Обвал рынка нефти - шанс для стран Персидского залива

В июне 2014 года баррель нефти марки Brent, главного сорта на международных нефтяных рынках, стоил $115. Прошло меньше двух лет, и сегодня его цена $45 или даже меньше.

Не удивительно, что такой обвал стало огромным шоком для Саудовской Аравии и нефтяных шейхов Персидского залива. Эти страны получают около 85% своих доходов от нефти.

Однако, как пишет в своей статье на Project Syndicate экономист Международного финансового центра Дубаи Насер Саиди, правительствам этих стран пора осознать, что нынешнее падение цен, в отличие от предыдущих, не будет временным.

Бюджеты и резервы стран Персидского залива

"Новая нормальность" нефтяных цен отражает новые реалии: темпы экономического роста в Китае (а значит и его спрос на нефть) снижаются; в мире растёт энергоэффективность (не в последнюю очередь благодаря обязательствам, принятым в декабре на Парижской конференции по изменению климата); революционные инновации резко повысили конкурентоспособность сланцевых нефти и газа, а также возобновляемых источников энергии. Учитывая возвращения Ирана, Ливии и Ирака на рынок в качестве крупных экспортёров, низкие цены на нефть становятся неизбежными, причём на долгий срок.

Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива не должны упустить возможности, открывающиеся благодаря этому кризису. У них появился отличный шанс провести, наконец-то, комплексные экономические реформы.

Целью этих стран должна стать новая модель развития, которая освободит их от зависимости от углеводородов. Финансовые подушки, накопленные благодаря прежним нефтяным доходам, способны обеспечить шести членам Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (GCC) краткий период спокойствия. Однако им следует использовать это окно возможностей для начала структурных реформ, которые необходимы, чтобы обеспечить устойчивый экономический рост, макроэкономическую стабильность, эффективную и сбалансированную эксплуатацию нефтяных и газовых месторождений.

Необходима диверсификация экономики, которой можно добиться исключительно путём сокращения размеров участия государства в экономике и устранения препятствий, мешающих развитию частного сектора. Радикальная реформа системы "кафала" (регулирование и мониторинг труда мигрантов) позволит устранить главный барьер, препятствующей трудовой мобильности. Кроме того, правительствам следует установить правовые и нормативные рамки, необходимые для проведения приватизации и создания частно-государственных партнёрств (ЧГП). К сожалению, на сегодня только Кувейт и Дубай готовы к созданию ЧГП, и только Саудовская Аравия намерена провести приватизацию аэропортов (Джидда и Даммам).

Приватизация и создание частно-государственных партнёрств в таких сферах, как энергетика, инфраструктура, здравоохранение, образование, транспорт, логистика, способны привлечь значительные внутренние и иностранные инвестиции. Этому же могло бы помочь и законодательство, разрешающее иностранцам полностью владеть предприятиями.

Реальная защита прав собственности иностранцев создала бы для них дополнительные стимулы сберегать и инвестировать средства внутри стран Залива. Зоны свободной торговли в Дубае являются свидетельствами успеха, которого можно достичь благодаря либерализации и устранению барьеров, мешающих иностранцам владеть и управлять.

Бюджетная реформа также должна стать одним из главных приоритетов. Необоснованные госрасходы и субсидии достигают примерно 8% ненефтяного ВВП (5% совокупного ВВП) в странах GCC. Субсидирование цен на энергоресурсы, так глубоко укоренившееся в экономике стран GCC, искажает модели потребления и производства, проводит к провалу попыток властей диверсифицировать экономику и повышает негативный эффект волатильных мировых цен на энергоресурсы. Ликвидация субсидий позволит не только стимулировать инвестиции в проекты повышения энергоэффективности и в солнечную энергетику, но и принесёт значительные выгоды в сфере экологии и здоровья населения.

Кроме того, введение эффективного, сбалансированного ценообразования на государственные и коммунальные услуги, в том числе воду, электричество и транспорт, позволило бы правительствам стран региона расчистить фискальное пространство для содействия проектам создания рабочих мест благодаря схемам, связывающим образование и занятость. Вместо картины вытеснения частного сектора госрасходами мы могли бы, наоборот, увидеть, как расходы, направляемые на развитие, привлекают частный сектор.

Ещё одна первоочередная задача – диверсификация бюджетных доходов. Преобладающий налоговый режим в странах Персидского залива не подходит для этой цели. Он практически не позволяет влиять на поведение частного сектора и исключает возможность проведения контрцикличной фискальной политики. С 2012 по 2014 годы ненефтяные налоговые доходы в странах GCC составляли в среднем всего лишь 1,6% ВВП.

В качестве первого шага страны GCC собираются перейти на новый налоговый режим в начале 2018 года. Сюда входят налог на добавленную стоимость, корпоративный налог, налоги на имущество, топливо, табак и алкоголь. НДС в размере 5% позволит собирать доходы на умеренном уровне 1,5-2% ВВП.

Но почему не сделать следующий шаг? Углеродный налог в размере $0,52 за литр позволил бы Саудовской Аравии получать ежегодно $50 млрд, тем самым существенно снизив размер прогнозируемого на этот год дефицита бюджета – $90 млрд.

Третьим шагом страны GCC могли бы начать выпуск долговых обязательств и "сукук" (облигации по нормам шариата) для финансирования дефицита бюджета, а также проектов развития и инфраструктурных инвестиций. У стран GCC низкий уровень госдолга, и они могут верстать бюджет с умеренным дефицитом без риска для бюджетной стабильности. Между тем, развитие финансовых рынков в странах GCC позволило бы частному сектору воспользоваться их обильными финансовыми ресурсами, которые сейчас инвестированы за пределы региона.

Наконец, странам GCC необходимо приветствовать идеи повышения гибкости обменного курса и независимости монетарной политики. Традиционно власти этих стран расширяют госрасходы во время экономического бума и затягивают пояса в период спада. Привязка их валют к доллару США усугубляет эту процикличную модель. Хотя привязка к доллару повышает доверие к валютам стран GCC, она не позволяет проводить реальную девальвацию и не отражает глубокие структурные перемены в экономических и финансовых связях стран GCC, произошедшие за последние три десятилетия. В первую очередь, это касается переориентации с США и Европы на Китай и Азию.

Странам GCC следует привязать свои валюты к корзине валют, включающей доллар, евро, иену и юань. Если включить в эту корзину цену на нефть, валюты стран GCC могли бы девальвироваться вслед за падающими ценами – и укрепляться, когда они растут.

Финальный вывод заключается в том, что диверсификация экономики, о которой много говорится, но для которой мало что делается, стала насущной необходимостью для нефтяных стран Залива. Как говорится, нужда – мать всех изобретений. И странам GCC следует это хорошо усвоить.