Крымский мост мечтают отдать под суд
На Украине в очередной раз озаботилась судьбой Крымского полуострова. Точнее, на этот раз — мостом через Керченский пролив, который возводит Россия. Будучи не в силах остановить стратегическую стройку, в Киеве замыслили устроить над ней «Страшный суд».
Группа украинских юристов посоветовала президенту Петру Порошенко три способа бескровной остановки «стройки века».
Первый — создание «ad hoc трибунала» (т.е. специального суда).
Второй — обращение в международный трибунал морского права в Гамбурге.
Третий — обращение в международный суд ООН в Гааге.
Причем, настаивают советчики-правоведы, действенны все эти способы будут лишь в том случае, если задействовать их одновременно
Киевские власти, которых, как быка красная тряпка, возбуждает обычно даже одно словосочетание «российский Крым», без малого два года пугают мир своими «предсказаниями» о переправе из Тамани в Тавриду. В конце 2014-го, например, радостно потирали ладони, узнав о сложностях с выбором инвесторов для строительства моста в Крым и предрекая «полную безнадегу с затеей». В начале текущего года запустили в интернет «новость» о «тектоническом разломе» на дне пролива близ острова Тузла, что, по их мнению, непременно рано или поздно «снесет мост».
Теперь вот новая страшилка. «Завязана» она на неоднозначном с юридической точки зрения статусе Керченского пролива и Азовского моря. Этот статус до сих пор на международном уровне однозначно не определен. В существующих документах акватории считаются пока совместными российско-украинскими. Так было установлено договором тринадцатилетней давности.
В июле 2015 года Украина заявила было о том, что денонсирует его. Был даже разработан соответствующий законопроект. Его тогда же опубликовали на сайте Верховной Рады (к слову, один из авторов — бывший комендант майдана, а ныне спикер Рады Андрей Парубий). Но дальше дело по какой-то причине не пошло. То ли передумали в «незалежной» давать ему ход, то ли просто забыли.
Сам договор подписан после — и «по результатам»! — конфликта, разгоревшегося в 2003 году вокруг острова Тузла. И «спровоцированного», как настаивала тогда «братская Украина», началом строительства Россией дамбы в Керченском проливе. Тузла ведь не всегда была островом. До того, как «оторваться» от берегов, представляла собой косу, входившую в состав Кубани. Островом стала в 1940-х годах. К Украине отошла с нелегкой руки Никиты Хрущева в 1954 году вместе со всем Крымом, от которого отделена судоходным каналом. А от Таманского полуострова Тузлу отделяет мелководный рукотворный канал, пригодный разве что для прохода рыбацких лодок.
На момент конфликта Украина была единоличным владельцем Керченского пролива и брала плату за проход по нему всех кораблей, в том числе и российских. Россия, чтобы не платить, хотела углубить свой мелководный канал, сделать его судоходным, что естественно не устраивало Украину. В итоге возведение дамбы нашему правительству пришлось все-таки остановить, а статусы Азовского моря и Керченского пролива так и остались до конца неурегулированными. Если не считать, конечно, заявления главы МИД РФ Сергея Лаврова, сделанного им в марте 2014 года. То есть, сразу после возвращения Тавриды в состав России. Лавров тогда заявил, что «Керченский пролив больше не может являться предметом переговоров с Украиной». Тузла вместе с проливом в одностороннем порядке были объявлены нашей территорией.
На этом основании Россия и начала самостоятельно строить теперь уже мост, ведущий к нашему Крыму. А Украина — с подачи своих юристов — грозить ей судом.
Право администрации Порошенко самой выбирать, как действовать. Пока оттуда комментариев не последовало. Зато их дал президент коллегии юристов по морскому праву Украины Денис Рабомизо. Он напомнил, что в 2013 году между Украиной и Россией было заключен договор о строительстве транспортного перехода через Керченский пролив. Правда, его действие год спустя было прекращено Порошенко и К° в одностороннем порядке. Рабомизо отметил также, что инициативная группа обращалась в МИД своей страны с предложением о сопровождении и консультациях данного строительства, однако ответа не получила. Любопытно, что поддержал тогда идею Москвы о строительстве Керченской переправы и Александр Турчинов, нынешний секретарь Совета национальной безопасности Украины. Мол, и Киеву мост понадобится.
А что думают наши эксперты? У политолога Ростислава Ищенко взгляд на проблему уже сформировался:
— Ответ на вопрос о правомочности возведения моста в Керченском проливе, на мой взгляд, однозначен: Россия имеет полное право делать это. И спорить тут совершенно не о чем.
— Но Украина грозит РФ международным трибуналом! Не придется ли потом, образно говоря, выдергивать со дна морского заколачиваемые туда сейчас сваи?
— Пусть грозит! Тем более что данный трибунал тут вообще не причем. Ведь Керченский пролив никогда не был международным. Он всегда служил одной стране — Советскому Союзу. А после его развала — экономическим интересам России и внезапно обретшей независимость Украины. Когда после кончины СССР Крым волей нерадивых политиков остался за Украиной, она имела основания для тех или иных претензий. Но теперь, после того как Крым де-факто вновь стал российским, может жаловаться куда угодно и на что угодно, нас это волновать не должно. Потому что абсолютно ничем не грозит.
— А мне вспоминается давняя история с претензиями Финляндии к Дании, в которой Дания вынуждена была подчиниться требованиям скандинавской соседки. Датчане надумали строить мост над проливом Большой Бельт. Финны посчитали, что это ограничит возможности их судоходства, мол, мост слишком низкий, всего 65 метров над уровнем моря. Международный суд ООН, куда обратились власти Суоми, встал на их сторону…
— Тут вот что важно. Чтобы провести заседание Международного суда ли, трибунала, и принять решение, необходимо, чтобы обе стороны явились на заседание. Предъявили свои веские доводы. Не думаю, что Россия станет тратить на это время. На её стороне безусловная правда: она ставит новую переправу на своей территории. Ведь, как я сказал выше, де-факто Крым уже два года как российский. И многие на Западе с этим согласились. Иначе бы не ездили туда парламентарии Франции и Италии, бизнесмены Германии, и т. д.
Комментарий Александра Скаридова, профессора, доктора юридических наук, завкафедрой Государственного университета морского и речного флота им. адмирала Макарова, автора учебника «Морское право».
— Александр Станиславович, на ваш взгляд, действительно ли Керченский пролив не международный, а потому не на кого и не на что нам оглядываться, возводя Крымский мост?
— Керченский пролив представляет собой узкий морской путь, ведущий из Черного моря в Азовское, и обратно. И РФ, и Украина обладают морским побережьем Азова в качестве государственной территории. Переговоры о статусе пролива и прилегающих акваторий начались практически сразу после развала СССР, но так ничем и не завершились. В разные периоды к Азовскому морю предлагалось применить статус как «морского режима», так и «внутреннего». Последний раз договоренности между РФ и Украиной по вопросам, касающимся обоих морей и Керченского пролива, были достигнуты в 2012 году, однако носили они, в основном, декларативный характер. В итоге так и «переросли» в двусторонний договор.
— Но идея, как я понимаю, была правильной. Предполагала наличие в Черном и Азовском морях экономических зон обеих стран.
— Вот как раз с учетом этого обстоятельства и фактического использования пролива судами, зарегистрированными в иных государствах, к Керченскому проливу и применимы положения части III Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (КМП-82). В том случае, «если пролив используется для международного судоходства между одной частью открытого моря или исключительной экономической зоны и другой частью открытого моря или исключительной экономической зоны к нему применяется право транзитного прохода, которому не должно чиниться препятствий».Суда при транзитном проходе должны соблюдать общепринятые международные правила, процедуры и практику предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения с судов.
— А как быть с возведением переправы?
— Международное морское право не содержит запрета припроливному государству строить гидротехнические сооружения или мосты. Но только в том случае, если эти сооружения не будут препятствовать осуществлению свободы судоходства через пролив. Согласно статье 44 КМП-82 устанавливается обязанность государств, граничащих с проливом, оповещать о любой известной им опасности для судоходства в проливе или пролета над проливом. Таким образом, обязанностью РФ является издание (и постоянная корректура) извещения мореплавателям о существующих навигационных опасностях и рекомендуемом маршруте движения судов. Россия также обязана ясно обозначить все установленные или предписанные морские коридоры и схемы разделения движения на морских картах, которые должны быть надлежащим образом опубликованы.
— То есть, поскольку Керченский пролив принадлежит одному государству, в данном случае — России, обязанности сотрудничать с Украиной в части установления морских коридоров или схем разделения движения, проходящих через его воды, не возникает?
— Да. Однако в реальности для прохода судов в Керченском проливе используется практически один Керчь-Еникальский канал (иные пространства пролива мелководны и по ним могут следовать лишь небольшие суда). Для его содержания требуются средства. Исходя из данного обстоятельства, Россия вправе взимать соответствующие сборы с иностранных судов, проходящих через него. При этом установление правил плавания и сборов должны быть предметом двустороннего соглашения. Хотя и одностороннее установление правил плавания в данном канале не противоречит нормам права. Но поскольку это единственный в навигационном отношении проход, то с правовой точки зрения и, особенно с учетом нынешнего «политического климата», двустороннее соглашение было бы крайне корректным.
— Из того, что вы сказали, понятно, что Россия может спокойно продолжать строить мост в Крым, не оглядываясь на Украину. Но если нынешние киевские власти все же решат подать иск в суд…
— Поскольку обе стороны являются участниками Конвенции ООН по морскому праву, то по требованию любой стороны в споре иск может быть передан суду или арбитражу, обладающему компетенцией. В частности — Международному трибуналу по морскому праву, Международному Суду.
Должен заметить, что ситуации, аналогичной той, что сложилась сегодня в Керченском проливе, мировая практика не знает. Но в определенной части здесь можно было бы воспользоваться опытом правового регулирования мореплавания в Балтийских проливах с учетом моста через пролив Эресунн.
— И каковы могли быть перспективы таких судебных исков?
— Лучше не спрашивать юриста о перспективах несуществующего дела. Однако могу с уверенностью сказать о перспективах возведения переправы в Крым через Керченский прорыв. Но не как юрист, а как капитан 1-го ранга в запасе: наше дело правое и мы победим!
Справка
Строительство 19-километровой переправы стоимостью 228,3 млрд рублей завершится менее чем через три года — её открытие запланировано на декабрь 2018-го, а ввод в эксплуатацию — на лето 2019-го. Мост будет автомобильным и железнодорожным, соединив Тамань и Керчь. Эта переправа станет самой протяжённой в России. Стоять будет на 595 опорах, для чего придется забить 5,5 тысяч свай.
Группа украинских юристов посоветовала президенту Петру Порошенко три способа бескровной остановки «стройки века».
Первый — создание «ad hoc трибунала» (т.е. специального суда).
Второй — обращение в международный трибунал морского права в Гамбурге.
Третий — обращение в международный суд ООН в Гааге.
Причем, настаивают советчики-правоведы, действенны все эти способы будут лишь в том случае, если задействовать их одновременно
Киевские власти, которых, как быка красная тряпка, возбуждает обычно даже одно словосочетание «российский Крым», без малого два года пугают мир своими «предсказаниями» о переправе из Тамани в Тавриду. В конце 2014-го, например, радостно потирали ладони, узнав о сложностях с выбором инвесторов для строительства моста в Крым и предрекая «полную безнадегу с затеей». В начале текущего года запустили в интернет «новость» о «тектоническом разломе» на дне пролива близ острова Тузла, что, по их мнению, непременно рано или поздно «снесет мост».
Теперь вот новая страшилка. «Завязана» она на неоднозначном с юридической точки зрения статусе Керченского пролива и Азовского моря. Этот статус до сих пор на международном уровне однозначно не определен. В существующих документах акватории считаются пока совместными российско-украинскими. Так было установлено договором тринадцатилетней давности.
В июле 2015 года Украина заявила было о том, что денонсирует его. Был даже разработан соответствующий законопроект. Его тогда же опубликовали на сайте Верховной Рады (к слову, один из авторов — бывший комендант майдана, а ныне спикер Рады Андрей Парубий). Но дальше дело по какой-то причине не пошло. То ли передумали в «незалежной» давать ему ход, то ли просто забыли.
Сам договор подписан после — и «по результатам»! — конфликта, разгоревшегося в 2003 году вокруг острова Тузла. И «спровоцированного», как настаивала тогда «братская Украина», началом строительства Россией дамбы в Керченском проливе. Тузла ведь не всегда была островом. До того, как «оторваться» от берегов, представляла собой косу, входившую в состав Кубани. Островом стала в 1940-х годах. К Украине отошла с нелегкой руки Никиты Хрущева в 1954 году вместе со всем Крымом, от которого отделена судоходным каналом. А от Таманского полуострова Тузлу отделяет мелководный рукотворный канал, пригодный разве что для прохода рыбацких лодок.
На момент конфликта Украина была единоличным владельцем Керченского пролива и брала плату за проход по нему всех кораблей, в том числе и российских. Россия, чтобы не платить, хотела углубить свой мелководный канал, сделать его судоходным, что естественно не устраивало Украину. В итоге возведение дамбы нашему правительству пришлось все-таки остановить, а статусы Азовского моря и Керченского пролива так и остались до конца неурегулированными. Если не считать, конечно, заявления главы МИД РФ Сергея Лаврова, сделанного им в марте 2014 года. То есть, сразу после возвращения Тавриды в состав России. Лавров тогда заявил, что «Керченский пролив больше не может являться предметом переговоров с Украиной». Тузла вместе с проливом в одностороннем порядке были объявлены нашей территорией.
На этом основании Россия и начала самостоятельно строить теперь уже мост, ведущий к нашему Крыму. А Украина — с подачи своих юристов — грозить ей судом.
Право администрации Порошенко самой выбирать, как действовать. Пока оттуда комментариев не последовало. Зато их дал президент коллегии юристов по морскому праву Украины Денис Рабомизо. Он напомнил, что в 2013 году между Украиной и Россией было заключен договор о строительстве транспортного перехода через Керченский пролив. Правда, его действие год спустя было прекращено Порошенко и К° в одностороннем порядке. Рабомизо отметил также, что инициативная группа обращалась в МИД своей страны с предложением о сопровождении и консультациях данного строительства, однако ответа не получила. Любопытно, что поддержал тогда идею Москвы о строительстве Керченской переправы и Александр Турчинов, нынешний секретарь Совета национальной безопасности Украины. Мол, и Киеву мост понадобится.
А что думают наши эксперты? У политолога Ростислава Ищенко взгляд на проблему уже сформировался:
— Ответ на вопрос о правомочности возведения моста в Керченском проливе, на мой взгляд, однозначен: Россия имеет полное право делать это. И спорить тут совершенно не о чем.
— Но Украина грозит РФ международным трибуналом! Не придется ли потом, образно говоря, выдергивать со дна морского заколачиваемые туда сейчас сваи?
— Пусть грозит! Тем более что данный трибунал тут вообще не причем. Ведь Керченский пролив никогда не был международным. Он всегда служил одной стране — Советскому Союзу. А после его развала — экономическим интересам России и внезапно обретшей независимость Украины. Когда после кончины СССР Крым волей нерадивых политиков остался за Украиной, она имела основания для тех или иных претензий. Но теперь, после того как Крым де-факто вновь стал российским, может жаловаться куда угодно и на что угодно, нас это волновать не должно. Потому что абсолютно ничем не грозит.
— А мне вспоминается давняя история с претензиями Финляндии к Дании, в которой Дания вынуждена была подчиниться требованиям скандинавской соседки. Датчане надумали строить мост над проливом Большой Бельт. Финны посчитали, что это ограничит возможности их судоходства, мол, мост слишком низкий, всего 65 метров над уровнем моря. Международный суд ООН, куда обратились власти Суоми, встал на их сторону…
— Тут вот что важно. Чтобы провести заседание Международного суда ли, трибунала, и принять решение, необходимо, чтобы обе стороны явились на заседание. Предъявили свои веские доводы. Не думаю, что Россия станет тратить на это время. На её стороне безусловная правда: она ставит новую переправу на своей территории. Ведь, как я сказал выше, де-факто Крым уже два года как российский. И многие на Западе с этим согласились. Иначе бы не ездили туда парламентарии Франции и Италии, бизнесмены Германии, и т. д.
Комментарий Александра Скаридова, профессора, доктора юридических наук, завкафедрой Государственного университета морского и речного флота им. адмирала Макарова, автора учебника «Морское право».
— Александр Станиславович, на ваш взгляд, действительно ли Керченский пролив не международный, а потому не на кого и не на что нам оглядываться, возводя Крымский мост?
— Керченский пролив представляет собой узкий морской путь, ведущий из Черного моря в Азовское, и обратно. И РФ, и Украина обладают морским побережьем Азова в качестве государственной территории. Переговоры о статусе пролива и прилегающих акваторий начались практически сразу после развала СССР, но так ничем и не завершились. В разные периоды к Азовскому морю предлагалось применить статус как «морского режима», так и «внутреннего». Последний раз договоренности между РФ и Украиной по вопросам, касающимся обоих морей и Керченского пролива, были достигнуты в 2012 году, однако носили они, в основном, декларативный характер. В итоге так и «переросли» в двусторонний договор.
— Но идея, как я понимаю, была правильной. Предполагала наличие в Черном и Азовском морях экономических зон обеих стран.
— Вот как раз с учетом этого обстоятельства и фактического использования пролива судами, зарегистрированными в иных государствах, к Керченскому проливу и применимы положения части III Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (КМП-82). В том случае, «если пролив используется для международного судоходства между одной частью открытого моря или исключительной экономической зоны и другой частью открытого моря или исключительной экономической зоны к нему применяется право транзитного прохода, которому не должно чиниться препятствий».Суда при транзитном проходе должны соблюдать общепринятые международные правила, процедуры и практику предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения с судов.
— А как быть с возведением переправы?
— Международное морское право не содержит запрета припроливному государству строить гидротехнические сооружения или мосты. Но только в том случае, если эти сооружения не будут препятствовать осуществлению свободы судоходства через пролив. Согласно статье 44 КМП-82 устанавливается обязанность государств, граничащих с проливом, оповещать о любой известной им опасности для судоходства в проливе или пролета над проливом. Таким образом, обязанностью РФ является издание (и постоянная корректура) извещения мореплавателям о существующих навигационных опасностях и рекомендуемом маршруте движения судов. Россия также обязана ясно обозначить все установленные или предписанные морские коридоры и схемы разделения движения на морских картах, которые должны быть надлежащим образом опубликованы.
— То есть, поскольку Керченский пролив принадлежит одному государству, в данном случае — России, обязанности сотрудничать с Украиной в части установления морских коридоров или схем разделения движения, проходящих через его воды, не возникает?
— Да. Однако в реальности для прохода судов в Керченском проливе используется практически один Керчь-Еникальский канал (иные пространства пролива мелководны и по ним могут следовать лишь небольшие суда). Для его содержания требуются средства. Исходя из данного обстоятельства, Россия вправе взимать соответствующие сборы с иностранных судов, проходящих через него. При этом установление правил плавания и сборов должны быть предметом двустороннего соглашения. Хотя и одностороннее установление правил плавания в данном канале не противоречит нормам права. Но поскольку это единственный в навигационном отношении проход, то с правовой точки зрения и, особенно с учетом нынешнего «политического климата», двустороннее соглашение было бы крайне корректным.
— Из того, что вы сказали, понятно, что Россия может спокойно продолжать строить мост в Крым, не оглядываясь на Украину. Но если нынешние киевские власти все же решат подать иск в суд…
— Поскольку обе стороны являются участниками Конвенции ООН по морскому праву, то по требованию любой стороны в споре иск может быть передан суду или арбитражу, обладающему компетенцией. В частности — Международному трибуналу по морскому праву, Международному Суду.
Должен заметить, что ситуации, аналогичной той, что сложилась сегодня в Керченском проливе, мировая практика не знает. Но в определенной части здесь можно было бы воспользоваться опытом правового регулирования мореплавания в Балтийских проливах с учетом моста через пролив Эресунн.
— И каковы могли быть перспективы таких судебных исков?
— Лучше не спрашивать юриста о перспективах несуществующего дела. Однако могу с уверенностью сказать о перспективах возведения переправы в Крым через Керченский прорыв. Но не как юрист, а как капитан 1-го ранга в запасе: наше дело правое и мы победим!
Справка
Строительство 19-километровой переправы стоимостью 228,3 млрд рублей завершится менее чем через три года — её открытие запланировано на декабрь 2018-го, а ввод в эксплуатацию — на лето 2019-го. Мост будет автомобильным и железнодорожным, соединив Тамань и Керчь. Эта переправа станет самой протяжённой в России. Стоять будет на 595 опорах, для чего придется забить 5,5 тысяч свай.