Экс-солист Amatory: "Чувствую себя ответственным за "попов на мерседесах"

В 2011 году, когда группа Amatory была популярна, колесила с туром по всей стране и готовилась к записи студийного альбома, неожиданно со всех радаров пропал вокалист.
Оказалось, Игорь Капранов решил полностью изменить свою жизнь и посвятить её совсем другим идеалам. Теперь он поёт в одном из петербургских храмов и известен в церковной среде как православный проповедник.
— Где вы сейчас работаете, неужели в РПЦ?
— Нет, в обычной компании, занимающейся комплектующими для машинного оборудования. Но вместе с коллегами занимаюсь вещами, полезными церкви. Например, под Питером прошёл кемпинг под названием "Ставрос", где собрались миссионеры и борцы с сектами. Секты — очень актуальная проблема.
— Расскажите о том, как пришли к православной вере.
— Это было около семи лет назад, но получилось не с первой попытки. Я к этому шёл. Часто люди приходят из разных направлений оккультизма, начинают искать спасение. Приходят в храм через чёрную — в прямом смысле слова — дверь. Это не мой вариант. Я пришёл в храм, чтобы узнать Бога, но ничего особенного не ждал.
— Тяжело было перестроиться? Поменять образ жизни музыканта с гастролями, поклонницами, на жизнь, полную лишений?
— Конечно. Покаяние — вообще нелегко. Это как с живого человека кожу снимают. Я жил по-другому, мыслил по-другому. Простому человеку легче строить карьеру, потому что у него нет бэкграунда. Дело не только в шрамах от татуировок и пирсинга. Если простого человека загуглят, ничего не найдут. А у меня всё было очень весело. Когда я устроился на работу, моего начальника спросили: "Ты знаешь, что нанял очень известного человека?" Он выкрутился: "Мы других и не берём". Мне повезло.
— Не жалеете о выбранном пути? 
— Ну что вы. Я столько приобрёл. Столько возможностей для реализации каждый день. Весь мир стал для меня как открытая книга. 

— Что приобрели, например? 
— Самое главное — это личная встреча с Богом, в которой рождается вера. Во-вторых, семью — у меня уже двое детей. В-третьих, огромное количество людей. Когда людей объединяет вера, они стремятся к общению на новом уровне.
— Как поменялись ваши музыкальные предпочтения? Ведь с рок-площадок вы перебрались на клирос.
— Я увлёкся византийской духовной музыкой — она не консервированная, как другие традиции, где всё расписано до мелочей. Там огромные возможности для творчества, а певческие ноу-хау не записываются, а передаются из уст в уста, от учителя к ученику. Сейчас мне это очень интересно, я получаю в этом вдохновение. Но я ещё учусь византийскому пению. Это будет делом моей жизни, чтобы в конце концов спеть свой "Кирие элейсон" ("Господи помилуй". — Прим. Лайфа) достойно. 

— А зачем человеку вообще какие-то молельные дома, посредник в виде священника? Ведь Бог — в душе.
— Это интересная мысль, если человек так рассуждает, это говорит о том, что он чувствует себя творением Бога — это раз и чувствует себя и его личностями — это два. Такой человек вполне сможет когда-нибудь и заговорить с Богом о своей жизни. На самом деле препятствует лишь боязнь выйти из собственного комфорта и признаться себе, что мы сами ничего не можем. 
Чтобы напиться, человеку нужен источник воды, а не просто влажность в воздухе. Церковь и есть то место, где можно почерпнуть воду, то есть благодать. Но это требует определённого усилия. 
"Нельзя относиться к религии, как к фастфуду — быстрая лёгкая пища, съел и пошёл дальше. Вера — это путь"
Нужно перестать бояться нового. Люди слишком много думают перед тем, как начать что-то делать. Нужно отправиться в этот путь и корректировать себя по мере возрастания. В конце концов человек хочет верить, что он не один во вселенной. А когда он осознаёт, что есть творец, который его любит, одна эта мысль делает человека вечным.
— Люди настороженно относятся к РПЦ из-за историй с "попами на мерседесах".
— Мы в этом виноваты сами. И я тоже — я не чувствую себя отделённым от церкви, чувствую себя ответственным за таких священнослужителей. Если где-то ругают священника, значит, ругают и меня. Я также это переживаю и считаю, что надо адекватно признавать свои ошибки и меняться. Есть люди, которые ведут себя недостойно своего призвания. В мире ничего неидеально, и в церкви такие же люди. А если вас зовут в какое-то сообщество, где всё прекрасно, как на картинке в книжке, будьте уверены, это ложь. Церковь не рай на земле, а средство его достижения. 
— Ещё одна проблема РПЦ — бабки-свечницы, которые ругаются на всех, кто выглядит не как подобает. Наверняка и вы с такими сталкивались.
— Эту проблему в больших городах в какой-то степени преодолели, потому что при многих храмах есть общины. Это, как правило, молодые люди, которые изучают Писание и пытаются претворять его в жизнь. Они смотрят кино и обсуждают важные жизненные темы. Можно, не заходя в храм, узнать в Сети, где есть такие общины. Это люди, которые понимают, что быть христианином-индивидуалистом недостаточно. Им хочется чего-то большего, быть вместе с единомышленниками, и они открыты к новым людям.

— Вы проповедуете — для чего?
— Я не ищу этого, скорее, наоборот. Когда мне задают вопросы, я не могу молчать. Моя позиция — всем, кто спрашивает о моей вере, я рассказываю. Кто не спрашивает, я не навязываюсь. Думаю, и слышать готов именно тот, кто спрашивает. Как я могу сказать глухому, если он не слышит, или показывать картины слепому, если он не видит? 
— Не думали принять сан, стать священником?
— Конечно, думал, на первых парах. Какой солдат не мечтает стать генералом. Но вовремя одумался. Каждый сверчок должен знать свой шесток! Священство — это призвание. А моё служение в том, чтобы отдавать свой голос тому, кто его дал.