Бедный вдовец
Моя шестилетняя дочь Сима начала заниматься музыкой. Попросила сама. Всё-таки её старший брат Василий отзанимался почти пять лет.
Я играла дочке колыбельные, лёгкие песенки, показывала, как прыгает зайчик, как ходит медведь, – обычная семилетняя «музыкалка» не прошла для меня даром. Срочно вызвала учительницу, которая когда-то преподавала сыну, и мы решили попробовать.
Спустя три месяца занятий Сима объявила, что с музыкой ей всё в принципе понятно и все эти ёжики, зайчики, терции и ферматы ей вообще неинтересны. Муж встал на сторону дочери: не хочет – пусть не занимается. Мама посоветовала перевести внучку на скрипку, она окончила музыкальную школу по классу скрипки и сохранила пренебрежительное отношение к пианистам. Я что-то вяло лепетала про то, что музыка – это непрямой массаж мозга, а мозг Симе в любом случае в жизни пригодится. Мама с этим не согласилась. Муж хмыкнул. А я думаю: надо заставлять или нет? И какая должна быть мотивация?
Вот в моём детстве мотивация была железная – выйти замуж. Я росла в северокавказском селе, и там наличие музыкального образования сильно повышало шансы девушки на удачное замужество. Если при этом девушка ещё и танцевала, то могла рассчитывать на очень удачное замужество. Ну а если она ещё была миловидна, то в этом уникальном случае дозволялась такая вольность, как выйти замуж по любви и самой выбрать себе жениха. Более того, помимо обязательного «фортепиано» девочек учили играть ещё и на национальном инструменте – осетинской гармошке. Если разбудить меня среди ночи, уверена, что вспомню, как играть ту единственную мелодию, которую выучила. Когда я прогуливала музыку или занятия танцами, то мои преподавательницы – Магда Владимировна и Тереза Теймуразовна – заламывали руки и восклицали: «Ты что, замуж не хочешь?» Они звонили моей бабушке с причитаниями: «Маша не занимается! Она хочет выйти замуж за вдовца! Причём бедного!» Я не знала, кто такой бедный вдовец, но в устах учительниц это звучало страшным проклятием.
Конечно же, Сима помимо музыки занимается хореографией. И тоже начинает стонать и отказываться. Я делаю страшные глаза, заламываю руки и настаиваю и на музыке, и на балете. Муж считает, что во мне говорят детские страхи. Пусть скажет спасибо, что я не пугаю ребёнка бедным вдовцом.
Мнение автора может не совпадать с позицей редакции