Грудинин: Российская клубника появится на рынке через неделю
ВЕДУЩИЙ: В студии Павел Грудинин, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина». Добрый вечер!
П. ГРУДИНИН: Добрый вечер!
ВЕДУЩИЙ: Мы в перерыве говорили об Улюкаеве, Вас не беспокоят эти его прогнозы и заявления по поводу обнищания населения?
П. ГРУДИНИН: Мы как-то научились жить без них. Они, конечно, вредят нам, но Улюкаев стабилен в том, что он всё время делает неправильные прогнозы, к которым уже никто не прислушивается. Да и вообще они ничего не делают. С одной стороны это плохо, потому что мы не понимаем, как выйти из кризиса, а с другой — хорошо: по крайней мере, мы не ждём от них никаких неприятностей. У Аркадия Райкина была интермедия, в которой он говорил, что лучше приносите мне сюда зарплату 5-го и 20-го числа, чтобы я не выходил из дома и ничего не натворил. Вот то же самое с правительством. Они иногда что-то как сделают, лучше бы ничего не делали. Поэтому прогнозы Улюкаев наверняка не сбудутся, и слава богу.
ВЕДУЩИЙ: Россельхознадзор анонсировал запрет на ввоз всех овощей и фруктов из Турции. «Ввоз овощей из Турции может быть разрешён при гарантии их качества», — тут же заявляют другие ведомства. Россельхознадзор не ждёт дефицита или роста цен из-за запрета импорта овощей из Турции. И ФАС говорит, что выпадающие поставки овощей из Турции заместит собственная продукция или продукция из Ирана, Таджикистана и Узбекистана.
П. ГРУДИНИН: Я бы добавил: или из Белоруссии. Потому что сегодня я посылал своих людей на оптовые рынки, чтобы посмотреть, какая там есть земляника. Надо сказать, что уже через 2–3 дня в Краснодаре начнётся земляника, на Ставрополье началась. Мы хотели узнать, откуда она появляется. Так вот, на этих больших развалах лежит греческая земляника. Вы же понимаете, что греческая земляника не может здесь появиться, потому что она вроде как запрещена, это же страна ЕС. Но, несмотря на это, она там лежит.
ВЕДУЩИЙ: Через Белоруссию?
П. ГРУДИНИН: Конечно. И через Азербайджан. Эти пустые хлопоты Россельхознадзора приведут к тому, что просто немного дороже будет, соответственно, меньше купят. Но у нас и так реальные доходы населения падают. Значит, кто-то будет отрезан от витаминов. Другое дело, что многие наши граждане давно уже не помнят, что такое апельсины, потому что у них денег хватает только на картошку и иногда на какие-то молочные продукты. Да, сезон хороший, сейчас мы все ждём новых урожаев. Кабачки, баклажаны, которые запретили к ввозу, могут появиться у нас, особенно на южных территориях. Они сюда их привезут, но цена всё равно определяется спросом и предложением. Чем ниже спрос, тем ниже будет цена.
ВЕДУЩИЙ: Не себестоимостью?
П. ГРУДИНИН: Нет, себестоимость тут вообще не при чём.
ВЕДУЩИЙ: То есть могут завышать?
П. ГРУДИНИН: Нет, дело в том. что если вы производите много чего и выкидываете на рынок, то цена на это падает. Так случилось в этом году с картошкой — мы произвели много картофеля, и цена упала с 24 рублей до 4. Другое дело, что у нас ещё оптовое звено плохо развито, или, наоборот, очень хорошо — слишком много оптовиков, и магазины выставляют неадекватные цены, на мой взгляд.
ВЕДУЩИЙ: 15 было зимой.
П. ГРУДИНИН: Всё равно не 25 и не 50, как было несколько лет назад. Но если товара будет мало, то цена вырастет. Мы считаем, сколько мы произвели, как продали, выгодно это или нет. И тут уже возникает ситуация, в которой наша продукция бывает неконкурентоспособна. Несмотря на то, что мы много произведём, цена такая низкая, что производить невыгодно. Начинаем снижать производство, как это случилось с молоком, — будет дефицит, все будут бегать и кричать «почему?» Да потому что вы же денег людям не дали, если вы хотите есть натуральный сыр или сметану не из пальмового масла, то вы должны поддерживать молочное животноводство или дать такую зарплату, чтобы человек мог спокойно купить натуральный продукт. Потому что как ни крути, килограмм сыра из натурального молока будет стоить 500 рублей, а если вы хотите покупать сыр по 200 рублей, то он, скорее всего, будет из пальмового масла или заменителя животного жира. Такая экономика, такая жизнь. Да, турки немножко пострадают, но, как показал опыт последних двух лет, европейские фермеры не пострадали от наших санкций. Они даже нарастили производство.
ВЕДУЩИЙ: А те, кто выходил на улицу?
П. ГРУДИНИН: Они выходили по поводу того, что из-за изменения их законодательства им не хватает денег. Они сняли квоты на производство, ЕС уменьшил субсидии на производство молока. Ну и там есть локальные проблемы. Польские фермеры, например, выходили потому, что им запрещают бороться с кабанами. Или разрешили продавать их землю иностранцам, а они были против этого. То есть вопрос санкций там не стоял вообще.
ВЕДУЩИЙ: А нам говорили, что они выходили с лозунгом «Откройте российский рынок!»
П. ГРУДИНИН: У нас очень часто переводят неправильно. Как-то Путин сказал, что наш незащищённый самолёт сбили турки, а они перевели как «беззащитный самолёт». Это вызвало сначала бурю эмоций, а потом разобрались. И мы тоже переводим не совсем корректно. На самом деле, фермеры ЕС не испытали серьёзных проблем. Конечно, грекам было приятнее возить продукцию напрямую, но она всё равно здесь продаётся. Вряд ли кто-то в Белоруссии нафасовал в греческие ящики землянику и привёз сюда. Я думаю, что и Турция появится в ближайшее время через Азербайджан, и поляки привезут свою землянику к нам.
ВЕДУЩИЙ: Не перефасованную? В тех же коробках, с тем же логотипом?
П. ГРУДИНИН: Конечно. Землянику перефасовать очень сложно, это вам не яблоки.
ВЕДУЩИЙ: Потому что много потерь.
П. ГРУДИНИН: На рынках Москвы уже появились ягоды под подмосковной эгидой, хотя все прекрасно знают, что у нас сезон начинается с 12–15 июня и длится месяц. Сейчас даже краснодарской ещё в полном объёме нет.
ВЕДУЩИЙ: В теплицах не растёт?
П. ГРУДИНИН: Теплицы — дело дорогое. И плюс тепличная земляника существенно отличается от грунтовой так же, как тепличный помидор отличается от грунтового. Поэтому вы это сразу можете определить. У нас теплиц-то вообще немного, тем более занятых земляникой. Другое дело, что есть плёночные теплицы. Почему сейчас в Краснодарском крае, на Ставрополье появилась земляника у частников? Потому что у них есть возможность накрыть её. У них небольшие объёмы, плёнки нужно немного, работа ручная. Они её накрывают, поэтому появляется она на неделю раньше, чем у крупных предприятий. А крупные предприятия пока ещё ждут первых ягод.
ВЕДУЩИЙ: Как Вы считаете, почему именно сейчас пытаются закрыть ввоз оставшихся овощей и фруктов — кабачков, лимонов и грейпфрутов турецких? Почему до этого нельзя было это сделать, хотя говорили, что есть альтернативы — марокканский, египетский фрукт?
П. ГРУДИНИН: Кстати, сейчас стали умнее делать — дают подготовиться. Раньше запрет без предупреждения приводил к резкому всплеску цены. Но всплеска цены в магазинах сейчас никто не хочет, поэтому дождались начала сезона, предупредили, что с первого числа будут закрывать и сделали это уже более цивилизованно. За это время оптовики могут найти других поставщиков, сменить рынки, после чего подготовиться к этому. Ведь резкие действия приводят к мгновенному повышению цены. Помните, года два назад около Покровской базы убили гражданина, и сразу эту базу закрыли? Это привело к повышению цены на помидоры и огурцы в Москве вдвое, потому что пока новых логистических цепочек не было построено, доходило до того, что корабли с бананами разворачивались и уходили, потому что их некуда было разгрузить. А потом это всё выстроилось уже в другом формате. Сейчас всё будет происходить более цивилизованно.
ВЕДУЩИЙ: «Больше ли пестицидов в греческой землянике, чем в вашей?» — спрашивает слушатель.
П. ГРУДИНИН: Да. Потому что у нас более жёсткая ПДК — предельно допустимая концентрация. По нашим данным, европейская земляника может содержать в 5 раз больше вредных примесей, чем наша, потому что наши нормативы были разработаны ещё при Советском Союзе. Во-вторых, у нас нет денег на большое количество ядохимикатов. Они же пользуются этими ядохимикатами в полном объёме. Позавчера, например, я слышал, что 17 человек отравились греческой земляникой, купленной на рынках.
ВЕДУЩИЙ: Слушатели спрашивают, решили ли Вы вопрос с выдвижением в Госдуму?
П. ГРУДИНИН: Эти вопросы будут решаться на конференции. У них же определённый порядок.
ВЕДУЩИЙ: Коммунисты предлагают расширить проект «Дальневосточный гектар», назвать его «Сибирский гектар», рассмотреть регионы и области Сибири и примерно так же выдавать бесплатные гектары, потому что там очень много неиспользуемых сельхозземель. Насколько эта идея разумна, учитывая, что Сибирь, вроде как, не осваивают? И пойдут ли на это люди?
П. ГРУДИНИН: Конечно, не пойдут. Сама идея порочна. Для чего вы возьмёте гектар? Для того, чтобы производить сельхозпродукцию? Неправда. На гектаре вообще ничего произвести нельзя, на нём даже одну корову не прокормишь. Для того, чтобы люди переехали в деревню? Да они оттуда бегут, потому что там жить невозможно. За последние 20 лет мы сократили количество школ практически вдвое. Там уже нет нормального медицинского обслуживания — роженицу везут 5 часов для того, чтобы она родила.
ВЕДУЩИЙ: В дороге родит.
П. ГРУДИНИН: Это и происходит. Поэтому чтобы кого-то перевезти в деревню, надо создать условия. У нас ведь даже в государственной программе развития села написано, что зарплата к 2020 году должна быть половина от промышленности в сельском хозяйстве. Какой же молодой специалист поедет за такие деньги работать? Поэтому это не что иное, как популизм. Надо сначала создавать условия, нужно сделать так, чтобы в деревне все хотели жить. Ведь в деревне Барвиха все хотят жить. Когда жизнь в деревне станет привлекательной, туда поедут люди.
ВЕДУЩИЙ: Но в Барвихе не работают.
П. ГРУДИНИН: Как это? Работают. Только нанимают гастарбайтеров.
ВЕДУЩИЙ: Выращивают?
П. ГРУДИНИН: Выращивают, но не сами. Если вы отъедете на 200 км от Берлина или Мюнхена, вы обнаруживаете там прекрасно засеянные поля и прекрасных людей, которые там живут. Построив дороги, они могут приехать в любой город за 2 часа, посетить оперный театр, а потом вернуться и спокойно работать с интернетом, детским садом и прочим.
ВЕДУЩИЙ: Совсем недавно мы приглашали на наш эфир фермера из Подмосковья. Молодой парень вместе с друзьями начали поднимать хозяйство, которое уже давно создали. Но они начали привлекать новые методы — интернет и так далее. До этого у хозяев его не было. Он сказал, что по выходным они ездят в Москву в театры и куда угодно. Тогда же наши слушатели звонили и рассказывали примерно такую же историю. Получается, нам нужно хотя бы развить крупные города на территории России, тогда вокруг этих городов будут появляться фермерские хозяйства?
П. ГРУДИНИН: Когда эти фермеры проработают лет 15, можно будет с ними серьёзно поговорить. Но главное другое — рядом со Смоленской областью есть республика Белоруссия, и если вы будете ехать на машине, вы увидите колоссальную разницу между нашими землями и белорусскими. Ведь Белоруссия, не имея нефти и газа, сделала жизнь в селе не хуже, чем в городе Минск. Причём неважно, какова удалённость от города. Они сделали сельхозпроизводство выгодным. Ведь главная задача государства — сделать этот бизнес доходным, тогда люди перестанут бежать в город. А у нас даже в малых городах нет работы. А если есть, то зарплата 10–15 тысяч рублей. А в магазин-то всё равно идти приходится. Люди, конечно, научились жить с огорода, делать запасы, но всё равно это не жизнь.
ВЕДУЩИЙ: Элита избалована углеводородами.
П. ГРУДИНИН: Так вот, нужно сделать так, чтобы меньше стремились ехать в город. А рядом с крупными городами всех не поселишь и в крупные города всех не запихнёшь. Жить нужно на всей территории России.
ВЕДУЩИЙ: Борис Титов, бизнес-омбудсмен, представит 26 мая президенту Путину ежегодный доклад о проблемах российского бизнеса. Там 170 страниц, журналисты ознакомились с ним, сделали выводы. Один из пунктов, который я бы хотел обсудить, — это надзорный контроль, административный контроль и вообще этот чиновничий аппарат, который бомбит бизнес. Так вот, в докладе предлагается сократить количество проверок в 2 раза и вдвое снизить размер административных штрафов для субъектов малого и среднего предпринимательства. Но это одно. А другое — для надзорных органов предлагается установить ключевые показатели эффективности, а для проверяющих инспекторов ввести персональную ответственность за незаконное вмешательство в работу компаний. Предлагается проводить массовые внеплановые проверки. Насколько это разумное предложение? Возможно ли его осуществить?
П. ГРУДИНИН: Разумные предложения поступают отовсюду, в том числе от президента Российской Федерации, который говорил, что надо снизить давление на бизнес. И есть практика, где сам же президент говорит, что проверок стало больше. В докладе Титова сказано, что на 20% увеличено количество проверок, они стали не плановыми, а внеплановыми.
ВЕДУЩИЙ: На фоне этих каникул.
П. ГРУДИНИН: Конечно. Например, какая-то организация хочет тебя проверить, им дали команду прижать твой бизнес. Всего-то нужно найти человека по интернету, написать заявление. Вот ко мне приходит инспектор Россельхознадзора и говорит, что у нас теплица чадит так, что люди жить рядом не могут. Я говорю, что у нас теплиц-то вообще нет, на что он отвечает: «Хорошо, но раз уж я пришёл, я проверю всё остальное». И он идёт и проверяет. Государственные служащие, особенно нечистые на руку, научились работать с заявлениями граждан, с проверками, вплоть до того, что это практикует даже правительство Московской области.
ВЕДУЩИЙ: А если бы была единая база, где бы указывался конкретный срок…
П. ГРУДИНИН: Внеплановые проверки не входят в единую базу, которую ежегодно утверждает Генпрокуратура. А внеплановых проверок будет огромное количество, если они захотят.
Когда произошёл тут случай на Покровской базе, Московская областная прокуратура дала команду проверить все овощные базы. К нам пришли сразу зампрокурора, Роспотребнадзор, пожарную инспекцию и Россельхознадзор. Они выписали нам пять штрафов, потому что если они пришли, они не могут не найти чего-то. Они написали всякую ерунду, в результате чего мы выиграли у них пять судов. И что вы думаете, кто-то понёс наказание? Нет.
ВЕДУЩИЙ: И сколько вы потеряли на судах?
П. ГРУДИНИН: Мы судились примерно 8 месяцев, сумма штрафов была около 500 тысяч, мы их не заплатили. Но ведь каждый инспектор, который приходит, считает своим долгом что-то найти. А если не нашёл, то говорит, что его накажут и что он должен всё равно что-то написать. Вчера пришёл инспектор Главстройнадзора, который попытался нас наказать за то, что вообще не является нашим нарушением, потому что мы — заказчик, а не подрядчик, мы не строим, а заказываем. Сегодня я вызвал юриста и сказал обращаться в суд. И так постоянно. Слава богу, по мелким делам суды ещё ведут себя нормально и рассматривают их по закону.
ВЕДУЩИЙ: К другой теме. При реставрации метрополитена убирают полное название «Московский метрополитен имени Ленина», а потом возвращают, но уже без Ленина. Вы ребрендингом заниматься не собираетесь?
П. ГРУДИНИН: Нет, мы не будем этим заниматься. Я сегодня прочёл, что Россия — страна с непредсказуемым прошлым. Мы всё время пытаемся переписать своё прошлое, а зачем? Нам нужно думать о будущем, а мы постоянно ищем виноватых в прошлом, из этого делаем какие-то выводы. Я считаю, что ничего переименовывать не надо. Кстати, в Берлине есть улица Карла Маркса, никто там ничего не переименовывает и нормально живут. Надо заниматься будущим и настоящим, а прошлое постепенно всё само расставит на свои места.
ВЕДУЩИЙ: «Может быть, пора отменить эти дурацкие антисанкции и ввести вместо них заградительные пошлины на ввоз определённых видов сельхозпродукции, которую мы в стране собираемся развивать и культивировать?» — спрашивает слушатель.
П. ГРУДИНИН: Я абсолютно согласен с тем, что эти санкции ничего не дают. Главной санкцией с декабря позапрошлого года стал курс доллара. Многое не везут себя не потому, что они не могут провезти, а потому, что в страну, где реальные доходы населения всё время падают, ввозить импортное дорогое продовольствие просто бессмысленно. Нам надо заниматься другим. Французские фермеры почему митинговали? Потому что испанцы раньше них производят помидоры и начинают их ввозить по дешёвой цене. И они в этот момент со своим правительством разбираются. Правительство, кстати, принимает разные решения на уровне ЕС, выходит и пытается как-то оградить свой рынок. И нам нужно заниматься не просто профанацией внешней политики, а поддержкой отечественного производителя, потому что главное всё-таки — это производство, на мой взгляд.
ВЕДУЩИЙ: «Зачем люди в совхозе, когда всё можно автоматизировать? Люди стоят дорого, они не продуктивны и не стабильны», — пишет слушатель.
П. ГРУДИНИН: Это не совсем правильно. Ещё никто в мире не придумал, как механизировать сбор земляники. Потому что машину, которая бы отличила зрелую ягоду от незрелой или подгнившую от хорошей, ещё никто не придумал. Тем более, чтобы это происходило в поле. Поэтому во всех странах мира землянику собирают так называемую гастарбайтеры. В Германии это поляки и румыны, а сейчас ещё и украинцы, в Америке — пуэрториканцы, мексиканцы, в Финляндии — русские студенты. Для этих людей это большой заработок. Мы, например, культивируем сбор с помощью москвичей-подёнщиков. Они собирают, потом 10% от собранного получают. Но есть работы, которые механизировать практически невозможно. Если вы хотите, чтобы капуста долго лежала, вы не можете послать на её уборку комбайн, потому что при механизированной уборке она становится нелёжкоспособной, потому что сильно травмируется. Поэтому есть определённые объёмы работ, которые механизировать пока никто в мире не смог. Поэтому и нужны люди, которые работают руками.
ВЕДУЩИЙ: Примем звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сейчас создаётся новый Центр стратегических разработок под руководством Кудрина, но никто не хочет заниматься конкретной экономикой сегодняшнего дня. Сейчас действительно кошмарят сельское хозяйство настолько, что отбивают всю охоту им заниматься. Я иногда беседую с людьми, которую привозят свою продукцию на продажу. Они говорят, что нет овощехранилищ, то есть у нас всегда телега идёт впереди лошади.
П. ГРУДИНИН: Вы абсолютно правы. Зарубежный опыт кооперативов — это вообще-то наш опыт. Система потребкоопераций существовала в Советском Союзе всегда, и, может быть, кооперативы там родились только потому, что у нас здесь всё это было организовано. Крестьянин, фермер, житель сельской местности всегда знал, куда он сдаст своего лишнего бычка, куда денет излишки яблок. Надо понять, что у нас совершенно разные подходы. Один подход — это создать какой-то очередной Центр стратегического планирования, поставить туда человека, который себя полностью дискредитировал с точки зрения экономики. Это плоды его идей мы сейчас пожинаем. А другой подход — западный. Поляки, например, 20 лет назад вообще не были державой, которая производила яблоки в больших объёмах, а теперь они — крупнейший производитель яблок в мире. Просто государство дало 70% от каждого вложенного рубля на строительство складов. То есть ты строишь — тебе 70% возмещается. И за закладку и уход за многолетними садами тоже возмещается 70%. В результате для крестьян это стало выгодно, бизнес стал доходным, они вложили в него огромные деньги. Больше миллиона тонн яблок мы получали оттуда. То же самое можно сделать и у нас, у нас прекрасные территории Липецкой, Тамбовской областей, там можно производить яблоки в огромных количествах. А вы знаете, что после того, как мы закрыли Евросоюз, Белоруссия ввезла к нам почти 700 тысяч тонн яблок? Это, конечно, просто реэкспорт, и все об этом знают. То есть яблоки мы потребляем польские, но через Белоруссию.А нам нужно вкладывать деньги в отечественное производство и в хранение.
ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А можно узнать, кто работает в вашей команде? Вы очень уверенно обо всём рассказываете: и о жизни страны, и о жизни вашего совхоза. Вы меня просто поразили своим гражданским подходом ко всему.
П. ГРУДИНИН: Вы же москвичка?
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
П. ГРУДИНИН: Если Вы сядете в метро, доедете до станции «Домодедовская», сядете в автобус 367 или 364, доедете до нашего совхоза и походите там. Как только увидите человека в форменной одежде с надписью «Совхоз имени Ленина», это будет член моей команды. У нас 320 работников, плюс мы нанимаем подёнщиков. Все они — члены команды. Кстати, посмотрите, как мы живём, нам есть чем гордиться. Я уверен, что если бы у нас остался социалистический строй, все колхозы и совхозы жили бы так же, как мы сейчас.
ВЕДУЩИЙ: «Золой можно удобрять грядки? Стоит ли между рядами стелить солому?» — спрашивает слушатель.
П. ГРУДИНИН: Да, естественно. Почему мы сейчас купили машины в Германии для укладки соломы? Потому что солома даёт несколько эффектов. Во-первых, ягода не пачкается, во-вторых, если пошёл дождь, грязь на неё не попадает, в-третьих, она после дождя сразу становится сухой, её легко собирать. Поэтому солому мы применяем в полном объёме. Кстати, это старая, забытая технология, которую немцы у нас забрали. А зола — это когда вообще нет денег. Мы сейчас уже подкармливаем нашу культуру капельным поливом. Есть такое понятие «листовая диагностика», когда ты берёшь лист и смотришь, сколько чего не хватает растению, а потом на основании этого анализа даёшь ровно столько удобрений через воду, чтобы они попадали прямо в корень растения. Тогда получается экологически чистая продукция и уменьшается расход удобрений.
ВЕДУЩИЙ: В домашний условиях можно такую оценку провести?
П. ГРУДИНИН: В принципе, да. Другое дело, что специальные лаборатории — это дорогое удовольствие. Мы вынуждены были купить свою лабораторию, а также пользуемся лабораториями РУДН. В результате у нас появляется возможность получать очень хороший урожай.
ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А у вас есть какие-то мощности для заморозки продукции? Это ведь тоже перспективное дело.
П. ГРУДИНИН: Мы находимся практически в Москве, в рынке сбыта, поэтому наша главная задача — продать всю продукцию свежей. Это огромный рынок сбыта, и люди хотят получить свежую продукцию. Конечно, есть излишки, но для этого случая у нас есть свой завод по переработке, мы делаем соки, узвары. У нас нет необходимости замораживать. Вообще культура производства замороженных продуктов есть, но она обычно там, где огромное количество продукции, но затруднённый сбыт. Мы же этого не испытываем.
Хочу прокомментировать то, что Вы сейчас сказали — Минфин решил направить 5 млрд рублей на покупку алмазов. В этом вся проблема. Лучше бы Минфин направил эти 5 млрд на малообеспеченных, потому что некоторым уже есть нечего. Мы с вами сколько угодно можем производить продукцию, но если у людей нет денег, они ничего не купят. А если они не купят, зачем же мы тогда работаем? Поэтому главная задача государства — обеспечить доходы населения. У коммунистов в Советском Союзе в программе партии КПСС первым пунктом было обеспечение материальное благосостояние советского народа. Вот главная задача государства. А тут алмазы закупают. Что они потом с ними делать будут? Жевать что ли? Если бы мы сейчас вложили деньги в производство молока или овощей, как в своё время в свиноводство и курицу, мы бы сейчас не сидели и не ждали, когда вместо Турции привезут помидоры из Ирана. Мы бы ели свои помидоры в больших объёмах. Тем более, что новейшие технологии позволяют даже нам в нашей морозной стране круглогодично производить 100% помидоров.
ВЕДУЩИЙ: Когда будет сбор клубники?
П. ГРУДИНИН: Сбор начнётся 12–15 июня. Но зависит всё от погоды, конечно. Сейчас ягода только зацвела, через месяц после цветения она начнёт плодоносить. Сроки могут сдвигаться, но, как правило, в Московской области это длится с 15 июня по 15 июля. Через неделю начнётся ягода в Краснодаре, она, наверное, сразу появится здесь.
ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Рассказывали про логистику «Почты России», как сюда доставляют замороженные листья салата на самолёте, потом пакеты наполняют газом, пытаясь сохранить их. Неужели это выгодно? Вы производите обработку свежих фруктов и овощей?
П. ГРУДИНИН: Нет. Поскольку мы находимся в рынке сбыта, мы продаём всё в свежем виде, у нас нет необходимости всё это таким образом упаковывать. Но и салат можно производить в России, другое дело, что это не всегда выгодно. Главная проблема — об этом и Силуанов говорил — заключается в том, что мы должны провести структурные реформы, потому что производить невыгодно, наша продукция неконкурентоспособна. Например, Турция вдоль границы поставила огромное количество мукомольных предприятий, которые на нашем зерне производят высококачественную муку и продают по всему миру. Почему мы такого сделать не можем? Они же на нашем сырье работают. Или финны, которые на нашем дереве делают деньги. Президент говорил, что мы должны на все санкции ответить свободой ведения бизнеса такой, чтобы выгодно было производить здесь, и чтобы зарплаты были высокими. А у нас всё наоборот. Президент говорит одно, а Улюкаев предлагает ещё снизить зарплату и понизить реальные доходы. Нас никто не ждёт за границей, нам нужно себя в первую очередь накормить, обуть, одеть.
ВЕДУЩИЙ: «Сколько нужно вложить денег, чтобы начать выращивать и продавать помидоры и огурцы для начала в небольших объёмах?»
П. ГРУДИНИН: В небольших объёмах невыгодно. А вообще это тепличное хозяйство, потому что для открытого грунта сезон небольшой. Как правило, 2–3 недели, и вы огурцы собрали. Это — самый небогатый сезон, потому что когда у вас есть огурцы в грунте, они есть у всех. Но если вы собираетесь заниматься теплицами, это очень большие вложения. Я думаю, что 20 гектар теплиц обойдутся где-то в 2 миллиарда. Это тоже проблема, потому что кредитная политика нашего государства не позволяет получить долгие кредиты под 3–5% годовых.
ВЕДУЩИЙ: Россельхозбанк недавно убеждали нас всех, что снизили процентную ставку.
П. ГРУДИНИН: Они не то, чтобы врут, но искажают истину. Главное ещё — как они это делают. Во всех странах мира субсидирование процентной ставки не считается поддержкой сельского хозяйства, у нас почему-то считается. Мало того, у нас такая система поддержки, что ты должен взять кредит под 14% годовых, а потом тебе когда-нибудь компенсируют до 5–6%. Причём делают это так: ты должен выплатить банку всё, а через несколько месяцев тебе, может быть, твоё любимое государство пришлёт деньги на расчётный счёт. Мы спрашиваем, почему государство не может государственному банку напрямую отправить деньги? Пусть разбираются между собой. Европейские фермеры получают по 1,5–2% годовых на 20–40 лет. У нас поддержка со всеми субсидиями — 6–8% и не больше, чем на 8 лет. Это не поддаётся логике.
ВЕДУЩИЙ: Тамбовская область выделила в нынешнем году более 110 млн рублей на 40 фермеров.
П. ГРУДИНИН: Это означает, что все они получат по 2,5 млн. А что такое 2,5 млн? Это значит, что вы можете купить один трактор МТЗ, который стоит 1,3 млн, плуг, дисковую борону, а на сеялку у вас уже денег не хватит. Вроде все говорят о больших цифрах, но если разобраться, это не поддержка, а размазывание по тарелке тонкого слоя каши.
ВЕДУЩИЙ: Порой даже плевок.
П. ГРУДИНИН: Да, именно. Поэтому лучше не говорить о такой поддержке. Государство на всё развитие сельской местности в этом году направило 7 млрд рублей. А вы знаете, что только «Платон» и акциз на топливо привели к тому, что мы 7 млрд вернём обратно в бюджет, то есть передадим нефтяным компаниям? Зачем же помогать этими миллиардами, если вы с другой стороны взимаете с нас 7 миллиардов? Это просто смешные деньги, на которые ничего сделать нельзя. Но главная проблема в другом — у нас нищее население, оно не может купить натуральные продукты, потому что они должны быть дороже, чем не натуральные. Поэтому нет спроса. Зачем тогда производить? Сейчас, казалось бы, при большом количестве фальсификата нам молочные заводы заявляют, что ваше молоко нам не нужно, оно неконкурентоспособно. Например, в Аргентине и Бразилии можно сейчас купить сухое молоко по 15–16 рублей за литр. А мы дешевле производить не можем. Даже с нашей низкой зарплатой получается высокая себестоимость, потому что электричество дороже, чем в Америке, солярка и бензин уже дороже, чем в Европе, если пересчитать на нормальный курс доллара. Плюс к этому сумасшедшие административные нагрузки. Ни один фермер, например, не содержит охрану, а мы платим налоги и должны одновременно содержать охрану. У нас же милиция не работает как система, которая охраняет твоё имущество.
ВЕДУЩИЙ: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Есть хотя бы надежда на то, что у нас из правительства пропадут эти недееспособные чиновники?
П. ГРУДИНИН: Надежда умирает последней, она всегда есть. Если бы не было надежды, мы бы с вами уже вообще не жили. Мы всё время надеемся. Но дело в том, что мы предполагаем, а президент располагает. У нас пока так.
ВЕДУЩИЙ: Что надо сделать, чтобы как-то повлиять на это?
П. ГРУДИНИН: Наверное, чтобы президент нас услышал. Он же сказал, что правительство в принципе справляется. Я, например, с ним не согласен. Правительство не справляется, его надо отправить в отставку. Можно перефразировать одну американскую шутку насчёт того, что такое стагнация. Стагнация — это когда работу потерял твой сосед. Кризис — это когда работу потерял ты. А выздоровление экономики — это когда правительство Медведева потеряет работу. Но когда мы этого дождёмся, я не знаю.
ВЕДУЩИЙ: Спасибо! В студии был Павел Грудинин, директор ЗАО «Совхоз имени Ленина».
П. ГРУДИНИН: Спасибо вам!