Чего хотят эти русские?
0
Никогда не отказываю себе в удовольствии потроллить прибалтоцентричных скакунов, круглосуточно камлающих «Путин, приходи!» и одновременно пугающих этим своим приходом собственную национально-ушибленную русофобскую паству.
Никогда не пробовали? Очень рекомендую, вместо уже приевшихся «камеди-клаб» и не к ночи упомянутой «смехопанорамы». Гуглится такой серпентарий единомышленников элементарно – по ключевым фразам: «Агрессивная сущность русских» и «Тайные планы Кремля на Прибалтику», после чего необходимо заползти в самый центр-эпи… эпицентр этого гадюшника и громко (капслуком) заявить: «ДА НАХРЕН ВЫ НЕ НУЖНЫ ни РОССИИ, ни РУССКИМ!»
После этого обычно начинается апофеоз феерии, в ходе которой русофобская тусовка буквально взрывается, и, дружно скандируя: «Нет, нужны! Нет, нужны!!!» неограниченно долгое время будет убеждать вас и себя самих в собственной круглосуточной необходимости и категоричной незаменимости для русского мира вообще и российского государства – в частности.
Одним словом, будет желание – можете развлечься. При общении с русофобами на тему их незаменимости и необходимости для русских 3-4 готовых анекдота рождаются в любом разговоре. Но сегодня мы не про них. Сегодня мы про те самые русские желания, о которых русским безуспешно пытаются поведать «наши западные партнёры», вызывая целый спектр эмоций – от раздражения и недоумения до гомерического хохота.
А что нужно русским с точки зрения самих русских?
Крым нужен? Конечно нужен, тут народ и партия едины. А, простите, зачем и как что (в качестве чего) он нужен среднестатистическому жителю, ну например, Торжка или Вилюйска? С точки зрения «наших западных партнёров», небратьев, а также многочисленных баксолюбов и какунихачух, Крым нужен, как определенное количество квадратных метров территории, которые можно очень выгодно продать. Они даже истерят про Крым исключительно в материально-денежных терминах, подбирая какие-то кухонные аналогии под «вы отобрали наш Крым», как будто «вы отобрали наш самовар, как раз тогда, когда мы его собирались очень выгодно вдуть…» Ничего личного. Чисто специфика мышления, в парадигме которой ценность имеет только то, что можно обменять на определенное количество дензнаков.
Не буду сейчас философствовать на тему, хорошая это специфика мышления или плохая. Она просто не русская. Среднестатистический гражданин России, узнав о результатах крымского референдума, не бросился к калькулятору умножать квадратные километры на их рыночную стоимость. Он просто не видит Крым, как товарную ценность, чем, кстати, резко отличается от представителей российской элиты, которая как раз очень даже совпадает по мЫшлению с «нашими западными партнёрами»:
Я уже рассказывал про годичной давности разговор в красавице-Праге за «чашечкой» пива с ярким и типовым представителем новых европейцев – молодым и успешным Войтеком, который (ну как же без этого) конечно же, подогревшись, пожаловался на тяжёлую чешскую судьбу своей нации, которую кто только не обижал – и гад-Гитлер, и сволочь-Сталин…
Постой-постой, Войтек! Но в конце 30х ваша армия была одной из самых сильных в Европе – 25 дивизий. 800 танков, 1500 самолётов.
Войтек на меня посмотрел, как на сумасшедшего.
Но если бы мы воевали, тогда всё это, – он обвёл рукой панораму старого города, – было бы разрушено и сожжено… Как же можно было такое допустить? Нет, нельзя было сопротивляться, неправильно…
Знакомо, не правда ли? Те же слова, многократно слышимые в канун 9 мая: «А зачем нужны были такие жертвы в Ленинграде?», «А зачем нужна была эта бойня под Москвой?» и вообще «Кац предлагает сдаться»…
Совсем еврокалькулятор сбоит, пытаясь вычислить, что нужно русским в Донбассе и Сирии, Осетии и Абхазии, где сплошные затраты и никакого профита, и почему при всём при этом им (по аналогии) даже даром не нужна Прибалтика. Ну не заложены алгоритмы вычисления русской выгоды ни в головах «наших западных партнёров», ни в их вычислительной технике.
Хотя что может быть проще? И во французском Марселе, и в арабской Сирии, и уж тем более в собственном подбрюшье – в Донбассе и на Кавказе, основным интересом среднестатистического русского и главным его запросом является запрос на справедливость и попытки лично поучаствовать в немедленном восстановлении этой попранной справедливости. А Крым – это как раз символ восстановленной справедливости.
«Наших западных партнёров» и присягнувших им небратьев от таких запросов конкретно корёжит. И не только их. правящая элита внутри самой России этим запросом ой как недовольна. Хотя справедливость элиту отнюдь не отменяет. Справедливость – это не когда поровну, а когда по заслугам. В ходе разнообразных опросов уже не раз составлялись списки заслуг, за которые народу миллион не жалко. То есть сам по себе миллионер людей не раздражает. И мигалка с сиреной на машине не раздражает тоже. Раздражает миллионер и мигалка с сиреной хрен знает за какие заслуги.
Всё то же самое и во внешней политике.
Русских абсолютно не раздражает принадлежность города-героя Бреста к Беларуси. Точно также не раздражал и украинский Севастополь, но ровно до того момента, пока украинцы не превратились в укров, перестав соответствовать требованиям, которые русские предъявляют к собственникам этого сокровища. Всё остальное – это просто восстановление справедливости, которая не имеет цены, не продаётся, не сдаётся в аренду и не закладывается.
Марсельское англопобоище – из той же серии. Англичане, конечно же, – родоначальники футбола. И в этом смысле – респект им и уважуха. Но только ровно до того момента, пока они соответсвуют требованиям, предъявляемым к отцам-основателям. В этих рамках они имеют право на снисхождение к капризам и на скверный характер. Но как только кредит уважухи англами был исчерпан, произошло восстановление баланса справедливости в крайне болезненной для родоначальников футбола форме.
Самое противное и для «наших западных партнёров», и для претендентов на роль российской элиты, что русский запрос на справедливость, это не каприз и не модное поветрие, а единственно возможный способ выживания социума в условиях агрессивной внешней среды и единственно возможное условие интеграции, как внутри, так и вне российского государства. Именно поэтому русские это требование высказывают всё настойчивее, и именно из-за этого у «наших западных партнёров» и наших небратьев всё чаще и чаще случаются припадки и истерики. Никто из них не хочет по справедливости. Все хотят по-братски. И вопрос только один: «Ну как, позволим?»
Сергей Васильев
Илья Глазунов. «Вечная Россия» («Сто веков»)
Никогда не пробовали? Очень рекомендую, вместо уже приевшихся «камеди-клаб» и не к ночи упомянутой «смехопанорамы». Гуглится такой серпентарий единомышленников элементарно – по ключевым фразам: «Агрессивная сущность русских» и «Тайные планы Кремля на Прибалтику», после чего необходимо заползти в самый центр-эпи… эпицентр этого гадюшника и громко (капслуком) заявить: «ДА НАХРЕН ВЫ НЕ НУЖНЫ ни РОССИИ, ни РУССКИМ!»
После этого обычно начинается апофеоз феерии, в ходе которой русофобская тусовка буквально взрывается, и, дружно скандируя: «Нет, нужны! Нет, нужны!!!» неограниченно долгое время будет убеждать вас и себя самих в собственной круглосуточной необходимости и категоричной незаменимости для русского мира вообще и российского государства – в частности.
Одним словом, будет желание – можете развлечься. При общении с русофобами на тему их незаменимости и необходимости для русских 3-4 готовых анекдота рождаются в любом разговоре. Но сегодня мы не про них. Сегодня мы про те самые русские желания, о которых русским безуспешно пытаются поведать «наши западные партнёры», вызывая целый спектр эмоций – от раздражения и недоумения до гомерического хохота.
А что нужно русским с точки зрения самих русских?
Крым нужен? Конечно нужен, тут народ и партия едины. А, простите, зачем и как что (в качестве чего) он нужен среднестатистическому жителю, ну например, Торжка или Вилюйска? С точки зрения «наших западных партнёров», небратьев, а также многочисленных баксолюбов и какунихачух, Крым нужен, как определенное количество квадратных метров территории, которые можно очень выгодно продать. Они даже истерят про Крым исключительно в материально-денежных терминах, подбирая какие-то кухонные аналогии под «вы отобрали наш Крым», как будто «вы отобрали наш самовар, как раз тогда, когда мы его собирались очень выгодно вдуть…» Ничего личного. Чисто специфика мышления, в парадигме которой ценность имеет только то, что можно обменять на определенное количество дензнаков.
Не буду сейчас философствовать на тему, хорошая это специфика мышления или плохая. Она просто не русская. Среднестатистический гражданин России, узнав о результатах крымского референдума, не бросился к калькулятору умножать квадратные километры на их рыночную стоимость. Он просто не видит Крым, как товарную ценность, чем, кстати, резко отличается от представителей российской элиты, которая как раз очень даже совпадает по мЫшлению с «нашими западными партнёрами»:
Я уже рассказывал про годичной давности разговор в красавице-Праге за «чашечкой» пива с ярким и типовым представителем новых европейцев – молодым и успешным Войтеком, который (ну как же без этого) конечно же, подогревшись, пожаловался на тяжёлую чешскую судьбу своей нации, которую кто только не обижал – и гад-Гитлер, и сволочь-Сталин…
Постой-постой, Войтек! Но в конце 30х ваша армия была одной из самых сильных в Европе – 25 дивизий. 800 танков, 1500 самолётов.
Войтек на меня посмотрел, как на сумасшедшего.
Но если бы мы воевали, тогда всё это, – он обвёл рукой панораму старого города, – было бы разрушено и сожжено… Как же можно было такое допустить? Нет, нельзя было сопротивляться, неправильно…
Знакомо, не правда ли? Те же слова, многократно слышимые в канун 9 мая: «А зачем нужны были такие жертвы в Ленинграде?», «А зачем нужна была эта бойня под Москвой?» и вообще «Кац предлагает сдаться»…
Совсем еврокалькулятор сбоит, пытаясь вычислить, что нужно русским в Донбассе и Сирии, Осетии и Абхазии, где сплошные затраты и никакого профита, и почему при всём при этом им (по аналогии) даже даром не нужна Прибалтика. Ну не заложены алгоритмы вычисления русской выгоды ни в головах «наших западных партнёров», ни в их вычислительной технике.
Хотя что может быть проще? И во французском Марселе, и в арабской Сирии, и уж тем более в собственном подбрюшье – в Донбассе и на Кавказе, основным интересом среднестатистического русского и главным его запросом является запрос на справедливость и попытки лично поучаствовать в немедленном восстановлении этой попранной справедливости. А Крым – это как раз символ восстановленной справедливости.
«Наших западных партнёров» и присягнувших им небратьев от таких запросов конкретно корёжит. И не только их. правящая элита внутри самой России этим запросом ой как недовольна. Хотя справедливость элиту отнюдь не отменяет. Справедливость – это не когда поровну, а когда по заслугам. В ходе разнообразных опросов уже не раз составлялись списки заслуг, за которые народу миллион не жалко. То есть сам по себе миллионер людей не раздражает. И мигалка с сиреной на машине не раздражает тоже. Раздражает миллионер и мигалка с сиреной хрен знает за какие заслуги.
Всё то же самое и во внешней политике.
Русских абсолютно не раздражает принадлежность города-героя Бреста к Беларуси. Точно также не раздражал и украинский Севастополь, но ровно до того момента, пока украинцы не превратились в укров, перестав соответствовать требованиям, которые русские предъявляют к собственникам этого сокровища. Всё остальное – это просто восстановление справедливости, которая не имеет цены, не продаётся, не сдаётся в аренду и не закладывается.
Марсельское англопобоище – из той же серии. Англичане, конечно же, – родоначальники футбола. И в этом смысле – респект им и уважуха. Но только ровно до того момента, пока они соответсвуют требованиям, предъявляемым к отцам-основателям. В этих рамках они имеют право на снисхождение к капризам и на скверный характер. Но как только кредит уважухи англами был исчерпан, произошло восстановление баланса справедливости в крайне болезненной для родоначальников футбола форме.
Самое противное и для «наших западных партнёров», и для претендентов на роль российской элиты, что русский запрос на справедливость, это не каприз и не модное поветрие, а единственно возможный способ выживания социума в условиях агрессивной внешней среды и единственно возможное условие интеграции, как внутри, так и вне российского государства. Именно поэтому русские это требование высказывают всё настойчивее, и именно из-за этого у «наших западных партнёров» и наших небратьев всё чаще и чаще случаются припадки и истерики. Никто из них не хочет по справедливости. Все хотят по-братски. И вопрос только один: «Ну как, позволим?»
Сергей Васильев
