История одного путешествия. «А как без русских жить теперь? Перессоримся»
«А как без русских жить теперь? Перессоримся»
В году этак 92-м или 93-м, будучи ещё студентом 2-го или 3-го курса, решил я съездить в очередной раз за пауками ранней весной в интересные места на границе предгорий хребта Каратау с пустыней Мойынкум в Джамбульской области Казахстана.
Союз тогда только-только развалился, но в Казахстане и в Средней Азии народ как-то ещё того развала почти не осознал, не прочувствовал, что ли. Всё было по старинке, лишь в наших республиках ввели новые валюты. Местечковым национализмом тогда в Казахстане ещё и не пахло.
Так вот, взял я с собой палатку, спальный мешок, набрал в магазине всяких консервов, загрузил в рюкзак своё рабочее оборудование для ловли пауков. Сел на поезд Алма-Ата – Джамбул.
Утром был уже в Джамбуле. Там же просто вышел на трассу в направлении на посёлок Акколь и тут же смог поймать попутку – в жигулёнке житель Акколя и его престарелая мать возвращались с рынка в Джамбуле к себе в посёлок. По дороге — а она не короткая, около 75 км — разговорились, На точке в пустыне, которая мне понравилась, я попросил водителя остановиться. Его очень удивило, что я выхожу в пустыне примерно в 10-ти километрах до ближайшего посёлка, но, видимо, из скромности он не стал спрашивать, что же я буду делать посреди пустыни. Деньги он категорически отказался брать со студента.
Вышел я. Машина уехала. В пустыне тихо, лишь птицы поют. В километре – двух в стороне от дороги в низине виднелась чабанская юрта. Положил я рюкзак на землю. Принял свою обычную для сбора пауков позу «КУ», и начал ворочать камни, периодически запихивая пойманных пауков в пробирки. Через несколько часов, после полудня, ко мне подошёл молодой чабан, который гнал овец в направлении юрты. Он стал меня расспрашивать кто я, откуда, что делаю, зачем… Потом предложил мне увезти на своей лошади мой рюкзак к себе в юрту и, соответственно, вечером позвал меня в юрту на ночлег. Он уговаривал меня так настойчиво, что я никак не мог отказаться.
Ближе к вечеру, немного заскучав без еды и воды, которые остались в рюкзаке, я решил пойти к юрте. Пришёл, а там народ возится по хозяйству: загоняет в специальные загоны овец, привязывает коней и прочее. Ко мне подошёл пожилой казах, который поздоровался и тут же рассказал, что он глава семьи, а то всё – его взрослые дети – возятся со скотом. Старик позвал меня в юрту выпить чая. Невестки вовсю шуршали в юрте по хозяйству: кто что-то готовил на плите, кто подносил чай.
Поя меня чаем, а после жаркого дня я выпил его немало, старик немного порасспрашивал меня о столичной «жизни». После чего с некоторой настойчивостью сказал: — «Ну, что, напился? Теперь пошли на улицу». Я не мог понять сразу этой, как мне показалось, странной настойчивости.
Вышли мы из юрты. Он повёл меня к загону для овец. Подошли.
Старик спрашивает: — «Нравятся?» А бараны были действительно все откормленные и шерстистые, как на подбор. Я конечно ответил: — «Да». Он: — «Ну тогда выбирай». Я: — «Не понял»… Старик мне: — «Ну, выбирай самого, что приглянётся тебе. У нас, казахов, традиция такая: для дорогого гостя нужно обязательно резать барана. Кроме того, весна, нужно, чтобы год был на траву плодородным».
Я с огромным трудом пытался скрыть своё изумление. Меня до того ещё никогда не называли «дорогим гостем». В растерянности я ткнул на первого попавшегося на глаза барана. Короткий клич старика по-казахски в сторону сыновей, и те уже оказались в загоне и за ноги вытащили оттуда выбранного мною бедолагу.
Через пару часов мы уже сидели за столом — мясо молодого барана готовится на «природном» огне очень быстро. Ну, стол-то — грубо сказано, в юртах используют низкие столики и сидят на ковриках и подушках. У старика откуда-то появилась бутылка водки, потом вторая… Мне подали голову барана на блюде. Сказали, что гостю так положено. Баран был очень вкусным.
Мы говорили под водку с мясом весь вечер и полночи. Сначала ушли спать невестки и старуха, потом сыновья. А мы с дедом всё сидели за столиком. Много он мне тогда всего рассказал. Но больше всего запомнилась мне его горечь, что Союз развалили. Говорит, что русские сразу начали в Россию уезжать, уехали также и все немцы из посёлка.
А как, говорит, без русских жить теперь. Одни мы, казахи, говорит, не сможем без русских прожить, перессоримся между собой.
Я у них пожил еще несколько дней. А как только закончил свою работу, посадили меня на машину каких-то знакомых из посёлка, которые ехали тогда в Джамбул. За то время я из своего рюкзака даже консервы ни разу не вытащил.
Зачем консервы, если есть свежее мясо? А консервы втихаря сунул потом какой-то из невесток, что тогда на кухне возилась.
via
Утром был уже в Джамбуле. Там же просто вышел на трассу в направлении на посёлок Акколь и тут же смог поймать попутку – в жигулёнке житель Акколя и его престарелая мать возвращались с рынка в Джамбуле к себе в посёлок. По дороге — а она не короткая, около 75 км — разговорились, На точке в пустыне, которая мне понравилась, я попросил водителя остановиться. Его очень удивило, что я выхожу в пустыне примерно в 10-ти километрах до ближайшего посёлка, но, видимо, из скромности он не стал спрашивать, что же я буду делать посреди пустыни. Деньги он категорически отказался брать со студента.
Вышел я. Машина уехала. В пустыне тихо, лишь птицы поют. В километре – двух в стороне от дороги в низине виднелась чабанская юрта. Положил я рюкзак на землю. Принял свою обычную для сбора пауков позу «КУ», и начал ворочать камни, периодически запихивая пойманных пауков в пробирки. Через несколько часов, после полудня, ко мне подошёл молодой чабан, который гнал овец в направлении юрты. Он стал меня расспрашивать кто я, откуда, что делаю, зачем… Потом предложил мне увезти на своей лошади мой рюкзак к себе в юрту и, соответственно, вечером позвал меня в юрту на ночлег. Он уговаривал меня так настойчиво, что я никак не мог отказаться.
Ближе к вечеру, немного заскучав без еды и воды, которые остались в рюкзаке, я решил пойти к юрте. Пришёл, а там народ возится по хозяйству: загоняет в специальные загоны овец, привязывает коней и прочее. Ко мне подошёл пожилой казах, который поздоровался и тут же рассказал, что он глава семьи, а то всё – его взрослые дети – возятся со скотом. Старик позвал меня в юрту выпить чая. Невестки вовсю шуршали в юрте по хозяйству: кто что-то готовил на плите, кто подносил чай.
Поя меня чаем, а после жаркого дня я выпил его немало, старик немного порасспрашивал меня о столичной «жизни». После чего с некоторой настойчивостью сказал: — «Ну, что, напился? Теперь пошли на улицу». Я не мог понять сразу этой, как мне показалось, странной настойчивости.
Вышли мы из юрты. Он повёл меня к загону для овец. Подошли.
Старик спрашивает: — «Нравятся?» А бараны были действительно все откормленные и шерстистые, как на подбор. Я конечно ответил: — «Да». Он: — «Ну тогда выбирай». Я: — «Не понял»… Старик мне: — «Ну, выбирай самого, что приглянётся тебе. У нас, казахов, традиция такая: для дорогого гостя нужно обязательно резать барана. Кроме того, весна, нужно, чтобы год был на траву плодородным».
Я с огромным трудом пытался скрыть своё изумление. Меня до того ещё никогда не называли «дорогим гостем». В растерянности я ткнул на первого попавшегося на глаза барана. Короткий клич старика по-казахски в сторону сыновей, и те уже оказались в загоне и за ноги вытащили оттуда выбранного мною бедолагу.
Через пару часов мы уже сидели за столом — мясо молодого барана готовится на «природном» огне очень быстро. Ну, стол-то — грубо сказано, в юртах используют низкие столики и сидят на ковриках и подушках. У старика откуда-то появилась бутылка водки, потом вторая… Мне подали голову барана на блюде. Сказали, что гостю так положено. Баран был очень вкусным.
Мы говорили под водку с мясом весь вечер и полночи. Сначала ушли спать невестки и старуха, потом сыновья. А мы с дедом всё сидели за столиком. Много он мне тогда всего рассказал. Но больше всего запомнилась мне его горечь, что Союз развалили. Говорит, что русские сразу начали в Россию уезжать, уехали также и все немцы из посёлка.
А как, говорит, без русских жить теперь. Одни мы, казахи, говорит, не сможем без русских прожить, перессоримся между собой.
Я у них пожил еще несколько дней. А как только закончил свою работу, посадили меня на машину каких-то знакомых из посёлка, которые ехали тогда в Джамбул. За то время я из своего рюкзака даже консервы ни разу не вытащил.
Зачем консервы, если есть свежее мясо? А консервы втихаря сунул потом какой-то из невесток, что тогда на кухне возилась.
via