Потоп империи зла: выживет ли Евросоюз после Brexit
Independent Сегодня, накануне дня X, многие в Великобритании уверены: проголосовав за «Брексит», нация, наконец, потопит «империю зла» со столицей в Брюсселе и освободит себя от оков евробюрократии.
Фото Getty
Но что для одного хорошо — для другого не очень. Бывший лидер консерваторов Уильям Хог, который когда-то сам был большим евроскептиком, высказал мнение о том, что возможный распад ЕС может вернуть Европу к давно забытым племенным распрям, при которых некогда добрые соседи будут стремиться разбогатеть за счет друг друга.
Бывший премьер-министр Ирландии Джон Братон разделяет опасения: «Меня беспокоят не столько технические детали, сколько пагубные последствия, которые могут проявиться — и даже не конкретно в Великобритании, а на континенте. Это может оказаться нивелированием построения государственности длиной в 70 лет».
Может ли ЕС выжить после «Брексита»? И если да, то что после него останется? Должны ли европейцы бить тревогу? Сложно представить себе, что все начнет разваливаться сразу после референдума. Лидеры стран Европы начнут сколачивать коалицию против своего давнего союзника — Британии. Сведя с ней контакты к минимуму, они изо всех сил будут стараться не дать тренду на выход распространиться по всему континенту.
Они обязательно потерпят неудачу. «Брексит» воодушевит антикоалиционные силы по всей Европе, причем не оставит равнодушными ни правых, ни левых.
Во Франции, например, независимо от того, как завтра пройдет голосование, лидер «Национального фронта» Мари Ле Пен сделает «Фрексит» основой своей президентской компании, которая завершится уже весной. Надо признать, что стать главой государства ей пока еще не светит, но ее позиция определенно даст больше сторонников, чем кто-либо мог представить. «Брексит» только упрочит ее лидерство.
Недавно проведенный опрос Исследовательского центра Пью зафиксировал внезапный скачок в антиевропейских настроениях почти во всех странах Еврозоны и, в особенности, во Франции, а также в «отцах-основателях» ЕС — Италии и Голландии.
Многое, если не все, будет зависеть от реакции ключевых членов коалиции — Франции, Германии, Италии и Голландии. Бывший президент Франции Николя Саркози уже не может молчать: в своих интервью он неоднократно высказывался о необходимости «переформирования» ЕС с выделением в составе коалиции стран «первого порядка» и более экономически слабых его членов. Есть и такие, кто видит в «Брексите» одни плюсы: бывший премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт склонен считать, что выход Великобритании только облегчит Европе построение обновленной модели взаимоотношений.
Существует также мнение (его разделяют Испания и левоцентристское крыло французского правительства), что «Брексит» заставит страны ЕС перейти от открытых рынков к протекционистской политике.
Широко распространенное заблуждение о том, что «евроинтегрироваться» хочет большое количество неевропейских стран, породило обманчивую уверенность Брюсселя в своей нерушимости.
Еще недавно казавшаяся безумной идея «Соединенных Штатов Европы» стремительно набирает популярность. По опросам, более 60% населения Европы в настоящий момент проголосовали бы за распад ЕС в том виде, в каком его все привыкли видеть. Эти настроения в значительной степени подогреваются сомнениями европейцев по поводу возможности их стран справиться с миграционным кризисом и гуманитарной катастрофой, вызванными наплывом беженцев с Ближнего Востока.
Большинство аналитиков уверены: «Брексит» должен восприниматься не как сигнал для Европы к сплочению, а как предупреждение. Евроинтеграция должна будет отойти на второй план, и на конференции по «преобразованию» Еврозоны должны будут определены новые методы ведения взаимовыгодной политики между странами, включая торговлю, оборот валюты, оборонную промышленность, внутреннюю безопасность.
Большие планы всегда очень тяжело осуществлять. Есть опасения что со входом в моду «Брекситов» Европа в какой-то момент может стать чересчур раздробленной.