитель обращает внимание и — смело берёт продукцию. «Да, без вскрытия герметичной плёнки товар хранится семь дней, после вскрытия — сутки. Дату вскрытия на упаковке обязан писать сам продавец. Здесь такого нет. Когда вы открыли лоток?» — спрашивает Тимур Татьяну. «Не помню, кажется, вчера днём, теперь буду писать, я не знала».
Ещё одно грубое нарушение, которое обнаружили проверяющие, — несоответствие условий хранения охлаждённой и замороженной продукции. В одном из павильонов в холодильнике с минусовой температурой хранилась рядом и замороженная, и охлаждённая продукция. Продавца это не смущает: «Там же перегородка». Вот только перегородка никак не влияет на температуру всего агрегата. «Заморозка хранится при −18°С, охлаждёнка — при +2...+ 4°С. Получается, у вас либо заморозка подтаивает, либо охлаждёнка замораживается. Продукт портится прямо перед покупателем», — констатирует Т. Мамаев. «Места нет, а продавать как-то надо», — отвечает продавец Наталья. Становится понятно, что уже завтра, когда проверка уйдёт, она продолжит портить продукты, экономя место.
Как бы запрещённый сыр
Выживают продавцы здесь и за счёт санкционных продуктов. Так, сырам «Дор Блю» и «Бри» была отведена целая полка. «Откуда сыры? Накладная есть?» — интересуется у хозяина точки Владимира проверяющий. Тот тут же приносит тетрадный лист, где от руки написано, за сколько он купил этот сыр, но, где именно он это сделал, не указано.
И вот тут ситуация становится парадоксальной. «Хранение и реализация этих сыров не запрещены. Запрещён ввоз», — поясняет Тимур. Обвинить продавца ни в чём нельзя. Лишь в отсутствии сопроводительных документов. Позже Владимир признаётся, что просто приобрёл продукцию на соседнем рынке: «Его, сыр этот, у нас покупают совсем по чуть-чуть — по 100 грамм всего. Но всё-таки и это деньги. Вы меня, конечно, извините, но выживать как-то надо».
Да, продавцам надо выживать, особенно в кризис. Но как выжить нам, потребителям, если везде тебя подстерегает обман? И сыр оказывается не сыром, и курица с сомнительной репутацией. Вот только расплачиваемся мы за них настоящими, не фальсифицированными, деньгами. А порой ещё и здоровьем.